Я сделаю это для тебя (СИ) - Кальк Салма

— Да неужели? — усмехнулся он. — Выходит, там, где ты есть, у тебя всё хорошо, раз такая добрая? Была ведь — лучше не трогать, а то укусишь.

— Что поделать, ресурсы не безграничны, хоть у кого, — пожала я плечами. — Когда ты так устал, как я тогда, то ничего не в радость. И если меня трогали, это не радовало нисколько.

— И даже то, что на Байкал поехали, не радовало? — не понял он. — Круто же было, ну, пока ты в воду не упала.

— А я предупреждала, между прочим, что могу упасть, но кто ж меня слушал? Слушал бы меня — сейчас мы бы вот так с тобой не разговаривали.

— И Алексей не вернулся бы, и Котова я не выпер бы коленом под зад, — задумчиво произнёс Женя. — Хочешь сказать — мне это было дано для чего-то там, а я не понял?

— Да что ж мы знаем-то о том, что и для чего нам дано, — рассмеялась я. — Но нужно жить дальше и работать дальше, и Лёшку не гноби, а то внуков не увидишь.

— Как это не увижу?

— Легко. Бросит всё тут, уедет обратно в свой Таиланд — и в лучшем случае будет звонить, или отвечать на твои звонки. А то и не будет, смотря по тому, насколько нехорошо вы расстанетесь.

— Но пока же не так!

— Не так. Вот и цени, ясно тебе? Ладно, обними его от меня.

— Ты у нас теперь что — ангелом-хранителем заделалась? — он встал, подошёл близко и смотрел на меня.

— Так вот не могу обещать, что ещё раз выйдет, — покачала я головой.

— Понял. Спасибо, Женечка.

— И тебе спасибо. За всё.

Мы ещё даже за руки немного подержались, а потом я встала и ушла. Просто ушла, просто закрыла дверь.

И проснулась.

Темно, ночь. Телефон сказал, что третий час. Рядом спит Анри. Мне всё просто приснилось.

Очень интересно, что снилось Жене? И если вдруг то же самое, то… пусть так и будет, в общем.

Анри зашевелился и открыл глаза.

— Что случилось, Эжени?

— Ничего. Мне приснилось, что я была в своей старой квартире. Поговорила с Женей, мы даже без скандала обсудили всю эту ситуацию. И я ушла. И проснулась.

— Я слышал, что так бывает, иные могущественные маги прошлого как-то ухитрялись пробраться в сны нужным людям, если у них не выходило что-то донести до них иначе.

— Но я совсем не могущественный маг.

— Ты прекрасная Эжени. Спи, друг мой нежный. Кажется, утром мы собирались куда-то поехать, и ты хотела нас везти. Отдыхай. Мне кажется, ты всё сделала правильно.

Вот и хорошо. Значит, обнять Анри и спать.

12. Туда и обратно

Утром пятницы в моей голове ещё был какой-то туман, и сожаления, и как это говорится — провал морали. Я уже не была уверена ни в чём. Ночью мне не снилось больше ничего, но, но!

Наверное, я что-то не отплакала, не пережила. А теперь оно лезет. А мне уже послезавтра возвращаться в мою нынешнюю жизнь. Нужно срочно собирать себя в кучу обратно. Потому что кто его знает, что нас ждёт в Поворотнице, и какие ещё сюрпризы преподнесёт эта бесконечная зима?

Ладно, всё что было — было, всё что впереди — то нас не минует никак. Значит, нужно успевать делать, ездить, смотреть. Жить, в конце концов.

Поднимались мы затемно, потому что собирались поехать в Аршан, это такой курортный посёлок в очень красивом месте в Саянах. Одним днём реально, но напряжно — не меньше трёх часов в каждую сторону, а то и поболее, и держать кулаки, чтобы не испортилась погода, и не повалил снег. Но на сегодня все источники прогнозов обещали солнце, если ветер — то слабый, температуру до минус пяти, что ли, в общем — весна весной. Поэтому отбросить сомнения и вперёд.

Я сделала с собой кофе в термос и сложила в пару контейнеров бутерброды, и плитку шоколада. Из местных сладостей Анри понравился пломбир и молочный шоколад, пломбир купим где-нибудь по дороге, если не замёрзнем, хотя и не должны. А шоколад я запасла, заказала разного, и нам даже уже привезли. Возьмём с собой.

Мы выехали в половине восьмого, и я отчаянно надеялась, что в это время народ едет в город, а не из города. Конечно, в паре узких мест пришлось постоять, но — в целом оказалось не страшно. Анри изумлялся, почему так много машин и такие узкие дороги, я только посмеивалась. Потому что исторически сложилось. И машин всё больше, а дороги не меняются.

Но когда мы выбрались из города, а потом ещё проехали Смоленщину и Шелехов, то уже можно было и разогнаться. Вот, то самое, по чему я скучала — вести машину по тракту, где можно — лететь, где можно — обгонять огромные фуры. Солнце взошло над бесконечными ёлками и смотрело на нас сверху.

— И… как скоро мы приедем? Здесь же какие-то совсем глухие места, я думал, у вас таких нет? — спрашивал Анри.

— Да приедем, не задержимся, — смеялась я и вписывалась в очередной поворот. — У нас намного больше глухих и диких мест, чем городов. Но по тракту нет-нет, да и живут, и по Иркуту живут.

Реку Иркут мы видели сверху, с трассы, но она сейчас полностью подо льдом. А перед нами — горки, более или менее высокие, подъемы и спуски, распадки, торчащие скальники. Так, в Шаманку не успеем, нечего. Посмотрим горы повыше и пространство побольше.

А когда начался спуск к Култуку, я показала на байкальский лёд впереди:

— Смотри. Мне кажется, похоже на нашу Поворотницу, хоть я в этом месте в твоём мире и не была.

Анри же смотрел во все глаза. А потом, уже когда спустились по серпантину в посёлок, покачал головой и сказал:

— Изумительно. Я думал, что всё знаю о быстрой езде и сложной дороге. А если снегопад?

— Не каркай, — невежливо отозвалась я. — Будем держать кулаки, ну, или молиться, чтобы никакого сегодня снегопада.

— Это такая деревня, да? — Анри рассматривал деревянные домики, заборы, а ближе к берегу Байкала — склады и железную дорогу.

— Да, люди живут, рыбу ловят и работают.

По рельсам вдоль берега полз тепловоз с парой вагонов, я рассказала про железную дорогу — как её строили, как частично затопили после строительства плотины ГЭС и построили нынешнюю. Эх, если бы лето, то мы бы непременно съездили на Кругобайкалку — старую ветку по берегу, сейчас тупиковую, где много красивых тоннелей и подпорных стенок, спасающих от осыпей. По этой дороге даже туры на паровозах бывают. А сейчас там делать совершенно нечего. И вообще мы собирались в другую сторону. Через железнодорожный переезд — пришлось постоять, пока проехал здоровенный товарняк, тоже восхитивший Анри, и ещё пара электровозов. Кажется, он прикидывал, сколько магической силы нужно, чтобы сделать что-то такое у него дома. Я полагала сие в данный момент невозможным, ну да вдруг я чего-то не знаю?

На местном рынке я купила пару копчёных омулёвых хвостов, потому что как это — ехать через Култук и не купить рыбы? Мы съели их прямо на парковке возле рынка и магазинов, добавили хлеба с мясом и сыра, и заполировали шоколадом с кофе. И поехали в Тункинскую долину.

По дороге я рассказывала о Великом чайном пути — это ж как раз во времена, похожие на те, которые у нас в Поворотнице. Как купцы возили чай по тракту, ведущему в Кяхту, и что остатки этого тракта тут неподалёку — Старокомаринская дорога. И что на ней ещё можно найти древние подпорные стенки. Там жили отставные солдаты, и им в обязанность вменялось приглядывать за этими стенками, и подправлять, если они осыпаются или разрушаются от снега и дождя. Дорога поднимается в высокие горы — вон в те, их видно слева, да, над Поворотницей какие-то такие. Здесь неподалёку господствующая вершина — чуть за два километра над уровнем моря. Километр? Ну, такая единица, её приняли как универсальную, и все пользуются. Почти все. Рядом — это значит примерно в дне пешего пути. Кто лось — то быстрее, конечно. Да, в юности ходили, там очень красиво, невероятные горы, невероятный простор. Два километра — это достаточно высоко. И дорога, да. В Кяхту, это граница с Китаем. Наша Меланья жила в каком-то очень похожем месте, рассказывала о торговле с южными соседями, и как раз оттуда везли чай — прямо как и у нас. А ещё любезную сынкам Пелагеи и кое-кому из соседей рисовую водку.