Истинная одержимость дракона 2 - Алиса Князева
– Хорошо, – она отступает, смотрит на меня и хмурится. – Так что это было?
– Ты о чём?
– Ал, не надо снова делать из меня дурочку. И про глаза юлил!
– Шпилька, тебе не нужно помедитировать? – ухмыляюсь я и в этот миг в кабинет вваливаются девчонки старших курсов.
– Ой, лорд Тенгер! – расплываются в кокетливых улыбках. – Наконец-то хоть одно приятное лицо!
– Доброго дня, – изображаю вежливость, а сам слежу за движениями шпильки.
Как она приседает, чтобы поднять сумку, откидывает волосы на спину, как покачивается при этом её грудь…
Твою мать, и снова мысли не о том.
– Вы к нам по делу? С новостями? – щебечут цветы.
Инга, шедшая к выходу, задерживается и оглядывается. Многогранные лиловые глаза блеснули интересом.
– Верно, – киваю я. – После обеда у вас будут занятия. Расписание скоро принесут. Готовьтесь, девочки. Вы начинаете учиться.
Новости встречают с восторгом, шпилька тоже улыбается. Похоже, они здесь так заскучали, что рады даже этому, лишь бы не бездельничать.
Мне пришлось немало поругаться с министрами образования, чтобы выделить дополнительный бюджет на оплату двойных рабочих часов преподавательского состава. Император решил отселить цветник, запретил им посещать общие лекции, так какого демона я буду платить за его самодурство из собственного кармана?
Теперь всё, наконец, утряслось. Нагрузка вырастет, но мы постараемся перемешать расписание таким образом, чтобы всем было так удобно, как вообще возможно. Немного поговорив с девушками, иду к выходу, чтобы не привлекать лишнего внимания. Жаль, со шпилькой оказался кот. Я бы предпочёл говорить с ней без лишних ушей…
Нет, проклятье… этим бы мы не ограничились. Самоконтроль летит в пекло. Сдерживать вторую душу с каждым разом всё сложнее. Нужно решать что-то и быстро. По-хорошему Фредерик шпильку не отдаст. Он уже замкнул всем метки в попытке получить её. Если дело дойдёт до драки, один из нас точно умрёт.
Глупо надеяться на чудо. Вопрос времени, когда он закончит решать проблемы империи и вернётся сюда «снимать стресс». А с учётом того, что формально они все теперь его жёны, может устроить оргию и замучить их до смерти.
Из цветника захожу в основное здание академии, чтобы забрать документы, а после направляюсь к экипажу, что уже ждёт перед входом. Пока иду до него, замечаю у угла здания кота и хмыкаю. Выбрался-таки. Что ж, значит, сегодня не убьют.
Трогаем. Я устраиваюсь на диванчике, чтобы ещё раз проверить документы. Невольно кошусь на пустующее сидение напротив, вспоминая, как тут впервые оказалась шпилька. Чумазая после пробежки через заросли и заброшенные сады. Напуганная, но сражающаяся до последнего. Пытаюсь вспомнить, что я к ней чувствовал тогда. Она отличалась, это ясно как день. И что с ней будут проблемы, тоже сразу понял. Нет, всё же то тепло, что распускается в груди даже от мыслей о ней, стало сюрпризом.
Любовь случается внезапно.
Неприятное ощущение во время переноса сквозь пространство и вот я на шумных улицах Серифеана. В этот раз мне не нужно тайно пробираться в замок, я поеду парадным входом. К тому же это на порядок быстрее.
Как раз успеваю закончить и убрать документы, когда экипаж останавливается. Выхожу на улицу, вижу встречающего Риза.
– Ты решил бросить спать? – хмыкаю я, замечая внешний вид друга. – Надеюсь, это из-за девушки?
– Если бы, – закатывает тот глаза и оборачивается, взметнув тяжёлым плащом, чтобы подняться со мной по лестнице. – Иначе как насилие над моим разумом это назвать нельзя.
– Они уже что-то решили?
– Нет, ругаются всё утро и день. Даже на обед не ходили.
Кто бы сомневался. Фредерик погорячился и сильно. Анион терпел его гарем, стиснув зубы, но многожёнство – это уже совсем бестактно. Все, кто обладает какой-никакой властью прибыли, чтобы публично выразить своё негодование. Я предпочёл бы, чтобы он публично отказался от всего цветника и отпустил девушек, но когда в этой жизни что-то давалось настолько просто?
Мы входим в круглый многоярусный зал. Солнечный свет проникает сюда сквозь узкие желтоватые окна, отчего помещение будто бы наполнено золотом. Император, как водится, сидит на просторном балконе примерно посередине, в вальяжной позе, подперев щеку, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы отметить, он нервничает. Сотни людей, вхожих в этот зал, заняли места вокруг него.
Нельзя не отметить, что благодаря работе стражей, в балаган это до сих пор не превратилось. Негласное правило: говорит только один, и пока он не сядет на место, остальным разрешается только подняться, выражая желание говорить следующим, и ждать кивка Фредерика. Впрочем, думаю большая заслуга здесь в том, что люди думают об одном и им наплевать, кто будет говорить. Первый настолько единодушный совет на моей памяти.
Наше с Ризом появление сопровождается небольшой паузой, после которой мужчина, державший слово, быстро сворачивает мысль и садится на своё место.
– Алистар, наконец, ты здесь, – расплывается в улыбке Фредерик. – Что показало твоё изучение рукописей этих жестоких чудовищ, приведших нашу империю на край гибели?
Слышу, как скрипят зубы Риза. Мне тоже не по душе созданный акцент, но я знаю, чем крыть.
– Боюсь, мне нечем радовать, – я даже не пытаюсь изобразить печаль. – Во всех имеющихся у меня документах о драконах, и свитках, на основании которых создавалась добрачная метка девушек, нет ни слова о том, что жён может быть несколько.
По рядам прокатываются шепотки.
– Ты хорошо поискал, мальчик мой? – глаза Фредерика опасно сверкают, а клеймо на плече накаляется.
Как иронично. В его «проповедях» драконы – жестокие чудовища, но при этом он не упускает случая пользоваться оставленными ими благами.
Ох, боги… Дайте мне терпения, чтобы не опробовать свои возможности на императоре прямо сейчас. От мысли об этом плечо снова обжигает.
– Да. Уверен, все присутствующие уже вдоль и поперёк перечитали свитки. Добрачные метки могут быть у многих. Замкнутая – только у одной. В этом суть отбора. То, что произошло с девушками в гареме и в академии обесценивает всё.
По рядам снова проносятся шепотки. Я знаю, что дочери многих из
