Золушка для инквизитора - Леси Филеберт
— А что? — прожевав, спросила я. — Что-то не так? Наверное, вы сейчас скажете, что храэны должны питаться в столовых? Дайте угадаю: здесь не принято есть прямо на кухне, да?
— Здесь не принято есть собачью похлебку... — всхлипнула бедная Дина.
Кажется, служанка окончательно утвердилась в том, что её хозяйка поехала кукушкой.
Повара тоже переглянулись, не говоря ни слова. Всего их стояло пятеро, три женщины и двое мужчин, одинаково круглые, пухлощекие. Явно не голодают на господской службе.
— А, это для собак? Упс, как нехорошо получилось. Но вкусно. Считайте, я продегустировала.
— Мы бы вас по-человечески покормили, — начала натурально рыдать Дина, пока я хихикала над определением «по-человечески». — Для... людей... готовят во втором секторе, а тут... для животных... неужели вы так сильно проголодались...
— Так, храэна Родионова, пойдемте-ка, я покажу вам основную кухню, — взяла одна из поварих дело в свои руки. — Дина, прекращай рыдать! Кормить хозяйку надо, не видишь, что ли?
Мы переместились в другое помещение, ещё больше прежнего. И вот там еда кипела уже не на одной плите, а на целом десятке. Жарились блины, тушились овощи, в печи запекались пирожки. Молоденькие поварята носились туда-сюда, что-то постоянно мешая, переворачивая.
Запах стоял такой, что я подавилась голодной слюной. Съеденный суп быстро забылся. Я бы не отказалась закусить его во-о-он той свежеиспеченной булочкой.
— Кухня никогда не простаивает, сами понимаете, очаг дома, — объясняла повариха, которую для себя я окрестила главной. — В резиденции всегда много приезжих гостей, у многих особые предпочтения. Не такие особые, как у вас, конечно, — не удержавшись, она прыснула, и я хмыкнула в ответ.
Да уж, начать знакомство с поедания собачьей похлебки — это нужно постараться.
— Я надеюсь, в этом супе ничего необычного не было? — спросила я кухарку шепотом, пока она знакомила меня с работниками.
— Не волнуйтесь, самый безобидный состав, — махнула та рукой и принялась перечислять: — Баранина на кости, капуста, репа, перловая крупа, экстракт сквирели. Ой.
— Ой? — повторила я онемевшими губами.
Моя интуиция в данную секунду взвыла от отчаяния.
— Вроде бы для человека он безобиден...
Уверенности в голосе я не услышала. Наоборот, розовые щеки поварихи начали стремительно бледнеть.
— А как он влияет на собак?
— Они же гончие, потому он их подстегивает на охоту, обостряет чутье...
Мамочки. Только чутье моё обострять не хватало.
Короче, если я начну носиться вокруг резиденции за кошками, чесать себя за ухом и выть на луну — пусть Маркус не удивляется. Я просто сожрала какой-то вкусный экстракт.
***
О том, как именно влияет сей сомнительный ингредиент на человека в лице меня стало понятно уже очень скоро.
После сытного и безумно вкусного обеда (хм, а местные повара, определенно, стоят того, чтобы задержаться тут!) мы продолжили «экскурсию» по особняку. И пока мне показывали все помещения на первом этаже, я обратила внимание на то, как много людей, включая важных господ, постоянно ходят туда-сюда по холлу-коридорам. Кто-то уходил, кто-то приходил... бесконечная вереница людей.
— Тут прям проходной двор какой-то, — недовольно пробормотала я. — Здесь всегда такие толпы?
— Так главное здание городской инквизиции же, — пожала плечами Дина.
— Ага, значит, Лоренсо — местный главный инквизитор, да? — сказала я, обмахиваясь веером, который по моей просьбе быстро принесли слуги. — Летает по городу на крыльях вдохновения и навевает на всех вокруг дикий ужас?
Мне почему-то было очень жарко. Подозрительно жарко. Я часто дышала, голова немного гудела, и в груди как будто разливался пожар.
— Он не просто главный инквизитор. Он — храэн, — важно произнесла Дина. — Он мертвого из-под земли достанет.
— Хм...
Я задумалась. Некромант еще вдобавок, что ли? Конь-то у Маркуса явно был, хм... не совсем живой. Может, его сам Маркус и достал «из-под земли» каким-то образом?
— И про какие крылья вы говорите? У храэна Лоренсо нет крыльев... вроде бы, — почесала в затылке Дина. — Или я чего-то не знаю?
— А, забей, просто фраза такая фигуральная есть, — отмахнулась я.
— Кого забивать? — всполошилась Дина. — И зачем?..
Вот как раз в этот момент меня начало, как говорится, накрывать.
— Гвозди будем забивать, — преувеличенно эмоционально сказала я и махнула на стены в холле. — Вот сюда. Для картин. Сюда надо повесить две картины. Нет, три... Или лучше — пять! Есть у нас в особняке картины, которые можно повесить? Как — нет? А есть художник, у которого можно заказать картины, чтобы он по-быстренькому нарисовала их до вечера? В смысле — не успеет? Найдите немедленно художника, у которого хотя бы можно купить такие картины, или нарисуйте сами, в конце-то концов! У нас тут гости важные ходят постоянно, городская инквизиция, все дела — а у нас холл похож на лачугу, в которой нет никакого уюта, и где грязи столько, будто здесь в последний раз убирались полгода назад!
— Помилуйте, просто Катя! — ахнула Дина, прижав руки к груди. — Только сегодня была большая уборка во всем особняке!
— Ничего вы не знаете о генеральной уборке, — твердо заявила я, проведя пальцем по краю деревянного комода и поднеся свой палец к носу служанки. — Вот это что? Это что, я вас спрашиваю!
— П-пылинка? — Дина аж заикаться начала на нервной почве. — Одинокая пылинка, которую могли пропустить...
— Вот именно! — весомо произнесла я, возведя палец к небу. — А сколько тысяч таких одиноких пылинок вы пропустили сегодня? Абсолютно безответственное, халатное отношение к храэну Лоренсо, хэргерам и харнайнам! — боги, я на эмоциях даже без запинки оттарабанила это скороговоркой. — Это чревато страшным скандалом между кастами! — припомнила я заодно недавние слова рыжеволосой служанки.
— Что же делать? — испуганно пискнула Дина.
— Тащи сюда всех слуг, все имеющиеся в особняке чистящие средства и приспособления, — командным тоном заявила я. — Буду учить вас мыть все по-настоящему, с душой, а не для галочки.
...сказала Катенька, которая в своей ипотечной однушке тряпку брала в руки раз в месяц — когда тапки совсем уж
