След бури - Елена Сергеевна Счастная
— Ты знаешь цену моих услуг? — всё так же бесцветно задал он положенный вопрос.
— Нет, но я готова её услышать, — орюмцек скользнула рукой по столу чуть дальше и почти коснулась его одетой в перчатку кисти.
Охмуряет. Хочет сбить цену или Ставр действительно её привлёк? Хорошо бы, верно, смотрелась такая, как она, в постели арияш. Сразу видно, что северянка не сторонница особых принципов. Взгляд текучий, как оливковое масло, затягивает и ласкает. Обещает многое. Только вот поддайся — и получишь нож в спину. Таких Ставр видел насквозь.
— Пять сотен кун золотом, — назвал он изрядно завышенную цену. Но на эти деньги у него были свои планы. — Половина сейчас. Вторая — после выполнения заказа.
Рыжая чуть поразмыслила.
— Это очень много… Сейчас заплатить не могу, — она невольно пощупала пояс, будто хотела дотронуться до кошеля, но не нашла его. — Мы можем встретиться ещё раз?
Ставр приподнял брови.
— Что ж, можно и встретиться, коль не боишься.
Орюмцек поморщилась: знать, успела нажить неприятные воспоминания о пути сюда. Тогда-то, верно, и кошеля лишилась.
— Не боюсь, — она уверено кивнула. — Только почему такая высокая цена за убийство безродной девки?
— Не нравится — выход за спиной.
Ставр, скрывая раздражение, медленно отставил кружку с остатками вина подальше. Можно подумать, кто-то предлагал обсуждать цену. Не на рынке, в конце концов, из-за баранок торгуются.
— Я не против, — быстро исправилась девушка и осмелилась-таки коснуться его ладони. Накрыла своей, маленькой, горячей, и сжала, будто друга просила о безобидном одолжении.
Ставр ещё раз внимательно посмотрел в глубокие, словно омут, глаза и неспешно отодвинул руку. Всё-таки неплохо было бы… Нет, глупости. Просто долгая дорога даёт о себе знать, а тут так близко сидит холёная невеста самого князя.
Князя…
Получается, правитель Кирията не устоял перед Младой? Или это только женские домыслы и ревность? Впрочем, неудивительно. Она всегда притягивала к себе. Даже когда была совсем ещё девчонкой. Временами, устав от тяжёлого нрава ученицы, Ставр жалел, что взял её с собой однажды, но не мог отрицать, что после расставания Млады ему ещё долго не хватало.
Он выдержал молчаливую паузу и поднялся, громыхнув стулом.
— На сегодня достаточно. Встретимся ещё раз, когда она вернётся. Я передам через Зархану, где.
Девушка кивнула и тоже поднялась. Несколько мгновений она смотрела на Ставра, будто хотела сказать что-то ещё, но вздохнула и ушла.
Убедившись, что возвращаться она не надумала, Ставр поднялся к себе в комнату. На первый взгляд могло показаться, что та находится отдельно от других. В том самом пристрое. Но хитро устроенный коридор выводил обратно на постоялый двор, и потому здесь хорошо слышались все звуки из забитой людом харчевни. А порой просачивались и не самые приятные запахи.
Плотно прикрыв щелястую дверь, Ставр снял плащ и ещё некоторое время размышлял, куда бы его положить. В маленькой захламлённой каморке едва можно было развернуться. Небольшое окно выходило во внутренний двор. Внизу иногда пробегали работники харчевни. Вот поварёнок выплеснул помои в корыто для свиней, а те, ещё наверняка сытые, тут же принялись рыться в них носами. Молодая подавальщица вышла, ведя за собой парня, что сегодня утром разгружал провизию с торгового обоза. Они долго целовались, прислонившись к скверно оструганной балке, подпирающей навес, пока громогласная Зархана не разогнала их, потрясая вслед тряпкой.
Ставр отошёл от окна, достал из походной сумки вытянутую курительную трубку из вишнёвого дерева, забил её пахучим табаком и раскурил. Нехорошо. Много раз он пытался бросить эту привычку. Арияш не должны выделять из толпы ни одежда, ни особые черты, ни запахи. Поэтому он старался курить изредка, только когда не предвиделось выполнения заказа. А сейчас, в пустом ожидании того, когда Млада вернется из похода, заняться было особо нечем.
Дождаться девушку так или иначе придётся. Как бы ему ни хотелось уйти, скрыться, оставить постылый приказ за спиной. По сей день его преследовало ощущение, будто он поступает грязно, хоть возился в грязи большую часть жизни. И, привыкнув, казалось бы, ко всему, он не ожидал, что доведётся стать палачом для Млады.
Но во время разговора с орюмцек ему в голову пришёл замысел, который при должной осторожности мог уберечь от смерти и ученицу, и его самого. Поэтому он и согласился на бесполезный, в общем-то, заказ. Только перед воплощением стоило ещё раз хорошенько всё обдумать. Время на это есть. Оставалось лишь надеяться, что урхас окажется достаточно терпеливым.
Тот вызвал Ставра в обитель Гильдии больше луны назад. Вызвал из недалёкого от Аривана города, не поленился прислать одного из лучших своих гёрзаков — одноглазого Равдана. Беловолосый, словно старик, посыльный отыскал его легко, приказал даже отказаться от очередного заказа, который вот-вот должны были оплатить. Раз такое серьёзное дело, деваться некуда.
Ставр появлялся в обители Гильдии редко, только в исключительных случаях или чтобы самому отдать положенную часть прибыли. Даже собственного дома, как многие другие арияш, в Ариване не имел. Ему всегда больше нравилось скитаться, смотреть на разные города, разных людей. И внезапное возвращение на юг не предвещало ничего хорошего. Всю дорогу Равдан молчал, ни словом не давал понять, зачем нужна такая срочность. Если пораскинуть умом, можно было и догадаться самому, но думать над этим вовсе не хотелось. Наверное, Ставр просто знал заранее.
По приезду, не дав ни дня отдыха, одноглазый проводил его в обитель, спрятанную в подземелье храма Трёх богов. Уж там-то, в столь благочестивом месте, её вряд ли кто стал бы искать. Хоть, сказать по совести, нужные Гильдии люди знали, где она находится. Ставр под надзором — будто бы мог сбежать — прошёл смутно знакомыми коридорами, и его почти грубо впихнули в сумрачную комнату. Оставили наедине с человеком, которого побаивались даже Грюмнёрэ.
Урхас в тот день сидел в обитом кожей кресле, как всегда сокрытый полумраком своих покоев и тенью
