Спецотдел. Ведьма на службе (СИ) - Медея Душицина
– Ты сводничать сюда пришла?
– Нет. Я пришла сюда из-за призрака.
– Да нет там призраков, Муся блин.
– Есть!
Я тяжко вздохнула. Откинулась на спинку дивана и ушла в себя. И пребывала я в этом состоянии до тех пор, пока Василий Павлович не пришел с какими-то папками. Он кинул их на стол, открыл верхнюю, и сообщил:
– Значит так, Щукин и Николаев, это вам, – он протянул «щенку» верхнюю папку. – Сафронов, Лебедев, это вам, – на этот раз Роме. – А это вам, Костенева и Озерский. – Папка перекочевала в руки Никите. Озерский? Какая красивая у него фамилия. – Жуков, со мной поедешь. Ну а вы, Маруся, посидите на диванчике, чайку попейте и ждите нашего возвращения.
Муся кивнула, улыбнувшись. Василий Павлович кратко рассказал о делах, что нам выдали, и как мне придется помогать другим, помимо своего дела, тоже рассказал. И после этого мы все пошли разбредаться по машинам.
4 глава. Дело номер один.
В гараже стояло много машин. Мы с Никитой подошли к черной, на больших колесах. Я оглядела ее. Если колеса большие, значит, это внедорожник?
– Садись, – сказал Никита, и поворотники машины мигнули, показывая, что теперь она открыта. Я залезла на переднее сидение, провела рукой по темно-серому чехлу.
– А что это за машина? – поинтересовалась я.
– Служебная.
– Нет, я о марке…
– Нива.
Я покивала, будто мне это что-то дало. А Никита завел транспорт.
– И что, это общая машина? Все могут на ней кататься?
– Только мы с тобой.
– Почему?
– Нам выделили.
После такого известия я с чистой совестью достала заговоренный мешочек с травами и иголками. И повесила его на зеркало. Никита с недоумением на меня смотрел, и я решила ему пояснить:
– Я на днях сделала защиту для машины. Предполагала, что нам ее выделят. Так что теперь, если аварии и будут, ни мы, ни машина серьезно не пострадает.
Он неуверенно улыбнулся, и я почувствовала, как сердце мое пропустило удар. У него такая красивая улыбка! Даже не смотря на его внешнюю сдержанность, харизма так и перла. И как я не увидела это с первого раза? Если бы увидела, отказалась бы от него в качестве сопровождающего. Мне же при работе нельзя отвлекаться на любование красивыми мальчиками! А сейчас отказаться от него будет невежливо… Да и не хочется. Я тяжко вздохнула.
– Что-то не так? – произнес Никита, выезжая из гаража.
Я печально кивнула:
– Да.
– И что же? Я могу помочь?
– Ага… Можешь спрятаться в мешок.
– Что? – Он явно был ошарашен.
Мне пришлось махнуть рукой, криво улыбнувшись:
– Не обращай внимания, Никита… Мешок не поможет, ведь помимо харизмы и внешности остается голос.
Он явно не понимал о чем я. И чувствовал себя неловко. Я видела это по тому, как нервно он облизал губы, как сжал руль. Заметив его руки, я вновь вздохнула. И руки у него красивые… С длинными пальцами, с немного выпирающими венами. Я почувствовала, как нервно зачесались мои пальцы, и активировалась анахата. Попыталась ее временно «затушить», но ничего не выходило. И я сдалась. Полезла в рюкзак за блокнотом. Мои руки дрожали, пока доставала ручку. Никита косился на меня, явно нервничая больше чем я.
Открыла чистый лист и шустро начала делать набросок, косясь на руль и кисти рук Никиты.
– Что ты делаешь? – все же спросил он.
– Избавляюсь от эмоций.
– А точнее?
– Рисую.
Нервное напряжение достигло пика. Молчание никак не помогало его разрядить. И если мне становилось легче, когда я делала на бумаге штрихи ручкой, то Никите нет. Поэтому он вновь заговорил.
– Знаешь, нам придется много видеться…
– Знаю.
– Поэтому… можешь звать меня Ник.
– А что не Кит?
Он слегка поморщился:
– Меня все детство так сокращали друзья.
– С которыми ты рассорился?
– Как ты узнала? – поразился он, повернув голову ко мне. – Почувствовала?
– Э! – нахмурилась я. – Я, конечно, сделала защиту для тачки, но это не значит, что нужно забивать на соблюдение правил безопасности! – Никита вновь уделил внимание дороге. – Не обязательно, чтобы что-то понять, нужно быть ведьмой. Я увидела твою реакцию. Твою мимику.
– Понятно… А что рисуешь то?
Признаться, что рисую его руки, было немного неловко. Но я обычно такие эмоции, которые мешают мне быть собой, задавливаю и уничтожаю. Ухмылка сама вылезла на лицо, когда я сказала ему правду. Никита явно не ожидал такого ответа.
– Да расслабься, просто я такой человек, что если вижу что-то прекрасное, то меня начинают переполнять эмоции, которые с ведьмами играют злую шутку. Ведьмы всегда должны быть в умиротворенном состоянии. Поэтому я и избавляюсь от чувств рисованием… или словами.
– Словами?
– Говорю свои впечатления вслух. Обычно это случается редко. Но, к сожалению, метко.
Никита неверяще мотнул головой:
– И что ты нашла в моих руках?
– Лучше молчи, – предупредила его. – Или хочешь услышать оду в свою честь?
– Ты и стихи умеешь писать?
– Все ведьмы умеют писать и стихи, и прозу. Мы благодаря этим навыкам составляем заговоры и ритуалы.
Я решила во время поездки, которая, как сказал Никита, будет длиться примерно полчаса, если мы не попадем в пробку, изучить дело, которое нам поручили. В квартире умер вполне здоровый, судя по анализам, мужчина тридцати лет – Лыков Григорий Владиславович. Он был высокопоставленной личностью. А смерть нежданной. Причина – отравление. На самоубийство, как заявили криминалисты, не похоже. А если убийство, то кто и как? Никаких следов не было. Висяк. Со смерти прошла неделя. Я поморщилась. Если неделя, то дух этого мужчины может оказаться в квартире… Если нет, придется ехать в морг.
– Что такое? – спросил Никита, заметив мое недовольное лицо.
– Надеюсь, что дух в квартире.
– А где он еще может быть?
– У тела. Как-то не хочется в морг ехать на трупы глядеть… Мне хватило того, что я увидела у себя в городе.
– А что ты там увидела?
Я рассказала. Никита мне посочувствовал. Рассказал про свой первый опыт встречи с трупом. Это случилось еще тогда, когда ему было десять лет. На лестничной
