Арианна - Гроза Драконов (СИ) - Анна Кривенко
Ангел посоветовал служить ему от всего сердца. Не могу так! Не понимаю… Я все еще трепещу перед ним, боюсь его, устаю от него… А Рафаэль… такой холодный! По-прежнему подозрительный, высокомерный, жестокий… Ангел сказал, что он лучше, чем кажется. Но я этого совсем не ощущаю…
А дальше… дальше еще хуже!
Над дворцом резко взметается знамя тревоги, трубят сигналы опасности, слышится чей-то отчаянный крик…
* * *
В тот день генерал умчался к Императору сразу же после воя сигнальных труб. Меня с собой не взял, просто оставил и все! Я чувствовала, что произошло что-то серьезное. Никто не желал разговаривать со мною: опущенные взгляды, отвернутые лица. Как будто я в чем-то виновата…
Осталась в своей комнате. Попыталась успокоиться и взять себя в руки. Но в воздухе отчетливо витает тьма. Чувствую чужой страх и даже отголоски ненависти. Что же все-таки произошло?..
Рафаэль появился внезапно. Ворвался в мою комнату с обезумевшим, искаженным ненавистью лицом. Тяжело дыша, он начал приближаться ко мне, а я от ужаса вжалась в холодную стену.
- Мерзкие фанатики! – цедит он сквозь зубы, словно плюет в меня. – Ничтожные выродки! Вам мало тысяч смертей во всей Империи, так вы еще и на дворец замахнулись!!!
Я совершенно не понимаю, о чем он говорит, но его ненависть моментально обрушивается на меня сокрушительной волной. Тут же чувствую его руки, пригвождающие мою шею к стене. Черные горящие глаза так близко, а мне уже совсем нечем дышать.
Все произошло так быстро! Я хриплю, хочу сказать, что я ни в чем не виновата, но он… он не в состоянии меня воспринимать. Я отчетливо понимаю, что сейчас просто умру. Мне становится так отчаянно больно и страшно, что по щекам начинают течь крупные слезы, капая на его серебристую одежду.
Сквозь собственный панический ужас ощущаю взрыв его изумления и острой душевной боли.
Его убийственная хватка резко прекращается, а меня начинает душить ужасный кашель. Я все никак не могу вдохнуть, падаю на пол и корчусь на нем, продолжая внутренне стенать. Я устала! У меня больше нет сил! Сколько можно меня ненавидеть??? За что?????
Рафаэль отступает назад и смотрит на меня с перекошенным от страдания лицом, словно я напоминаю ему о какой-то трагедии. Потом он разворачивается и убегает прочь…
Подняться после всего пережитого и просто упасть на кровать – это все, на что у меня хватает сил. Слезы текут по моему лицу, а рыдания душат тело. Хочется призвать Ангела и отказаться от своей миссии. Или же просто телепортироваться в другую вселенную, где не будет ни Рафаэля, ни дворца, ни ненавистных драконов…
Но я продолжаю лежать. У меня есть чувство ответственности и совесть. Знаю, что никуда не уйду. А жаль…
* * *
Рафаэль сидел за столом в кабинете, когда я вошла в него по его зову. Скользнул по мне взглядом, остановился на шарфе, повязанном на моей шее (скрываю синяки), снова опустил взгляд. Глубокий печальный вдох на мгновение приоткрыл мне его «атмосферу»: он сожалеет. У меня запоздалые слезы в уголках глаз, которые тут же спешу спрятать за опущенной головой.
- Присядь, - говорит он неожиданно тихо, и я сажусь на стул прямо напротив него.
- Я сожалею, что напал на тебя, - произнес генерал медленно, а я не удержалась и взглянула на него. Он тоже смотрит. В глазах – печаль.
- Я ошибся, - продолжил Рафаэль, не отводя взгляда, - принял тебя за адепта секты Сантан. Извини.
Передо мной словно кто-то другой: человечный!
- И как же вы поняли, что я не сектант? – иду на сумасшедший риск, спрашивая его об этом.
Генерал, сделав глубокий вдох:
- Слезы… У тебя текли слезы. Адепты Сантана не имеют слез. Они бездушны…
В наступившей тишине я ощутила исходящую от него сильнейшую боль и тут же смущенно опустила глаза. Почувствовала, что моя обида проходит. Сейчас он почти не закрывается от меня: видимо, не хватает на это душевных сил. Сильное чувство жалости начинает наполнять мою душу. Когда он не ненавидит меня, я начинаю к нему все больше прикипать…
Воздух между нами электризуется, моя жалость и сострадание непроизвольно начинают изливаться ментально, проникая Рафаэлю в душу. Он удивленно замирает, потом пристально смотрит в мое лицо. Я поднимаю глаза на него и отчетливо осознаю, что сейчас вышла за рамки. Мы смотрим друг на друга, приоткрытые для считывания эмоций, и генерал изумленно «ощупывает» мое отношение к нему.
Я тут же испугалась. Спряталась. Опять опустила глаза. Но он уже почувствовал… Мое сжимающееся о нем сердце – он его ощутил! Корю себя за несдержанность, но корить, пожалуй, поздно.
- Я принимаю ваши извинения, - наконец шепчу я. – Будут ли еще какие-то указания?
Рафаэль немного насторожен и молчит. Быстро бросаю на него взгляд. Он смотрит на меня по-новому, оценивающе. Но ненависти и презрения больше нет.
- Я позову тебя, - отвечает задумчиво, - пока можешь идти…
На одеревенелых ногах выхожу из кабинета и лишь в коридоре хватаюсь за безумно колотящееся сердце. Я сошла с ума! А вдруг он почувствовал, что я – женщина? Вряд ли, конечно, но… а вдруг?..
* * *
С того момента Рафаэль изменился. Я по-прежнему ходила за ним, как безликий придаток, но теперь он не всегда обращался со мною, как с вещью. Иногда он поворачивался и смотрел мне в глаза. Иногда он позволял мне уйти на отдых немного раньше. Иногда он даже называл меня по имени.
О том страшном дне, когда генерал чуть не убил меня, я старалась не вспоминать. Мне до сих пор было немного больно, да и следы на шее еще не совсем сошли, но… я не хотела на него злиться. У него была веская причина так поступить. В тот день в Императорском дворце, в колыбели имперского могущества, адепты культа Сантан убили пятнадцатилетнюю дочь императора – Ариадну. Фанатики оставили надпись ее кровью на стене, как предупреждение всему правящему роду Муарон: «Скоро мы уничтожим вас всех!». Видимо, генерала потрясла смерть кузины, поэтому он на меня и напал…
Хорошо, конечно, что Рафаэль оставил свои подозрения на счет меня. По крайней мере, так
