Моё (не)летучее счастье (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова
— Да в самом-то деле! Сколько можно сватать меня за Охотника, в конце концов это даже неприлично!
В доме по-прежнему было тихо, но теперь в этом безмолвии отчётливо ощущалось разочарование, а в спину словно два ледяных ножа вонзились. Драконесса передёрнула плечами, обернулась резко, пожалуй, даже слишком резко, потому что её нога соскользнула со ступеньки. Риола вскрикнула, ухватилась за перила, но те растаяли, словно туман, а коварная ступенька взбрыкнула, точно норовистая лошадь, сбрасывая девушку. Драконесса неизбежно бы упала, если бы вокруг её талии стальным кольцом не обвилась сильная рука, а знакомых голос Охотника насмешливо произнёс:
— Ай-яй-яй, малышка, чем же ты таким занималась, что даже на ногах не стоишь?
— Меня лестница сбросила, — огрызнулась Риола и досадливо прикусила губу, уж больно бредово прозвучало это объяснение.
— Значит лестница, — Арион легко приподнял драконессу, словно она была прозрачным духом воздуха, перенёс подальше от ступенек и только после этого ослабил свой стальной захват, — я так и подумал.
Риола покраснела, до боли закусила губу, тем самым удерживая себя от совершенно бесполезных объяснений и унизительных оправданий. В конце концов она никому и ничего не обязана доказывать! Тем более что взбесившаяся лестница вполне может оказаться результатом магического воздействия Охотника. Драконесса гордо вскинула голову, расправила плечи и направилась в комнату, а вслед ей прилетело насмешливое:
— Я так понимаю, благодарности за спасение не будет?
Риола споткнулась и мучительно покраснела. С ней определённо творится что-то неладное, раз она забывает о простых вещах, которые драконы впитывают с первым пламенем матери. А ведь они, крылатые Дети неба, тем и отличаются от всех остальных, что даже со своими заклятыми врагами стараются быть вежливыми!
— Прошу прощения, я не хотела вас обидеть, — через силу выдавила драконесса, не глядя на Ариона, — благодарю за помощь.
Что бы сделал благовоспитанный дракон, услышав подобное? Непременно кивнул бы и сказал, что, мол, не стоит благодарности. Так бы поступили и маги, и эльфы, даже легкомысленные дриады и русалки, но Охотников недаром считают существами коварными и смертельно опасными, у них даже на языке ядовитые осы живут, что ни слово, то непременно кровоточащая рана! Вместо того чтобы успокоиться и уйти, Арион коротко хохотнул и протянул:
— А я думал, только эльфы благодарят так, словно отповедь или приговор читают.
Риола опять покраснела, но останавливаться или оборачиваться не стала, наоборот, прибавила шаг, чтобы быстрее спрятаться от острого на язык Охотника в комнате. Лишь захлопнув дверь и для надёжности привалившись к ней спиной драконесса выдохнула и сползла по стеночке вниз, обхватив колени руками. Вот, спрашивается, чего он к ней привязался, а? Что ему от неё надо? Если подло хочет избавиться, то зачем спас на лестнице? Втирается в доверие? Тогда почему даже не пытается скрыть пренебрежения, мол, я взрослый опытный мужчина, а ты так, мелочь чешуйчатая. Нет, тысячу раз права была бабушка, когда твердила, что Охотники смертельно опасны и нужно держаться от них как можно дальше.
— Так что же мне теперь, уезжать что ли? — прошептала Риола и поёжилась от ледяного ветерка, скользнувшего по шее и заморозившего руки.
Стекло в окне печально зазвенело, пол заскрипел, словно кто-то невидимый длинно и тоскливо вздохнул, а дверной замок клацнул, словно цепной пёс, выразительно намекающий чужаку, что ему не рады.
— А что мне с Охотником делать?! Он же изводит меня почём зря, — пробурчала Риола, виновато отводя взгляд.
Дом тяжело вздохнул, а вот зеркало на стене пошло мелкой чуть приметной рябью, и из него отчётливо донёсся дребезжащий, полный лютой злобы, замораживающей кровь в жилах, смех. Драконесса вскочила на ноги, выпуская спасительную чешую, и крикнула, сжимая кулаки и оглядываясь по сторонам:
— Кто здесь?!
Ответа не было, но ощущение чужого, крайне враждебного присутствия только усилилось. В ушах гулко запульсировала кровь, во рту пересохло, а сердце в груди замерло, поспешно знакомясь с планами экстренной эвакуации.
— Выходи, я тебя не боюсь, — прошептала Риола и даже сама своим словам не поверила, до того дрожащим и прерывающимся был её голосок.
Рябь на зеркале стала отчётливее, словно в спокойную воду мелкого, воробью по колено, прудика с размаху стали бросать камни. Драконесса закусила кулачок, давя в себе желание постыдно завизжать и убежать сломя голову, непрестанно твердя, что она взрослый дракон и сможет за себя постоять, ей не страшно, ей ничуть не страшно… Внезапно из зеркальной ряби вынырнула омерзительного вида морда, сверкнула жёлтыми с вертикальными зрачками глазами и гулко произнесла:
— У!
Риола пронзительно завизжала и бросилась прочь из жуткой комнаты, сама не зная, куда бежит. Сердце колотилось в горле, мешая дышать, ноги, словно вознамерившись погубить, всё время заплетались и спотыкались, один раз драконесса чудом избежала падения, в кровь расшибив коленку о невесть как, словно по злому волшебству, вынырнувшую из-за угла тумбочку. Поскуливая от боли и пыхтя от натуги, Риола влетела в какую-то дверь, особо привлекательную тем, что была приоткрыта, и тут же оказалась прижата к стене магическим потоком. Драконесса захрипела и забилась, силясь высвободиться, испуганно тараща глаза.
— Прости, не узнал сразу, — Арион со смущённой усмешкой развеял путы и даже заботливо поддержал начинающую съезжать вниз девушку за плечо. — Смею заметить, твоя дурная привычка вламываться ко мне без стука однажды может плохо закончиться.
Риола глубоко вздохнула, закашлялась, опустила глаза вниз и тут же отпрянула в сторону, весьма чувствительно приложившись затылком о стену:
— Ты голый!
— Да ты что?! — весело изумился Охотник. — Ни за что бы сам не догадался! А тебя не смущает, что ты вломилась в ванну в тот самый миг, когда я душ принимал?
Драконесса растерянно огляделась, только сейчас заметив влажные, мутноватые от осевшего на них пара бледно-голубые плитки на стенах, брызжущие из душа струи воды, брошенную на пол покрытую пеной мочалку и флакон шампуня, небрежно засунутый на полку и непонятно каким чудом на ней удерживающийся.
— Слушай, а может тебе нравится созерцать меня без одежды, вот ты и вламываешься ко мне каждый раз без стука? — продолжал зубоскалить Арион, возвращаясь в душ.
— Дурак, — оскорбилась Риола и дёрнулась было к двери, но вспомнила о призраке
