Проснись, чудовище - Юлия Владимировна Славачевская
- Что значит - биологическим материалом? – нахмурилась я. – Меня будут резать?
- Нет, Диана, - он в первый раз назвал меня по имени и получилось певуче, как «Дай-а-а-ана», - у тебя просто раз в месяц на обследовании будут брать созревшую яйцеклетку, делить ее на несколько частей, оплодотворять и подсаживать другим желающим женщинам. Ну и, скорей всего, еще удалят один яичник, чтобы заморозить и сохранить. Таким образом, будут создавать новый генофонд и оздоравливать расу.
- Звучит как-то не очень, - призналась я. Собралась с силами и посмотрела ему в глаза: - То есть у меня только один разумный выход – это выполнить условия контракта и остаться вашей женой, хотя бы на три года? И родить ребенка?
- Я бы не назвал этот выход разумным, - пробормотал мужчина. – Но да, скажем так, это наименее болезненный для тебя выход. По крайней мере, ты будешь цела и ребенок останется с тобой.
- Я боюсь, - честно призналась я ему, закусывая губу. – Мы практически незнакомы… и все так неловко…
- Я не сделаю ничего такого, - тихо пообещал мне Шон, - чего бы ты не позволила. Только ответь мне: ты девственница? Ты когда-нибудь видела обнаженного мужчину?
- Я не девственница, - цвет моих щек вернулся в привычную норму. – И да, я видела обнаженного мужчину. В частности, вас. Вы не один день демонстрировали мне свое тело несколько раз в день. - Он смутился, а я мстительно добавила: - В разных ракурсах!
- То есть ты в своей капсуле все видела? - уточнил капитан, почему-то пристально рассматривая мои губы.
- И слышала, - не стала скрывать я. Подчеркнула с горечью: – Особенно мне понравилась кличка «чудовище».
- Чудовище, - улыбнулся Градецки, показав мне на щеках ямочки, - это я. Ты красавица, - и коснулся моих губ легким прикосновением пальца. Словно давал обещание. Потом обвел контур губ. Невесомо. Нежно.
Шон взял меня за плечи:
- Ты очень красивая, Дай-а-а-ана, - прошептал он, глядя мне в глаза, словно заглядывая в чужую Вселенную. Что он хотел в них найти? Там можно увидеть только отражение самого себя.
И Шон ничего не предпринимал. Ни-че-го. Ждет инициативы с моей стороны или дразнится?
Утекали мгновения, меня уже начало немного трясти, а он все ждал. Спрашивается, чего? Святого пришествия? Я прикусила губу. Со сколькими женщинами он спал? Чем я хуже?
И тут в меня словно черт вселился. Почему у других есть все, а мне ничего?
Глава 5
- Хочу тебя, - прошептала я, обхватывая шею и впиваясь ему в губы настоящим поцелуем. Вначале он удивленно подался назад, а потом…
Ох! Не зря говорят: «Не буди лихо, пока оно тихо!»
Из его горла вырвался низкий стон. В следующую секунду руки Шона обхватили меня и стиснули, как клещи. Он прижал меня к себе, спеленал крепко-накрепко, так, что я и пошевелиться не могла. И поцеловал в ответ, да так…
Его поцелуи… их надо запретить как злостный наркотик. Вначале была нежность, потом страсть, дальше – бурлящий водоворот. Я прочувствовала наконец бушующий в нем огонь и даже испугалась немножко. И была очарована им. Даже не так, я была просто сметена воплощением мужской стихии – яростной нежностью, страстью с оттенком звериной.
Его рука скользнула по спине, опускаясь ниже, а я почувствовала, как у меня подгибаются ноги. Он подхватил меня рукой, начиная выцеловывать висок, угол челюсти, ласкать губами шею.
- Я, - только и успела произнести, когда меня смело лавиной давно забытых ощущений. Покраснела опять, до слез. - Не знаю, как снимается эта одежда.
Он хрипло произнес мне на ухо:
- Я помогу…
Крупные мужские пальцы на моем плече, щелчок…еще один.
Приподняв, как пушинку, он пересадил меня на кровать. Бережно стянул с меня обувь, совершенно по-варварски расправившись со своей. Резкими движениями избавился от летного комбинезона.
- Ты само совершенство, - услышала я, ощутив спиной мягкость покрывала, а грудью его горячее тело.
Я задержала дыхание. Может быть, эти слова и вырвались под влиянием момента и все такое, просто обычное, ничего не значащее мужское бла-бла-бла в койке, но мне хотелось верить, что сейчас между нами происходит нечто особенное.
- Дай-а-а-на-а… - Голос Шона звучал так хрипло, что я почти не разбирала слов, воспринимая их кожей.
От одних только мурлыкающих нот его голоса мои соски затвердели, внизу живота зародилось тепло. Оно волнами распространялось по телу, лишая разума и воли. Я задохнулась, когда он обхватил меня за бедра, приподнимая. Уверенно взялся за ягодицы, в то же самое время терзая мои губы ртом.
- Дайана, ты… - Он прижал свой ствол ко мне и принялся скользить, не входя. - Ты мечта любого мужчины, - выдохнул, заставляя мои нервные окончания пылать и искрить.
Тело выгнулось дугой от громадного желания ощутить его внутри. Сейчас я хотела не завершения контракта, я хотела этого мужчину. Сильно, страстно, неукротимо. Я хотела жить!
Не отдавая полного отчета в своих действиях, скользнула рукой вниз по его телу и обвила его пульсирующий в нетерпении член, пытаясь заставить его войти в себя. Шон зашипел, словно от боли.
- Сядь на меня, — хрипло приказал он, переворачиваясь на спину. Сглотнул. – Так ты сможешь сама все контролировать. И я не причиню тебе боль… - Господи, кто ж расслышал хоть половину его слов, если его чуткие пальцы так умело играли с моими напрягшимися сосками! В сексе он бог! Господин!
Я на мгновение застыла. Никогда не была сверху на мужчине. Я и сексом не занималась целую тысячу проклятых лет.
- Дай-а-а-ана, - позвал меня Шон, блестя глазами из-под полузакрытых отяжелевших век, - сделай так, чтобы тебе и мне было хорошо.
Я издала неопределенный звук, постепенно усаживаясь на него верхом,
