Амброзия - К. Н. Кроуфорд
– Я ничего внутри не видел. – Он указал на усики с пурпурными ягодами, вившиеся над могилами. – Но листья Вечернего плюща практически волшебные. Он в Фейриленде тоже растет. Если соберешь его листья, я могу выдавить из них антисептическое масло, которое сотворит чудо с твоим плечом.
Я слегка улыбнулась ему.
– Спасибо.
У могилы я нарвала полную пригоршню блестящих темно-синих листьев. Когда я вошла внутрь, Торин уже стоял на коленях перед огромным каменным очагом, возясь с металлической зажигалкой. Вспыхнули искры, и я мельком увидела висевший в камине котел, по форме напоминающий большой чайник с ручкой и носиком. Рядом с ним стояло большое ведро. Примерно в пяти футах от очага стояла огромная медная ванна. Странный выбор места для нее, но я предположила, что без водопровода тут было проще наполнить ее горячей водой.
Я бросила листья на кухонный стол и оглядела полутемный интерьер. Если не считать проникавших сквозь окна лучей лунного света и тусклого отблеска маленьких язычков пламени, здесь было не так уж много света. Я вдохнула аромат сушеных трав. Через несколько мгновений глаза привыкли к полумраку, и я смогла немного сориентироваться.
Пока я осматривала помещение, под ногами поскрипывали половицы. Две тяжелые резные деревянные двери вели в другие комнаты. Одна из них представляла собой ванную комнату, где кроме каменного унитаза почти ничего не было. Другая оказалась спальней с узкой кроватью под балдахином. На белых стенах перекрещивались темные деревянные балки, а на сводчатых окнах висели белые занавески.
Когда я вернулась на кухню, Торин успел развести огонь в очаге. Огонь окутал его золотом, и свет задрожал над гигантской медной ванной. Я вытащила свечу из одного из настенных канделябров и наклонилась над очагом, чтобы зажечь ее. Своей оплывающей свечой я зажгла свечи в других подсвечниках, и вскоре по маленькой комнате заплясали желтые отблески.
Теперь я могла разглядеть комнату более внимательно. На стенах висели сучковатые сосновые полки, на каждой из которых громоздились глиняные блюда и чашки. Все было покрыто слоем пыли, но все равно выглядело уютно и по-домашнему.
Торин поймал мой взгляд.
– Сядь, Ава. Я принесу воды с реки. Ты хотела принять ванну.
Идея о том, чтобы принять ванну, божественна, но мысль о том, что он должен бегать по дому на своих израненных ногах, в то время как я сижу спокойно здесь, была абсурдной.
Он встал, и по его походке с прямой и напряженной спиной было заметно, что ему больно.
– Мне нужно обработать спину, – крикнула я ему, пытаясь скрыть раздражение в своем тоне.
Он все равно взял ведро и вышел на улицу.
Я достала с одной из полок каменную ступку и пестик. Сложив листья в ступку, я растерла их в голубоватую кашицу, сверху образовался маслянистый слой. Я слила масло в миску поменьше.
Торин снова толкнул дверь и налил воды в котел.
Я обмакнула палец в масло. На мизинце сверкнула розоватая сапфировая капля, и я втерла ее в спину, абсолютно ничего не чувствуя, потому что моя рана зажила.
– Ох, – громко простонала я, изображая облегчение. – Так намного лучше. Торин?
Он остановился с ведром в руках на полпути к двери и оглянулся. В свете камина его грудь отливала золотом, а тени обрисовывали мышцы.
Я прокашлялась.
– У меня тут еще много осталось, если тебе вдруг понадобится. Не хочется, чтобы лекарство пропало даром.
Я подошла к нему и протянула миску. В светлых глазах Торина читалось веселье, губы дернулись.
– Я знаю, что ты делаешь, подменыш, но мне приходилось переживать и похуже. Тебе не нужно со мной возиться.
– Все, что меня сейчас волнует, – это еда, – солгала я. – И мы поедим раньше, если ты сможешь быстрее ходить. Я могу умереть, если не поем. И это будет на твоей совести, король.
Легкая, печальная улыбка тронула уголки его губ.
– Я не могу этого допустить.
Он забрал у меня масло.
– Но теперь ты можешь сесть. Я принесу нам воды для ванны.
Прикусив губу, я попыталась вложить в голос немного отчаяния.
– По правде говоря, мне будет намного лучше, если я подвигаюсь, Торин. Я и так слишком долго просидела в тесной камере, потому оказаться запертой здесь не входит в список моих желаний. Я отчаянно хочу ощутить свою свободу. И еще, полагаю, ты обещал мне еду? Я умираю с голоду. Поэтому я бы предпочла, чтобы ты не тратил времени на воду и не откладывал готовку. – Не давая ему возможности возразить, я схватила с покореженного деревянного пола ведро и шагнула навстречу пахнущему морем ветру.
Если у Торина есть хоть капля здравого смысла, он прямо сейчас очистит и обработает раны на ногах. Но, возможно, Моргант выбил из него остатки здравого смысла.
Снаружи я внимательно прислушивалась к звукам, чтобы не пропустить приближение солдат, но слышала только заунывный крик совы, шелест ветра в ветвях и плеск разбивающихся о скалы волн. На берегу реки я опустилась на колени, чтобы наполнить ведро из плещущегося потока.
Боже, какое же блаженство быть не в подземелье. Я действительно жаждала свободы передвижения, даже если мышцы протестующе ныли и требовали отдыха.
Поднявшись, я двинулась обратно в дом, а тяжелое ведро оттягивало руку. Когда я подошла к выцветшей синей двери, Торин вышел наружу. Прядь его темных волос упала ему на лицо. На этот раз напряжения в мышцах не чувствовалось. Руки он держал в карманах, испачканных грязью штанов. Очевидно, он все-таки воспользовался целебным маслом, и я почувствовала гордость за то, что помогла ему.
– Я собираюсь добыть тебе еды, подменыш. Как ты и сказала, я не хочу, чтобы ты умерла с голоду у меня на глазах.
Я улыбнулась.
– Я ужасно голодна.
Я сновала туда-обратно, наполняя ведро и выливая его в огромный чайник, затем кипятила его и выливала горячую воду в ванну.
Но я же не собиралась наполнять эту ванну дважды, верно? Она была достаточно большой для двоих.
Пока я таскала воду в дом, Торин вернулся с фазаном и ягодами можжевельника. А в то время, что я наполняла ванну, он ощипал птицу, посолил ее, натер зеленью и старым портвейном из одного из шкафчиков. Затем насадил фазана на вертел, чтобы поджарить в камине.
Наконец ванна наполнилась горячей водой, и из нее повалил пар. Запах жарящегося фазана мешал сосредоточиться на чем-либо кроме того, каким он аппетитным и сочным будет на вкус.
Торин следил за птицей, периодически переворачивая ее. В теплом свете очага
