Хозяйка каменоломни в Драконьем доле - Жанна Лебедева
Анна пообещала:
— Запомню.
И они двинулись дальше.
Шли, пока из глубин пещеры не начали доноситься звуки.
— Что это? — спросила Анна.
— Добыча идет, — гордо пояснила Орра. — Там, впереди, новые выработки в крепкой скале… — Туннель, по которому они шли, растроился. — Двадцать семь. — Орчиха постучала по жирно обведенной цифре. — Запоминайте номер. За ним начинается самый новый из коридоров. Я сама прорубала. Вот этими руками.
Она показала спутницам ладони, зеленые и мозолистые.
— Ты сказала, что теперь в каменоломне добывают не известняк, а нечто другое? — напомнила Анна.
Орра упорно не раскрывала интригу до последнего.
До конца длинного туннеля, в котором на одном из перекрестков метнулась в лица идущим одинокая летучая мышь.
И блеснул на стене белый в прозрачных слезах кристаллов беллерофон. Нежный завиток древнего окаменевшего моллюска выглядел таким родным. Анна протянула руку и погладила его по округлому панцирю.
Кристаллы царапнули пальцы.
Про беллерофонов Анне рассказывала все та же Лариса Чалова. Показывала их на отвалах в старом карьере, где они лазали всей компанией в поисках очередных приключений. Там, где безжалостные машины отняли у земли целый пласт известняка, в котором пряталась чудная живность каменноугольного периода: окаменевшие моллюски, кораллы и губки.
Подобного беллерофона в россыпях кристаллов Анна притащила домой в качестве сувенира, заказала к нему застежку и носила на платье как брошь…
— Нравится? — довольно прищелкнула языком Орра, наконец-то раскрывая тайну. — Их и добываем. Только крупных! Не такую мелочь... И другие ракушки тоже. Чего тут только нету…
Коридор закончился небольшим гротом, посреди которого высилась гора крупных окаменелостей. Глядя на них, Анна подумала, что, верно, эволюция на этой планете… в этом мире шла примерно тем же путем, что и на ее родине. Интересно, в какой момент здесь что-то пошло иначе, и появились на свет эльфы, орки и… Кто тут еще-то есть?
Под руку ласково сунулась Бонту.
Пещерные гиены. Они, кстати, тоже давно вымерли на Земле. А тут, выходит, живут?
Путь распался на два хода. Один подсвечивался серым светом, похожим на дневной. Орра выбрала второй, хранящий темноту, чуть позолоченную пламенем факела.
В открывшемся гроте работали мужчина и женщина. Анна видела их во время приезда. Теперь они осторожно выбивали из лежащей на полу известняковой глыбы бурых моллюсков в блестках.
Заметив хозяйку имения, труженики прекратили работать и склонили головы в приветствии.
— Здравствуйте, госпожа.
— Здравствуйте. — Анна оглядела бледные стены, испещренные панцирями ракушек-брахиопод. — Значит, здесь добывают древние окаменелости?
Пока что она слабо представляла, какой от всей этой древноты может быть промышленный толк. Ну не в музеи же это все потом сдают?
— На них на алхимическом рынке сейчас хороший спрос. Считается, что эти штуки способны здорово усиливать магию. Их во всякие зелья и артефакты с этой целью добавляют, — рассказала Орра.
Анна о таком варианте как-то не подумала. А ведь здесь законы природы другие.
Хоть и похожие, на первый взгляд.
Местами…
— И как? Помогает? — Анна обошла грот по кругу. — Магия становится мощнее?
Внутри родилось странное предвкушение чего-то неизвестного, захватывающего и пугающего одновременно. Как в детстве перед тем, как запустят под тобой скоростную трясучую карусель в городском саду.
— Я про такое слышала, — вступила в разговор Мариса. — Вроде как оно работает. Сила древности и все такое… Правда, у меня знакомых магов отродясь не водилось, так что говорю по слухам.
— Люди помешались на магии, — иронично заметила Орра. — Вот только способности к ней есть у немногих из вас. Уж извините, госпожа.
— Да я-то что? — пожала плечами Анна. — Я не в обиде.
Мужчину и женщину, бьющих камень, звали Фим и Ида. Муж и жена, они работали в каменоломне с утра и до обеда. Приходили сюда дважды в неделю, чередуясь с другими семьями. Иначе было не выжить. Камни больше не приносили деревне достаточных средств для пропитания, и жители крутились, как могли: сажали скудные огороды, собирали все, что можно, в лесу на продажу, готовили из диких яблок дешевый сидр и отвозили на ярмарку.
После полудня и до вечера всю работу под землей брала на себя орчиха. Ей это, кажется, даже нравилось. А Анна пришла в ужас. Люди в таких плохих условиях живут и трудятся!
Надо что-то предпринимать. Жаль, изменения не внести сразу, ведь сейчас она сама, пусть и госпожа, ходит по краю.
Вернувшись домой, Анна долго думала про камни, местную нищету и собственное мрачное будущее.
Осенние листья, с шелестом падающие на подоконник, недвусмысленно намекали на приближение зимы. И надо будет как-то к ней готовиться.
Денег в Драконьем доле нет. Урожайных земель тоже. Раньше деревню кормила каменоломня, но теперь… Ни перспектив, ни нормальных условий.
Что делать?
В любом случае первым делом надо добыть достаточно провизии на несколько суровых месяцев, а для этого необходимы средства. Чудесные раковины— это, конечно, хорошо...
Но мало.
Развод…
Анна сердито прищурилась, вспомнив гневный рассказ Марисы об удержанных муженьком-предателем драгоценностях и лошадях. Вернуть бы их… Продать. Каретная пара вряд ли пригодится в этих скалах, а вот выручить за породистых коней хоть какие-то деньги — уже неплохое начало.
И украшения.
Что там герцогиня на балы и приемы надевала? Точно не бижутерию.
Так что…
Она позвала Марису и начала серьезный разговор.
— Мне нужно вернуться в Лирн.
— Зачем? — Голос камеристки дрогнул. — Вы уверены, госпожа, что сможете выдержать это снова… Встречу с ним?
— Придется выдержать, — твердым тоном объявила Анна, ловя себя на лукавстве. К герцогу она испытывала лишь холодное презрение. Нет. Плакать и страдать она точно не будет. — Я уже успокоилась и готова поговорить о разводе серьезно. Хочу выяснить все детали и нюансы.
Знаний о мире катастрофически не хватало. Да что там о мире, о себе самой! Анна ведь даже не представляет, на что в принципе имеет право претендовать.
Мариса грустно поинтересовалась:
— И когда вы
