Правила эксплуатации, или Как вернуться домой - Марина Орлова

— И Владыка отпустил тебя с ребенком, зная, какая опасность ведьм ждет в мире людей? — уточнила я, подозревая, что новоиспеченный батька в таком случае не сильно-то пекся о своем потомстве. По крайней мере, от ведьмы.

— Э-эм, — протянула мама, прикусив губу.

— Мама, ты ему, что же, не сказала обо мне? — вопросила, ощутив при этом одновременно и облегчение, и шок. По крайней мере, демонический папа подвергал меня опасности не целенаправленно. Я — человек… в смысле, ведьма — позитивная. Нужно во всем видеть плюсы, иначе рискуешь ничего не видеть из-за дергающихся век.

— Когда я узнала о беременности, он уже был во Мраке! Между мирами голубиной почты, вообще-то, не было! Как я должна была ему сообщать? — возмутилась мама, но что-то не сильно убедительно. Было очевидно, что она оправдывается, причем неумело.

— Да, но такая новость, как общий ребенок, как бы подразумевала некое исключение из правил! Вызвала бы его вновь! До того шесть раз тебе ничего не мешало! А тут постеснялась! Подумать, какая тактичность! — рявкнула я.

— Он бы забрал тебя у меня! — сдавшись, призналась мама в истинном мотиве, шмыгнула носом и с горечью вздохнула. — Я знаю, что поступила нечестно по отношению к вам с Нималларом. Но я хотела, чтобы у тебя была жизнь, какой не было у меня. Я хотела, чтобы у тебя был выбор и свобода! Ты была вправе решать, какую судьбу выбрать.

— Именно поэтому решила и вовсе скрыть от меня не только то, что я — ведьма, но и что отец — демон! — покивала я, не скрывая сарказма. — А затем и вовсе без родни оставила, свинтив к любовнику! Хорош выбор!

— Ты всегда тянулась к людям. Всегда была более человечная, чем другие ведьмы. Даже больше, чем я. Потому и решила… Я не жду, что ты простишь меня, Дарина, — сменила она тон на виноватый. — Но я хотела тебе спокойной и счастливой жизни. Не в страхе перед чернокнижниками, не во Мраке с демонами, а в привычном и знакомом тебе мире. А после того, как ты стала бы обычной свободной смертной, тогда бы я и предоставила тебе выбор.

— Но не успела… — так же печально вздохнула я, обняв себя за плечи.

— Я думала, что успею. И до последнего так считала. Даже, когда расправилась с Огнедаром, — распрямила мама плечи, вынудив меня посмотреть на нее с немым удивлением. — Я надеялась, что, расправившись с угрозой, Велес и Липа помогут тебе пережить оставшиеся годы, до момента совершеннолетия, пока ты не освободишься от бремени магической привязки к источнику. Потому уходила я из верхнего мира с чистой совестью и по доброй воле. Я знала, что моя жертва — не напрасна.

— Но, как, в таком случае, ты оказалась во Мраке?

— Я отдала демону свое сердце, — смущенно улыбнулась Людмила. — И навсегда оказалась связана с ним. Потому, после смерти моя душа устремилась к тому, кто украл сердце. Это правило работает только с ведьмами, а не со смертными.

— И ты поэтому стала Владычицей?

— Нет, Владычицей я стала, потому что Нималлар также полюбил меня. Потому пошел против правил и заключил официальный брак со светлой ведьмой. Да, ситуация из ряда вон, и еще ни один демон не мог себе позволить брак с представителем верхнего мира и светлой душой. Оракула тогда пришлось с неделю отпаивать настойками, думали, она уже не оправится от нервного срыва. Оказалось, ей просто вкус настоек понравился… Но в нашем случае она сделала исключение, на что повлиял очень важный фактор.

— Настойка? — нервно усмехнулась я, вспоминая недавние причитания Оракула по поводу мороки со светлыми душами, но ошиблась.

— Ты, — исправила меня мама. — Нижний мир принял меня в качестве его законного жителя, потому что я подарила жизнь еще одному представителю Мрака. Пусть и со светлой душой и наполовину ведьме. Потому Оракул и согласилась заключить наш официальный брак, тем более, я была уже неживой, а душа и сердце и без того принадлежали Владыке.

— Чего тогда таитесь? К чему этот маскарад с рогами? — тоскливо уточнила я, переваривая информацию и лениво оттолкнув хламиду, которой я утирала матери нос.

— Мир-то меня принял… — протянула мама неуверенно. — А вот его жители к этому пока не готовы.

— Поэтому ты съемные рога носишь? — скосила я взгляд на ободок с небольшими рожками, который валялся недалеко от балахона.

— Мы не хотим раздражать совет, — смущенно почесала она нос. — Они такие ханжи, — пожаловалась мама. — А еще…

— Что? — на тяжелом выдохе спросила я, думая, что этот кошмарный день откровений никогда не закончится.

— Мы с Нималларом решили пока не открывать причину, почему Мрак принял меня.

— Это еще почему?

— Тогда они узнали бы о тебе, — виновато улыбнулась мама. — Мы с твоим отцом… — начала она, но заметила, как меня перекосило, и покладисто исправилась: — Мы с Владыкой пришли к мнению, что для твоей безопасности в первую очередь будет лучше, если о твоем родстве с Владыкой демонов будет неизвестно до последнего.

— Ась? — переспросила я, решив, что ослышалась. — Не с твоей ли легкой руки я рисковала оказаться во Мраке на семь лет раньше?

— Все так, но когда я выяснила, что родила дочь Владыки демонов, поняла, что ты в еще большей опасности, чем можно было подумать изначально. Нималлар согласился с этим… потому мы решили действовать деликатно, чтобы не выдать твоего происхождения, но при этом заманить во Мрак.

— Ась? — вновь опешила я, и мама страдальчески закатила глаза.

— Дарина, пойми, пожалуйста. Теперь не будет как прежде. Ты сама говорила, что еще несколько дней назад считала себя всего лишь человеком. Недавно ты узнала правду обо мне и той опасности, которой подвержены все светлые ведьмы. А теперь ты должна понять, что ты не только ведьма, но главная и пока единственная наследница Мрака. Владыка — серьезная фигура в этом мире. Но оттого у него и немало врагов. Включая тех, кто хотел бы насолить ему даже в верхнем мире. Там, где мы не могли защитить тебя напрямую.

Я молчала. Прошло несколько секунд. Мама тоже молчала. Прошло еще несколько десятков секунд, а молчание тянулось. Мы помолчали еще, а затем маме надоела эта молчанка и она предприняла попытку прикоснуться ко мне, но я подскочила с места, как ошпаренная, и стала нервно расхаживать из стороны в сторону, совершенно безобразным образом грызя