Ваше Сиятельство #5 - Эрли Моури
Из серого мага начали проситься мучившие его вопросы. Их было так много, что Талия прервала его:
— Нет! Блядь, успокойся наконец! Какая, нахуй, полиция? Я просто вызывала Елецкого. Хотя он не сильно отличается от полиции, но бывает очень полезен. В общем, решили все с мертвяком. Жесть как интересно вышло! Давай мне кофе, и я все расскажу, — Талия подошла к зеркалу, разглядывая себя и отмечая, что ей следует заняться прической. Она должна быть такой, чтобы у Родерика никогда не возникло мысли улететь от нее.
— Прелесть моя, но я же опять не донесу. Чашка с кофе мне еще тяжеловата, — призрак уже имел печальный опыт, когда так и не смог донести до Принцессы Ночи слишком тяжелую для него чашечку.
— Ладно уж, — Талия направилась к кофейному автомату, сожалея, что в такой престижной гостинице нет обслуживающего робота. — В общем, Елецкий, хоть и козел, но голова у него хорошо работает. Вызвала я его, он тут же прибежал как миленький. Сначала нес всякие глупости, про полицию, потом вообще чуть ли не моему папе хотел сообщить. Я на него наорала, он тут же образумился и сделал так, что Ерофей… В общем, Ерофей сам ушел.
— Как это сам ушел⁈ — Родерик от такой информации даже потерял плотность и воспарил к потолку.
— Вот так. Ножками. Встал, потопал по комнате под моим контролем и пошел, пошел… Ах, да я даже с ним поиграла немного, научила его дышать и немного разговаривать, — рассмеялась Талия, вспоминая вчерашний вечер.
— Я чего-то не понимаю. Как это вообще могло быть? Елецкий сделал из него зомби что ли? — начал догадываться Родерик.
— Что ли да, — сказала баронесса и принялась рассказывать серому магу все с самого начала в подробностях, с небольшим добавлением своей фантазии.
* * *
Вопрос госпожи Ленской: «Ты видел ее»?' был непонятен. Знать бы мне, о ком она сейчас спрашивала. Вряд ли речь шла об эриниях или тем более о Гере.
— Мы сейчас о ком говорим? — полюбопытствовал я у актрисы, еще не вышедшей из роли графини Витте и присевшей рядом со мной в театральном платье.
— О госпоже Дюваль. Разве нет? — она сказала это негромко, чуть наклонившись ко мне.
— А кто такая госпожа Дюваль? — я тоже наклонился к ней, одновременно положив руку на колено, появившееся в разрезе юбки.
— Призрак нашего театра. Я думала ты знаешь. О ней знают почти все, кто здесь работает и даже многие зрители. Вивьен Дюваль была одной из ведущих актрис. Играла здесь почти двести лет назад. Из-за несчастной любви к одному из оркестрантов она долго страдала, и потом повесилась прямо на сцене во время спектакля, — пояснила Светлана. — Дюваль стала призраком. Ее часто видят здесь по ночам и даже иногда днем. Говорят, она даже появлялась в нескольких вечерних спектаклях при полном зрительском зале. Я подумала, ты как маг, можешь видеть призраков на тонком плане.
— Нет, Элиза, — я назвал ее по взятой на сегодня сценической роли. — Призрака я не видел. Ты меня застала в таком виде потому, что у меня была мелкая неприятность с сущностями на тонком плане. Скажем так, продолжение выяснения отношений, но все обошлось, — говоря последнее, я был слишком оптимистичен — не хотел передавать актрисе свою тревогу. И, зная, что комната, где мы должны были уединиться, находится на чердаке, сказал так: — Полагаю, для мест обитания призраков больше всего подходят подвалы и чердаки. Лучше начать с чердака. Надеюсь, отважная вампиресса не боится каких-то призраков.
— Я выпью ее кровь, — прошипела графиня Витте и, похоже, сама испугалась своих слов.
— У призраков нет крови, но можно вытянуть из нее душу. Идем, — я встал, подавая ей руку.
— Мне надо переодеться, — Ленская встала, поправляя юбку.
— Слышал… — я привлек вампиршу к себе, хотя на нас смотрело десятка два любопытных глаз со сцены, — где-то там на чердаке, есть особая комната. В ней можно переодеться. Я помогу с платьем — у меня есть кое-какой опыт.
— Тогда мне придется довериться вашим рукам, мой господин, — согласилась актриса.
Мы вышли из зала и направились по ответвлению от центрального коридора к лестнице.
Комната, в которую меня привела Ленская, имела лишь одно небольшое окно, наполовину скрытое шторой. Здесь было мало дневного света, по углам и вовсе лежал густой мрак — в самом деле, уютное гнездышко для вампирши. Зато на столе, тумбочке и старом, исцарапанном комоде стояли подсвечники с огарками свечей и стене висело два бронзовых светильника с древними лампами накаливания. Я хотел было включить один из их, чтобы лучше осмотреть комнату, но Ленская поймала мою руку и сказала:
— Я хочу так… — она взяла зажигалку, лежавшую рядом с пепельницей, и принялась разжигать свечи.
— Ты куришь? — удивился я, видя в пепельнице несколько окурков со следами помады.
— Нет, это Лаура. Она иногда ночует здесь. Если честно, эта комната моя с ней пополам, — она разожгла еще несколько свечей на комоде, и теперь комната преобразилась: наполнилась теплыми красками, одновременно уютом и тайной. Казалось бы, уют редко соседствует с тайной, но здесь случилось именно так: старая мебель, бронзовые подсвечники, зеркало и картина на простенке справа — все будто дышало историей с приятным налетом тайны и мистики. И сама госпожа Элиза в опасном черно-красном платье вампирши тоже казалась частью мистической истории.
Я подошел к актрисе сзади, положив руки на ее талию. Она замерла, чувствуя, как вздрогнул мой член, едва прижавшись к ее ягодицам. Вздрогнул и налился нетерпеливой силой.
— Это платье, — я провел ладонями от ее бедер вверх, к груди, — надо снять. Здесь жарко от множества свечей.
— Если вы прикажете, мой повелитель, я сниму, — с придыханием ответила Ленская.
— Я сделаю это сам, — мои пальцы нащупали застежку с левого бока, неторопливо справились с ней.
Затем я расстегнул пуговки на спине, отворачивая черную, плотную ткань, освобождая из ее плена нежно-розовое тело виконтессы. Провел подушечками пальцев по ее атласной коже до самых ягодиц, с удовольствием отмечая, как она вздрагивает от приятных ощущений и все более явного желания.
— Саш… — прошептала она. — Надо раздвинуть диван.
— Да, — шепнул я ей в ушко, поймав прядь ее волос.
Ленская обнаженная по пояс, нащупала фиксатор за спинкой дивана, я помог сделать это с другой стороны. Красно-бархатная спинка упала с легким скрипом. И тут мои глаза увидели нечто в приоткрытом ящике тумбочки. Я выдвинул ящик и увидел там помимо шкатулки, каких-то коробочек фаллоимитатор. Вернее два: один крупный бежевый, сделанный из мягкого пластика или резины, второй черный, намного меньше и тверже.
— Твое или Лауры? — полюбопытствовал я, взяв тот, что крупнее.
— Саш… — Ленская, отвела взгляд к дивану и залилась краской. — Мое. Ну ты же есть не всегда.
— Ну-ка раздевайся! — повелел я, сам тихо посмеиваясь и предвкушая интересную игру.
— Ну, Саш… — она отступила к дивану. — Ты хочешь меня им что ли?
— Я хочу посмотреть, как он в тебя входит. Ты же сама говорила, что не против экспериментов, — напомнил я, угрожающе помахивая толстеньким дилдо.
Она медленно стянула с себя платье, положила его на второй диван, оставшись в одних трусиках.
— Как ты хочешь? — настороженно спросила актриса.
— Сильно хочу… — я подошел к ней почти вплотную, упирая дилдо ей в лобок, с нажимом проведя им по ложбинке. — Хочу занять сразу две твоих дырочки.
— Надеюсь, будешь занимать не ту, в которую больно? — Светлана раздвинула ноги шире, позволяя дразнить ее этой упругой и толстенькой игрушкой.
— Не бойся. Только так, как ты сама захочешь, — пообещал я, стягивая с нее трусики.
Она закрыла глаза, и прикусила губку — округлый конец игрушки медленно прогуливался по ее щелочке, увлажняясь соками, которых становилось все больше.
— Нравится? — спросил я, все смелее подразнивая актрису.
— Да, — ее голос дрогнул, рука потянулась к пуговице моих джан. — Сними это скорее, — ее пальцы набросились на застежки.
Когда я с неоценимой помощью виконтессы освободился от одежды, она шепнула:
— В меня сейчас нельзя кончать.
— Сюда можно? — я провел пальцем по ее губам.
— Да, — она слегка сжала палец зубками. — И с этой штукой будь нежнее. Мне сильно большая.