Наложница генерала - Катерина Александровна Цвик
Я потерла лицо и с усилием провела ладонями по волосам. Все мои «раз, два, три, четыре, пять» ничего не стоят. Я не вижу целой картины, пазл не складывается — вот моя главная проблема.
— Эмма, может, тебе успокаивающей настойки дать? — с сочувствием посмотрела на меня Мартина.
— Нет, спасибо, — я слабо улыбнулась подруге.
— Я серьезно. Ты, наверное, никогда раньше такого не видела.
Я хотела ей сказать, что видела и не такое. Ага, по телевизору. Но… Телевизионные картинки приучили нас к некоему равнодушию и мультяшности того, что там показывается. А в жизни все воспринимается совершенно иначе, и правда в том, что сегодня я и в самом деле пережила неслабую встряску.
— Держи, — не слушая меня, Мартина протянула бутылек. — Сделай глоток. Больше не надо. Тебе сразу полегчает.
И я решила не геройствовать. Взяла бутылек и, отпив глоток, ощутила яркий вкус трав.
— Спасибо.
— Да не… — Тут Ханна, спавшая все это время на руках служанки, закряхтела и заворочалась. — Ой, а кто это у нас проснулся и кому нужно поменять пеленки? — переключилась Мартина да дочку.
И все наше внимание было отдано малышке.
К деревне, в которой решили переночевать, мы приехали еще до заката. Она выглядела зажиточной. Дома селян были аккуратными, построенными из камня — здесь это самый распространенный материал для строительства, — огороды обработаны и почти в каждом дворе зеленели виноградные лозы.
Отряд солдат, следовавший с нами, разбил лагерь за пределами деревни, а наша карета и телеги с ранеными проехали внутрь.
Дорога очень меня утомила — не привыкла я к таким долгим путешествиям в душных каретах, которые трясутся на ухабах, как припадочные. Несколько раз очень хотелось попроситься пересесть на лошадь, но я уже узнала, что прежняя Эмма на лошадях не ездила и вообще женщинам из высшего общества не пристало ездить самим — их принято возить. Поэтому я с тоской провожала всадников взглядом и прикидывала, как бы легализовать свое умение и желание ездить верхом, но пока так ни до чего не додумалась.
Дороги здесь оказались далеко не такими хорошими, как близ Эверета — пришлось по ним немного попутешествовать, пусть и не по своей воле. Сейчас меня особенно «впечатлила» та, на которую мы свернули с основного тракта, чтобы попасть в эту деревню. Из-за неучтенной остановки мы не успели бы доехать до села, в котором планировали остановиться. К тому же обоз, на который напали разбойники, шел как раз через эту, а пришедшая чуть позже в себя женщина с разбитой головой рассказала, что она мать местного старосты. Хотела под защитой обоза отвезти внучку в гости к родственникам, которые жили в городе, но не срослось.
Так что мы совместили полезное с полезным: отвезли женщину домой, раненых лечиться и сами нашли где переночевать.
Деревня нас встретила угрюмыми лицами. Все провожали взглядами телегу с понурившейся старухой с перемотанной головой и шептались. Каким-то образом староста уже знал о нашем приезде и встречал на деревенской площади перед своим домом.
Только глянув на мать он все понял и ссутулился, будто на его плечи упала большая тяжесть. Народ тем временем собирался вокруг. Все они чего-то ждали. Может того, что староста или его мать упадут на колени и начнут рвать на себе волосы, может, какого-то иного представления, но Серж не дал реализоваться ни одному из вариантов. Он слез с лошади, встал перед людьми и заговорил:
— Я — наместник этих земель генерал армии Эверета Серж эн Даркен. Я прибыл сюда недавно, но уже могу сказать, что сделаю все, чтобы остановить беззаконие, которое сейчас творится на моих землях. Если у кого-то есть какие-то сведения о разбойниках, прошу вас их мне сообщить.
— А как же те, кого уже убили и угнали в рабство? — раздалось откуда-то из толпы.
Лицо Сержа потемнело:
— Я не могу вернуть вам ваших близких из чертогов Лимы и не могу вернуть тех, кого уже продали на рынках Кахета, но я обещаю, что пройдет совсем немного времени, и дороги и тракты приграничья снова станут безопасными. Вы сможете жить, не оглядываясь и не опасаясь! — Реакции от деревенских он больше ждать не стал, развернулся и обратился к старосте: — Нам нужно несколько комнат для ночлега. К кому можно обратиться?
Ночевать мы осталась у старосты. Нам выделили лучшие комнаты, накормили сытным деревенским ужином и разве что спать не уложили. Серж уснул не сразу — одолевали мысли. Но в скором времени крепко меня обнял, прижал к себе и засопел.
Мне же не спалось. Вроде бы так сильно устала за день, но заснуть никак не получалось. Пролежав так довольно долго, вздохнула и аккуратно вывернулась из объятий мужа — хотела сходить в сени, где специально для нас поставили ночное ведро.
Тихонько отрыла дверь комнаты и замерла, услышав еле слышные голоса:
— Кирим, как думаешь, что-то изменится? У нас ведь еще пятеро диточек подрастает. Я ж не переживу, ежели кого еще у нас отнимут, — всхлипнул женский голос.
— Не знаю. Ты сама слышала, о чем сейчас везде гутарят[1]. Будто все это не Кахет делает, а наш король, чтобы заработать на рабах побольше монет для своих столичных дворцов и полюбовниц. Ежели так, то этот залетный генерал ничего не сделает. И уж лучше тогда под Кахетом быть свободными, чем там же, но рабами.
— Ох-ох-хонюшки…
Я тихонько отступила обратно и закрыла дверь. А пазл ведь складывается, но все далеко не так, как представляли себе эти селяне…
И точно так же, как только что вздыхала мать
