Реанимация солнца - Яблонцева Валерия
– Только не шейдера, – спокойно возразил Кессель.
Прекрасно, просто прекрасно.
– Рада, что тебя не придется откачивать. Вторично. Но раз уж так надо, чтобы мы пошли вместе, позаботься и о моей безопасности.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился он. Но вместо того, чтобы заняться поисками респиратора, Шей Кессель вдруг снова шагнул ко мне. – Спокойно, спокойно. Стой.
Ладони шейдера опустились на мои плечи, не давая сдвинуться с места. Шейд внутри встрепенулся от прикосновения манна.
– Что ты делаешь?
Голос дрогнул.
– Забочусь, – усмехнулся он. – Как ты и просила, мелочь. Стой.
А в следующее мгновение его губы коснулись моих. Без напора, без сносящей крышу страсти, но с уверенной властной силой. Моя вторая сущность потянулась к нему в ответ, готовая слиться с дуалом, и я почувствовала в поцелуе Кесселя охотный отклик его шейда. Чуть надавив на мои губы, шейдер заставил меня раскрыться, позволить горячему языку ворваться внутрь, а потом…
Выдохнул.
И все изменилось.
Он будто что-то перестроил во мне. Глаза перестали слезиться от едкого пара из утилизатора. Все запахи, кроме дразнящего ноздри аромата дуального шейда, стали приглушеннее, мягче. Даже воздух внезапно показался чище, что в низинных окраинных районах Абисс-сити было чем-то совершенно невозможным.
Разорвав поцелуй, шейдер отстранился и посмотрел на мое изумленное лицо с насмешливой ухмылкой.
– Лучше?
– Лучше, – ошарашенная произошедшими переменами, пробормотала я. – Но как…
Кессель не дал мне договорить.
– В коллектор, Шей Сола. Живо.
Глава 6
Городской коллектор, куда стекались все нечистоты Абисс-сити, оказался, без преувеличения, самым худшим местом, в котором мне довелось побывать. Стены тоннелей покрывали тошнотворные липкие наросты, под ногами противно чавкало и хлюпало, а из каждого темного угла с голодной злостью глядело не меньше десятка светящихся глаз. К счастью, мелкие визгливые грызы, в изобилии населявшие коллектор, при нашем приближении предпочитали прятаться в боковых тоннелях, видимо, признавая в нас более крупных хищников.
Мне боевик вручил станнер и налобный фонарик. Самому Кесселю хватало способностей, чтобы видеть в темноте, но я предпочитала доверять старой доброй технике, а не диким инстинктам. Манн усмехнулся, но комментировать мой выбор не стал.
Сеть тоннелей в целом повторяла рисунок улиц Абисс-сити, но, оказавшись внизу, среди подвижной тьмы, то там, то тут разрезаемой светом редких неоновых ламп или колониями фосфоресцирующего мха, облюбовавшего склизкие стены, я совершенно потеряла направление. Казалось, мы спустились в коллектор всего лишь в нескольких кварталах от клиники, но я понятия не имела, как добраться до заветного утилизатора и отыскать нужный пакет. Задачу усложняло еще и то, что большая часть мусора, которую не успевали растащить мелкие помойные твари, стекалась по наклонному полу на ленту конвейера, а оттуда попадала прямо к шиссам в пасть.
В совершенно прямом, а не переносном смысле.
Я надеялась, что обостренные инстинкты подскажут боевику верный путь сквозь лабиринт тоннелей и мы покинем коллектор в самые кратчайшие сроки, пока у меня еще есть хоть какие-то шансы отмыться от вони этого места. Да и вообще выбраться отсюда живой.
Шей Кессель, оглядывавший окрестности рядом со мной, замер, будто прислушиваясь к чему-то неведомому. Я тоже застыла, с интересом наблюдая за шейдером. Манн расстегнул манжету куртки, закатал рукав. Сильные пальцы коснулись обнаженного запястья.
Вытянув шею, я старательно вгляделась в полумрак. Может, чешуйки шейда способны улавливать колебания воздуха? Я уже знала, что Кессель умеет регулировать интенсивность обонятельных рецепторов. Попробуй разбери, какие еще способности скрывает вольный шейдер. А вдруг у него футболка меченая? Тоже вполне себе вариант, раз мой шейд до сих пор не может забыть аромат его второй сущности…
Послышалась серия механических щелчков.
– Карта? – Я не сумела сдержать разочарованный стон. – Серьезно?
Светящаяся схема секций коллектора со слабыми контурами наружных зданий поверх тоннелей отбросила голубоватый отсвет на насмешливую ухмылку шейдера.
– А ты что ожидала? – фыркнул он. – Что я буду искать дорогу по запаху?
Я смутилась. После всего, что я видела за последние сутки…
– Пойдем, – отыскав на карте клинику, ткнул он пальцем в нужную точку, и умная система моментально проложила маршрут. – Времени мало.
С картой нужное ответвление утилизатора, уходящее вертикально вверх во внутренний двор клиники, отыскалось быстро. Под черным отверстием валялся распотрошенный грызами пластиковый мешок, в который я собрала оставшиеся после реанимации отходы. Неровная дорожка мусора стекала к мутной реке транспортировочной ленты.
Не обращая внимания на копошащихся в мешке лысых тварей и общую грязь вокруг, шейдер присел на корточки перед кучей мусора.
– Свети, – коротко приказал он.
Я послушно наклонилась. Подняв мешок, Шей Кессель безжалостно вытряхнул из него содержимое. Грызы серыми тенями метнулись прочь.
– Видишь дротик? – вполголоса спросил шейдер, переводя взгляд на меня.
Пожеванные куски ткани, комки грязи, смятые дезинфицирующие салфетки, погнутая пуля. Дротика не было. Я отрицательно помотала головой. Свет от фонарика заметался по грязным склизким сводам тоннеля.
– Ничего похожего. Он напоминал плоскую капсулу с тремя тонкими иглами не меньше двух сантиметров в длину. Я хорошо помню, что дротик глубоко вошел тебе под кожу прямо у основания шеи.
А регенерация, оборвавшаяся, едва начавшись, не защитила шейдера от меткого выстрела. И еще десятка других.
Боевик рывком поднялся на ноги.
– Значит, будем искать! – Крепкие пальцы – лучше не думать, где он только что ими рылся, – впились в запястье. – Идем.
Почти бегом мы бросились вслед медленно движущейся конвейерной ленте. Шейдер стремительно шел, изредка сверяясь с картой на стыках и разветвлениях тоннелей. Казалось, он был уверен, что нам удастся найти остатки распотрошенного пакета. Я же не разделяла его оптимизма. Мусор из клиники попал на конвейер часов семь-восемь назад – а сколько еще городских отходов с тех пор сбросили в коллектор семнадцатого района, даже представить страшно. Это все равно что искать незакрученный болт в двигателе космического лайнера. Бесполезно.
Шей Кессель остановился так резко, что я по инерции врезалась ему в спину.
– Здесь!.
Рука шейдера указала на подплывающую груду мусора, ничем не отличавшуюся от сотен других таких же, мимо которых мы пробежали, плутая по тоннелям подземных уровней Абисс-сити.
– Откуда знаешь?
Он фыркнул.
– Ты же хотела увидеть, как шейдер ищет что-то по запаху? Вот тебе наглядная демонстрация. Не благодари.
– Ты… чуешь дротик?
– Я чую собственную кровь, – ровно ответил он. – На небольшом расстоянии.
– Ну, так иди, – кивнула я в сторону проплывавшей мимо нас груды. – Нюхай дальше.
Вместо ответа боевик столкнул меня вниз.
Коротко взвизгнув от неожиданности, я приземлилась в ворох изодранного серого тряпья, каким-то немыслимым чудом избежав столкновения с острыми обломками старой плексигласовой мебели. Миг – и шейдер прыгнул следом, сминая тяжелыми ботинками полуразложившийся пластик в мелкую труху.
На секунду мы замерли, напряженно глядя друг на друга.
– Что дальше?
– Ищем.
Полуобглоданные кости и чешуя каких-то крылатых тварей с пустошей, которых нор-ры употребляют в пищу, органические остатки, битое стекло, смятый пластик, изломанные платы, детали неработающих мониторов и коммуникаторов, протекающие вздувшиеся аккумуляторы перемешались на ленте конвейера в однородное бурое месиво, годное лишь для одного – шиссу в пасть. Стоило только представить, что мне придется разбирать весь этот мусор, как поздний завтрак снова запросился наружу. Но, мельком взглянув на Кесселя, сосредоточенно копавшегося в ближайшей куче, я быстро взяла себя в руки.
