Плоцкие буренки - Анастасия Церковская
— Ты лучшая, мама.
Мама самодовольно кивнула, словно не уловив иронии в голосе дочери, а Мири занялась кофе, при этом пытаясь настроится на дневной ритм.
Сегодня в школе ни Лира, ни Тамари не появились: это с одной стороны радовало, ведь никто не будет доставать просьбами о помощи Румару и взывать к каким-то непонятным высоким чувствам, с другой…
Вероятно, девушки сейчас с ним, и что-то уже происходит. Не хотелось бы, чтобы с Лирой и Тамари случилось что-то плохое, они казались неплохими, пусть и немного странными, людьми. Но Мири это не волновало. Она старалась убедить себя в этом.
После занятий она вернулась домой и застала мать, которая снова оперативно паковала чемоданы.
— Что? Опять!
Ее зеленые глаза прямо-таки горели.
— Срочный проект! Я должна успеть перехватить его у конкурентов! Моя команда ведет переговоры, тянет время. Короче, деньги в сейфе, еда в холодильнике, а вот стиральный порошок закончился. Разберешься?
Мири фыркнула и промолчала. Она прислонилась спиной к стене и наблюдала за суетливой матерью. Она уже почти все сложила, искала только телефон и ключи от машины.
— Ключи на вешалке висят, мам. Вопрос только, зачем…
— Ой, точно. Я не помню, как они тут оказались. Все, бывай!
Алиша чмокнула в лоб дочь, и дверь за ней закрылась. Остался от мамы только шлейф любимого парфюма. Как всегда.
Мири постояла немного, потупила на отражение, и пошла связываться с Тиуром.
Где-то через пару часов они встретились в городе.
Он пришел раньше, задумчиво стоял под навесом палатки, словно прячась от вечернего солнца. В выглаженном костюме и элегантном пальто. Только трости не хватает…
— Я надеюсь, это не свидание? — на всякий случай уточнила Мири. Парень едва заметно поморщился.
— Для свиданий предпочитаю другую обстановку. И подрасти сперва немного. А так… не хочется идти одному, а прогуляться нужно — Тиур галантно протянул ладонь и, быстро осознав, что Мири снова тупит и не знает, как реагировать, взял инициативу и ее руку.
На нем были темно-коричневые перчатки из тонкой кожи, да и весь костюм выглядел просто и стильно. Так, как любила Мири. Ей нравился строгий торжественный стиль. Она наслаждалась, глядя на мягкие складки кашемирового пальто с высоким воротником. Если бы и фигура, облаченная во все это, выглядела более подтянуто. Хотя, недостатки такая одежда хорошо скрывает, вопросов нет.
Они пошли вдоль широкой пешеходной улицы с торговыми палатками. От изобилия ароматов и красок кружилась голова: тут можно оставить все деньги, спустив на необычную еду, например, фрукты на шпажке «во льду», которая на самом деле карамель, закуски в виде шариков, ракушек и цветов, горячие и холодные напитки с забавными соломинками.
Глаза разбегались, но Мири для начала высматривала маску. Каждый раз, переезжая, приходилось оставлять праздничный атрибут и покупать на новом месте свежий. Ей казалось это правильным, ведь постоянно прятаться за кем-то одним — уныло и совсем неинтересно.
На площади, перед идолами, хоть и не темно еще, начинали собираться люди. В масках супер-котиков шуточно задирали друг друга мальчишки, застенчивые маленькие зайчики и феи стояли рядом, хихикая и пританцовывая. Взрослые переминались с ноги на ногу в стороне, обсуждая свои дела и проблемы. Что за кислые лица, праздник же?
Постепенно собиралась модульная сцена, там раскладывалась барабанная установка. Ограждались держатели факелов, чтобы никто не подходил к огню слишком близко и в пылу веселья не устроил пожар.
Будет много огня, смеха и веселья.
А потом слова Благодарности богам. Люди придумали делать это в масках, чтобы их слова оставались анонимными. Под личиной кого-то другого спокойнее, можно говорить искренне. Боги все равно поймут.
Мири остановилась перед палаткой с масками. Глаза разбегались: их слишком много, разных. Хотелось примерить на себя пафосную обезьяну-шамана, побыть белой лисицей, почувствовать себя друидом. Узоры последнего так вообще светились в темноте голубым фосфором, и глаза с диодами. Красота. Одна из самых дорогих и крутых масок.
Решив выбрать что-то попроще, Мири потянулась к клыкастому звериному черепу. Чем-то зацепил взгляд его пустых глазниц, а еще к нему прилагался парик с дредами. Выглядело очень аутентично, словно владелец маски и вправду является шаманом или жрецом.
— Интересный выбор, — заметил Тиур, который ни секунды не сомневаясь, предпочел скромную маску змея.
Разобравшись с нарядами, Мири потянула Тиура к ларьку с едой. Он смотрел на еду с нескрываемым равнодушием, ничего брать не стал. А вот Мири не отказывала себе в удовольствиях и набрала того, чего прежде не пробовала. В Плоцке она увидела много новых блюд.
Расположившись на скамейке под керосиновыми фонарями, которые пока еще не зажгли, Мири ухватилась зубами за кончик спиралеобразной булочки с медом и тыквой.
— Точно не хочешь попробовать? Я поделюсь!
Странный взгляд, то ли с тоской, то ли с завистью. Тиур глянул на еду, затем на Мири.
— Нет, мне не стоит это есть, — спокойно пояснил он.
— Почему? — удивилась она. Праздник же, все веселятся и едят вкусняшки.
Тиур указал ладонями на себя и крайне сдержанно пояснил:
— Это тело — отвратительно. Оно совершенно не сбалансированно и плохо усваивает углеводы. Метаболизм медленный.
— Ты на диете, что ли?
— Не совсем. Чтобы привести его в порядок, пришлось повозиться. И оно в форме сейчас, чтобы ты понимала. Не хочу терять месяцы труда.
— Звучит странно. Говоришь о себе, словно тело не твое.
— Мы нечто большее, чем мешок с мясом. А мешок попался отвратительный, чего уж… ладно, если тебя это смущает, возьму себе сока.
Мири кивнула и увлеклась едой, пока Тиур отошел к палатке с напитками.
Мама говорила, что нужно анализировать каждое слово, жест и действие. Мири пыталась, и от этого появлялась некая запутанность.
Что-то не так с Тиуром, или мама настолько взрастила в дочери паранойю, что та отчаянно ищет в людях что-то плохое, даже если этого нет?
Хотя, если подумать, в ком нет темной стороны? Все что-то скрывают друг от друга, даже Мири. От самой себя.
Невольно нахлынули воспоминания, когда она с нездоровым азартом и восторгом стреляла по мертвецам. Об этой грани своего «я» она никогда знала.
Наблюдая, как возвращается Тиур со стаканом в руке, Мири снова оценила легкость его походки и невероятную гибкость: он лавировал в толпе так искусно, что и впрямь создавалось впечатление, что его тело — обманка. В нем есть величественная стать и неуловимая харизма, которую Тиур словно сдерживает в клетке неуклюжего тела.
Держался он достойно, это сбивало с толку и мешало однозначному восприятию этого человека.
