Ларисса Айон - Темная страсть

— Вернуть мою сестру.

— Мне ужасно жаль.

Он рискнул еще раз взглянуть на нее.

— Я думал, ты ненавидишь меня.

Ее голова дернулась назад, словно он дал ей пощечину.

— Такого я бы тебе никогда не пожелала. — Она опустила глаза на свои руки, сложенные на коленях. — Я знаю, что такое любить сестру или брата.

Его кожа съежилась от стыда. Он вспомнил Эрика, ее привязанность к нему, ее страдания, когда брат таял у нее на глазах. Руна рассказывала Шейду, как брат взял над ней опеку, когда ей исполнилось шестнадцать, после того как их отец исчез, а маму забрали в больницу. Эрик защищал ее, как и положено брату.

Как Шейд должен был защищать Скалк.

— Как Эрик сейчас? — спросил Шейд.

Ему требовалось как-то отвлечься — как угодно, — лишь бы не закричать от горя и отчаяния.

— Отлично. — Она искоса взглянула на него. — Благодаря тебе.

Шейд покрутил головой.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты вылечил его. Я же знаю.

— Эрик умирал, а после твоего прихода его состояние начало улучшаться.

Шейд вздохнул. За три дня до того, как Руна нашла его с двумя женщинами, он поехал к ней домой, в старый двухэтажный особняк в Нью-Рошеле, чтоб завезти жакет, который она оставила у него. Он также планировал порвать с ней. Шейд чувствовал ее растущую привязанность, ее потребность в большем, чем он мог дать. Но едва переступил порог, как стойкий запах смерти ударил ему в ноздри. Руна разговаривала по телефону, поэтому он бродил по дому, пока не нашел хозяйскую спальню, где на кровати лежал ее брат, живой скелет.

— Он страдал от болезни, вызванной демоном, — объяснил Шейд, когда по ее пристальному взгляду стало ясно, что она не собирается оставить эту тему.

— И что ты сделал?

— Черт.

Шейд потер лицоладонью. Он не хотел рассказывать. Не хотел, чтоб она испытывала признательность или чувствовала себя обязанной ему. Последнее, что ему нужно, — это ее нежные чувства.

— Шейд? Как ты вылечил его?

Из соседней темницы донесся какой-то грохот, возня, за ним последовала непристойная брань, несколько раз рявкнули от боли, потом все стихло. Тишина, за исключением непрестанного стука капель, стала для Шейда достаточной побудительной причиной, чтобы продолжать говорить. Все лучше, чем прислушиваться к собственным мыслям.

— Я обладаю способностью воздействовать на телесные функции. Главная цель этого дара инкубов — вызывать у женщины овуляцию, но я также могу входить в тело на клеточном уровне, давать обратный ход некоторым болезням. — Он пожат плечами. — Недуг твоего брата был на самом деле легко устраним.

— Врачи были поражены, — пробормотала она. — Я на следующее утро отвезла его в больницу. Он впервые за два месяца сам встал на ноги.

— Рад это слышать.

— Спасибо тебе.

Вот она, та признательность, которой он надеялся избежать.

— Не благодари меня. Я сделал это по чисто эгоистическим причинам, — прорычал он.

— Как спасение жизни может быть эгоистичным?

Он заставил себя встретить ее взгляд с такой злостью, какую только смог изобразить.

— Я не желал, чтоб ты отвлекалась от меня, горюя по нему.

Она ахнула, и он почувствовал укол совести из-за того, что солгал ей. Он спас Эрика, ибо это был его долг как медика. И хоть парень и человек, но он же страдал.

— Ты ублюдок.

— Знаю.

Он поморщился, усаживаясь поудобнее, что было трудно после укуса Руны и пыток. Внезапно он почувствовал себя куском дерьма из-за того, что ему, видите ли, больно. И это после того, через что, по всей вероятности, пришлось пройти Скалк?

— А как тебе удалось выжить после нападения варга? — спросил он. — И как это случилось?

Она с минуту молчала, словно молчание являлось наказанием, и он полагал, в какой-то степени, так и было.

— Это случилось в тот вечер, когда я пришла к тебе домой и обнаружила тебя с теми… шлюхами. Я выскочила и побежала, не обращая внимания ни на что вокруг, и оборотень напал на меня. — Она вздрогнула так сильно, что Шейд поклялся, что убьет того варга, если когда-нибудь поймает. — Разделавшись со мной, он бросил меня за дамнстером. Не знаю, сколько я пролежала там, но мне как-то удалось найти свой сотовый и позвонить брату. Он приехал за мной. Отвез в больницу. Врачи хотели подержать меня пару дней, но Эрик забрал меня — вопреки медицинскому предписанию— на следующий вечер. Я не знала почему, но доверяла ему.

— Он знал, что тебя покусал варг.

— Да, хотя мне не сказал. Он привез меня домой и запер в винном погребе. Я думала, он лишился рассудка. На следующее утро, когда я проснулась в разгромленном подвале, он объяснил.

Шейд подался вперед, тут же позабыв о своей боли.

— Как он узнал? И как подхватил вирус демонов?

Она оторвала взгляд, и он пожалел, что не может придвинуться ближе, чтоб заставить ее посмотреть на него. Хотя, с другой стороны, пожалуй, даже лучше, что они не касаются друг друга. У него слишком много воспоминаний о том, как хорошо было ощущать ее под своими ладонями. Под своим телом.

— Руна? — Когда она не ответила, он подверг испытанию пределы своих цепей. — Проклятие, он эгис, да?

Она покачала головой.

— Военный?

Ее взгляд резко метнулся к нему, в глазах вспыхнуло удивление.

— Что? Ты думаешь, демоны не знают, что правительства всех стран работают над «главным бичом подземного мир». — Он потер лицо ладонью. — Полагаю, вряд ли мы можем рассчитывать на то, что военные предпримут операцию по нашему спасению?

Она лишь молча таращилась на него.

— Так я и думал. — Он длинно выдохнул. — На Рейта, по-видимому, тоже надеяться не приходится. Похоже, придется нам спасаться самим.

— Как?

— Хороший вопрос, — мрачно промолвил он.

— Одна беда с прислужниками зла — они тупые как пробки.

Роуг опустил взгляд на противного маленького дрекевака, который походил на уродливую безволосую обезьяну, съежившуюся у его ног.

— Но я же доставил тебе семинуса, одного из твоих братьев, как ты просил.

Дрекевак захныкал, своими паукообразными пальцами гладя сапоги Роуга.

— Что ж, помучить его незаконченным минетом и умертвить его любимую сестрицу было забавно, но в конечном итоге Шейд для меня бесполезен. Он проклят. А это означает, что его органы тоже могут быть прокляты. Мне нужен Рейт.

Эйдолон тоже сгодился бы на крайний случай, но Роуг уже обеспечил ему пожизненные муки. Логичного, преданного доктора Эя раз в месяц истязают вампиры, которые рано или поздно или покалечат его, или убьют. Кроме того, ему нужно хирургическое и целительское искусство Эя, чтобы претворить в жизнь свой план. И поскольку Шейд бесполезен, остается Рейт. Что просто отлично, ибо Роуг хочет, чтобы именно он страдал больше всех.