Девять жизней (СИ) - Шмелева Диана

Мы с герцогиней снова заволновались. А колдун изучал свой трофей и с победой воскликнул:

— Вот оно! Две недели прошли, но я вижу! Нашёл!

— Что?

Я приподнял голову, забыв, что могу себя выдать. В ухо мне пискнула сеньора Пепита:

— Тихо лежите! Я скоро закончу!

Храбрая мудрая мышь воспользовалась тем, что заговорщики отвлеклись от меня, и грызла мои путы так ловко, что даже я не заметил. А дон Диего захлёбывался от восторга:

— Пока у Аседо была капля надежды вырваться из рук обвинения, он ненавидел! Ненавидел страстно, отчаянно, пытался убить! Умный и ловкий был человек. Столько лет не попался! Опутал сетями Сегилью, знал подход к важным людям, завёл много нужных знакомств. Вызнавал, где можно ударить и не встретить сильного сопротивления.

— Но попался.

— Сначала случайно, но выпутался бы обязательно, если бы не…

— Дон Себастьян.

— Да, везенье Аседо закончилось, когда в Сегилью приехал новый следователь инквизиции. Ненависть была бешеной.

— И ни капли раскаяния?

Дон Диего посмотрел на кузину, будто счёл её сумасшедшей.

— Ну ты и скажешь. Нет, я клянусь — поглупела. Сотворил бы такое с Гонсалесами человек, способный на покаяние?

— Откуда мне знать?

— Довольно, я нашёл то, что нужно. Страх убил ненависть, когда у Аседо не осталось надежды, но остатков мне хватит.

Колдун достал стеклянную колбу и бросил в неё кусок рубашки с выбранной кровью.

— Может быть, пригодится. Не знаю, насколько заговорены де Суэда, попробую только в крайнем случае. Опасная вещь. Если не выгорит, достанется мне самому. А может, ударю по кому-нибудь, кто ему дорог.

— Чёрный кот, что ли? — фыркнула герцогиня. — Или я, если получится с ворожбой?

— Не бойся, на привороживших не действует. Говорю же, на крайний случай. Пока не могу и представить. Теперь займёмся твоими делами.

— Ну наконец-то, я думала, ты позабыл.

— Забыл, что ты дура? И не надейся.

— Негодяй, подлец, злобный колдун! — вышла из себя герцогиня. — Ты хотел знать, почему я хочу в любовники де Суэда? Почему именно от него мне нужен ребёнок?

— Сколько страсти! — вставил кузен.

— Мне претит колдовство!

— Да ну? — несмотря на насмешку, дон Диего был удивлён.

— Этот дар, эти книги, вечный страх разоблачения, меня душит и давит то тёмное, что всё время со мной! Быть может, моё дитя будет избавлено от морока, кровь де Суэда способна сжечь моё колдовство, — женщина выдохлась и стала очень несчастной. — Мне это так надоело…

— Будь осторожна, — пожал дон Диего плечами. — Кровь де Суэда непредсказуема, как и они сами.

— Я готова попробовать, будь что будет.

— Ладно, займёмся.

— А почему ты не приворожил свою ненаглядную донью Эстрелью?

— Простовата и влюблена, — угрюмо и кратко ответил кузен. — Не вышло бы, даже будь у неё фамильяр. Хотя, где ей — точно не ведьма. Начнём.

Я напрягся, прикидывая, куда здесь сподручнее убежать. Дон Диего ко мне подошёл, улыбнулся.

— Ну, не бойся, малыш. Мы чуть-чуть поколдуем, и ты отправишься восвояси. Не убудет от твоего господина, если он позабавится с моей дорогой родственницей. Вон какая красавица, хотя что ты понимаешь! Заодно мне любопытно проверить, точно ли де Суэда не проймёшь ворожбой.

Не хочу, чтобы он проверял! Не хочу, чтобы моего друга приворожила эта мерзкая гадина! Мои путы распались, я изо всех сил полоснул когтями по руке дона Диего и рванул к двери, по счастью, закрытой неплотно. Лёгкий сквозняк помог мне найти другое окно, не закрытое даже тканью, и я, не взирая на грозное: «Стой!», прыгнул на волю. В последний миг я услышал, как колдун в меня что-то бросил. Стало до ужаса больно, я упал.

Темнота.

9. Великий инквизитор

Через день после казни Аседо в Сегилью прибыл важный гость. Сам дон Рикардо де Суниго, великий инквизитор Эспании, оказал городу честь своим посещением. Прямо с дороги он заехал во дворец губернатора, и, разумеется, был немедленно принят.

— Дон Армандо, я очень рад видеть вас.

— Для меня — огромная честь ваш визит.

Быстро покончив с формальным приветствием, два хорошо знакомых пожилых человека уселись за стол. Лакей раскупорил для них бутылку изысканного вина и поставил закуски. Затем герцог знаком велел ему выйти — важные разговоры он привык вести без ушей даже доверенных слуг.

— Надеюсь, дон Рикардо, вы не очень устали в дороге.

— Не настолько, чтобы не мог поговорить, сидя в кресле в вашем дворце.

— Я думал, вы приедете на казнь дона Стефано.

— Напротив, предпочёл задержаться. Не люблю подобные зрелища.

— Могли бы гордиться своим протеже.

— Дон Себастьян регулярно мне пишет отчёты. Надеюсь, вы не слишком обиделись на него.

— Обиделся? — герцог фыркнул. — Конечно, при случае проучу наглеца, чтобы было впредь неповадно, но обижаться, сердиться на де Суэда? Надо мной будут смеяться, и только. Злорадно смеяться. Особенно герцог Альда, у которого служил дон Эстебан. Я на вас скорее обижусь за то, что вы отправили это чудо в Сегилью, будто мало мне хлопот на мою голову.

— Аристократы Эспании — одна большая семья. Не сердитесь.

— Да уж… на днях одну паршивую овцу обезглавили стараниями вашего юного друга.

— И поделом. Хотя лучше бы на костёр.

— Да, это дело будет засчитано светским властям, а не инквизиции, — съехидничал губернатор.

— Сочтёмся как-нибудь между собой.

Старики поговорили о новостях из столицы, припомнили прошлое и расстались, довольные друг другом.

***

Дон Рикардо направился в здание инквизиции, где для него были всегда наготове комфортабельные апартаменты, и сразу попросил пригласить к себе следователя. Разговор со своим протеже предстоял гораздо длиннее, чем с губернатором, великий инквизитор планировал уделить ему целый вечер на ясную голову, потребовал кофе и сладости, которые очень любил. А ещё старик был несказанно рад видеть своего молодого друга. Едва дверь отворилась, дон Рикардо протянул ему руку, которую дон Себастьян почтительно поцеловал.

— Садитесь, сын мой, рассказывайте, что успели перевернуть вверх дном в прекрасной Сегилье.

— Вы шутник, дон Рикардо, — молодой человек тепло улыбнулся. — Я всё важное вам написал.

— Наверняка остались детали, которые не надо спешить доверить бумаге.

— От вас, святой отец, ничего не укроется! Больше всего меня беспокоит дело, переданное в столицу. Конечно, в Сегилье — только агенты купцов, продающих оружие моврам, но я не могу понять легкомысленного отношения к подобным проделкам. Ведь прямая измена!

— С моврами мир лет двадцать, и о пиратах не слышно. Вы позволили взять это дело из ваших рук?

— Все нити — в столице. Вам нужно настаивать, чтобы король изменил взгляды на торговлю подобного рода. Я пока сосредоточился на местных разбойниках — простолюдинам совсем житья не стало от них.

— Здесь могу вас поздравить с успехом. Или остались вопросы?

Дон Себастьян посмотрел на собеседника с восхищением.

— Вы, как всегда, правы. Не до конца прояснены связи Аседо. Он расшифровал инициалы из своих записей, но я не успел допросить всех, кому он тем или иным путём давал взятки. К тому же негодяй добрался и до столицы.

— Столицу беру на себя. Не беспокойтесь, мне довольно было намёка, что в случае отпирательства я поручу лично вам расследовать грешки человека, на которого указал дон Стефано, и все с готовностью признались в получении взятки. Разумеется, с приговорками — не знали, не ведали, думали, что по дружбе, честный выигрыш в карты… Кто бы мог подумать дурное на такого любезного благородного кабальеро!

— Нужно истребовать суммы взяток в пользу жертв банды.

Великий инквизитор, продолжая улыбаться, подумал: «Отличный инструмент, при надобности воспользуюсь, для острастки с кого-нибудь действительно возьму штраф», но ничего не сказал и слушал дальше.

— Свои дела негодяй вёл с размахом. Я занимался только Сегильей с провинцией, не удивлюсь, если банда порой грабила и наших соседей. Может быть, даже возле столицы. Не поэтому ли мне прислали записи об убийстве предыдущего следователя?