Елена Звездная - Право на счастье
Девушка с раздражением взяла стопку на этот раз не связанных листов. О, да, в этом соглашении учитывались и торговые интересы Ортанона, и военные, и в качестве входящих территорий был добавлен третий остров Таон, что позволяло княжеству сохранить большую часть сельскохозяйственных угодий. Четко прописывалось, что Ортанон получает права провинции Ратасса, законодательство, налогообложение и военную защиту соответственно. Но в самом конце…
— Герцогиня Катарина тае Дартан?! — Кати ощутила, как на мгновение сердце замерло, словно обрываясь, но затем… — Да какого дьявола, Ян?
— Что вас не устраивает, баронесса ассер Вилленская? — он вежливо улыбнулся.
— Твой родовой замок носит имя Дартан!!! — она стремительно поднялась.
— Надо же, вы не только умны, но и отличаетесь великолепной памятью, баронесса… — Хассиян широко улыбнулся.
Ему было от чего быть довольным — теперь у нее не было выбора. Никакого! Впрочем, он знал об этом еще накануне, едва план Анеро был скорректирован императором и претворен в действительность. У княгини Арнар право отказаться несомненно имелось, а вот у баронессы ассер Вилленской выбора просто не было …
Катарина чувствовала что задыхается, а ненавистный корсет, положенный по этикету для дневного туалета леди, не давал вздохнуть… Голова мгновенно закружилась, и Кати была вынуждена вцепиться в плечи отца, чтобы не упасть.
— Катарина, — Ян стремительно поднялся, встревоженный ее состоянием, — вам нехорошо?
— Мне?.. — Кати дрожащими пальцами рванула шнуровку корсета. — Ну что вы, Ваше Величество, я прекрасно себя чувствую… ощущаю правда обманутой и использованной, но чувства… — наконец тесемки поддались, и девушка сделав глубокий вдох, обессилено опустилась на подставленный императором стул. И обмахивая горящее лицо веером, уверенно произнесла. — Я не буду подписывать ни один из предложенных договоров. Первый унизителен для моей родины, второй для меня!
Но даже произнося все вышесказанное, Катарина знала — она уже ничего не может сделать! Ничего! И в этом весь ужас положения…
Впрочем, это осознавали все присутствующие, включая барона ассер Вилленского, который не понимал упрямства старшей дочери. Младшая на подобное положение дел была более чем согласна.
Хассиян очень выразительно посмотрел на барона, и вежливо потребовал:
— Вы не могли бы оставить нас наедине? Лорд Анеро, вопрос и к вам.
Противиться воли императора не посмели. Едва дверь за ними закрылась, Ян сел рядом с Кати, наклонившись, ласково поцеловал завитки волос у шеи. Обнял вздрогнувшие плечики, и тихо прошептал:
— Выбор, Катарина, он был за тобой! Я свое слово сдержал, душа моя.
Девушка мрачно посмотрела на него, затем поднялась, завязывая тесемки корсета, вежливо ответила:
— Я не могу принимать подобные решения самостоятельно, мы с отцом обсудим ваше предложение, и…
— Сядь! — резкий приказ вынудил повиноваться.
Хассиян осторожно взял ее за подбородок, заставил смотреть на себя, и слегка наклонившись к девушке, начал говорить:
— Ты слышишь, но не слушаешь меня, Катарина. Я полюбил тебя, отрицать не имеет смысла, но… Но я не мальчик, я мужчина, бегать за тобой и просить о взаимности не буду! Далее, что касается договора. Ты превосходно понимаешь, что в первом соглашении должно было быть имя Елизаветы… и она бы подписала, но… Тут появилась ты… столь трогательная в своем желании быть сильной, и в то же время столь нежная, женственная и беззащитная. Поистине дьявольски привлекательное сочетание. И чтобы получить этот нежданный глоток юности, я пошел на многое. Как влюбленный мужчина я могу себя оправдать, как правителю мне оправданий нет. Сейчас, ты, как причастная к заговору против империи, должна была бы гнить в одной из камер, в обществе тех самых крысок, о которых я уже говорил, повторять не буду. Или я был обязан отдать тебя супругу, владеющему тобой в соответствии с законами и традициями… Но я не отдал! Пошел на конфликт с Гаорой, но не отдал! И что касается Ортанона — ваше княжество, несомненно, гордое и прекрасное, не представляет никакой экономической ценности, Катарина! Единственная причина, по которой я был готов принять эти территории в состав Ратасса, это стремление сделать Ортанон барьером на пути военной экспансии Дариана. И да, ты все правильно поняла из договора, в случае нападения Шарратаса, никаких военных действий со стороны Ратасса не последовало бы — терять войска ради территории в двадцати днях пути по океану? Я не идиот!
Кати перехватила его руку, вынуждая отпустить ее. Затем потянулась за вторым договором, и выразительно подняв его двумя пальчиками, поинтересовалась:
— Тогда как мне понять это?
— Дочитай! — Ян усмехнулся.
Девушка вчиталась в строки, следующие за тем самым упоминанием ее предположительно нового статуса, и с губ сорвалось:
— Очаровательнейшее решение! — она отшвырнула документы, — Действительно, Ортанон входит в состав империи лишь после перехода по прямому праву наследования! И это притом, что моего отца никогда не назовут преемником, без поддержки Ратасса!
Ян широко улыбнулся, не скрывая собственного чувства превосходства. Затем произнес, резко и насмешливо:
— Душа моя, ты, как старшая дочь, по линии матери, имеешь право наследовать Ортанон. До тех пор, пока ты являлась супругой Арнара, право наследования было у Елизаветы, но сейчас…
— То есть приняв имя вашего рода, я фактически передаю вам княжество?!
— осознание накатывало волнами, грозясь лишить остатков вежливости.
— Совершенно верно, — Хассиян торжествующе ухмыльнулся, — или вы, моя дорогая баронесса, были искренне убеждены, что я исключительно из чувства благородства, сообщил Арнару о вашем местонахождении? А что касается княжества… переход его во владения Ратасса ничего не меняет, данные территории не выгодно защищать, но выгодно собирать налоги.
— Сколь подло! — возмутилась Кати.
— Скорее разумно, — Хассиян протянул руку, касаясь ее щеки, но резко одернул, словно опасался самого себя. — Вернемся к обсуждению твоего выбора, Катарина.
— Вы мне его не предоставили!
Он тяжело вздохнул, устало посмотрел на девушку:
— Катарина-Катарина, там, за стенами моего дворца бродит разгневанный Арнар, который не привык отступать, и предугадать чем завершится твоя недолгая свобода совершенно несложно. Теперь рассмотрим выгоды твоего согласия с моим… скажем так — присутствием. Я не буду тебя принуждать ни к чему, так как у меня нет сомнений, что рано или поздно… и я уверен, что скорее рано, чем поздно, ты подаришь самой себе право на счастье.
