Научи меня желать - Катерина Снежинская
Оставалось надеяться, что маркграф в полумраке видит плоховато. Иди хотя бы не помнит наперечёт всех книг своей библиотеки.
***
Зачем Редишу компания потребовалась, для Леоры так и осталось секретом. Маркграф залпом выпил бокал вина, залил его чашкой даже на вид крепчайшего кофе, и завис над тарелкой яиц в сливках, положив локоть на стол, вяло гоняя вилкой подливу.
Недил тоже кусок в горло не лез. Да и кто бы сумел наслаждаться едой, когда рядом сидит эдакая хмурая туча, кажется, ненавидящая весь мир?
Вот когда эта мысль – про тучу и мир – родилась в кадетской голове, Леоре почти непереносимо захотелось шарахнуть себя по затылку в лучших традициях наставников корпуса. Эмпат, ядрёна вошь, как любил говаривать метр Сужрук. Сидит, гадает, будто ничего умнее придумать не может.
Поправляя салфетку на коленях, Недил опустила руки под скатерть, складывая знак. Прикрыла глаза, заставляя блестящий кофейник, стоящий прямо перед ней, двоиться.
Мир менялся неохотно, с натугой – без формулы концентрации, которую Леора выговорить вслух не решилась, магия не давалась, силу пришлось пропихивать в себя как слишком толстую нитку в игольное ушко.
Но скатерть цвета слоновой кости всё-таки стала белой, серебряный кофейник просто серым, а роза в тонкой вазе чёрной. Зато сбоку, от Редиша, поплыли цветные полупрозрачные волны: багровое раздражение, тускло-коричневое недовольство, чёрно-алые искорки разгорающейся злости и болотно-жёлтая, унылая…
Леора вскинулась, таращась на маркграфа, полирующего лоб ладонью.
– Что вы на меня так смотрите? – с явной неохотой спросил генерал, кажется, полностью занятый изучением соуса в своей тарелке.
– Я могу вам помочь, – решительно заявила Недил, складывая салфетку.
– С чем? – Редиш глянул на девушку из-под ладони.
– У вас же болит голова. Я могу её снять.
– Голову?
– Боль.
– В вас, оказывается, просто бездна талантов, – хмыкнул маркграф. – Вы ещё и медик?
– Нет. Но кое-что могу. Вы позволите?
Леора поднялась, отодвинув стул.
– Нет, – отрезал Редиш.
– Ну и не позволяйте, – не стала спорить кадет, примерно такого ответа и ожидавшая.
На то, чтобы встать у него за спиной, резко наклонить генеральскую голову к его же груди, зафиксировав подбородок, много времени не потребовалось. И даже реакции непревзойдённого фехтовальщика маркграфу не помогли. Конечно, может, дело было вовсе не в быстроте Недил, а в генеральском удивлении, то есть он попросту обалдел. Так или иначе, но вышло неплохо.
– Вы решили меня придушить? – не слишком внятно поинтересовался Редиш. – Так это делается иначе.
– У владыки Вересковых пустошей по утрам постоянно болела голова, – деловито пояснила Леора, с силой разминая литую, будто из каучуковых шлангов скрученную шею. – Последствие старой контузии. Лекари ему тоже рекомендовали пить красное вино. А один бродячий торговец научил такому массажу. Милорду он очень помогал, а у меня выходило лучше всех.
– Если вы ткнёте меня кинжалом, получится ещё эффективнее, – пробурчал маркграф.
– Только не говорите, что вам больно.
– Мне больно, – заверил её генерал. – Кем вам приходится владыка Вересковья? Женихом?
– Ему что-то около семидесяти лет, – фыркнула Недил. – Нет, я просто воспитывалась в их доме.
Редиш глухо охнул – видимо, Леора угодила в особо болезненный узел.
– Ваши руки нежными я никак бы не назвал, – заметил брюзгливо. – И что значит воспитывались? Насколько я знаю, у вас полный набор родственников вместе с приживалками и няньками.
– В высоких родах так принято, детей отдают на воспитание в другие дома.
– Зачем?
– Честно говоря, не знаю. Наверное, потому, что чужим людям проще вымуштровать ребёнка? Не станут сюсюкать, не пожалеют, когда надо наказать. Но девочек из нашего рода издавна отсылали в Вересковье, а в Краснодолье воспитывали мальчиков. Считалось, что лучшие оруженосцы и пажи получаются из тех, кто обучался у нас.
– Интересный подход к воспитанию.
– Традиции, – пожала плечами Недил, у которой уже пальцы начало ломить. Уж слишком крепким загривок генерала оказался.
– И долго вы так воспитывались?
– Как все. С семи лет до пятнадцати. Я как раз вернулась домой на собственную помолвку.
– То есть жених всё-таки был? И где он сейчас?
– Погиб в битве при Белоозере.
– Соболезную, – без намёка на сочувствие сказал Редиш. – Надеюсь, вы по нему не сильно горевали.
– Что? – не сразу сообразила Леора.
Просто процесс массажа из активной стадии плавно перетёк в расслабляющие поглаживания. И почему-то перестал быть исключительно лекарской манипуляцией. А во что он превратился, кадет и сама не понимала, только вот во рту у неё пересохло и даже стыдно стало. Вернее, не то чтобы стыдно, но как-то не слишком уютно. И ещё Недил заметила, что волосы у генерала тонкие и очень лёгкие, напоминающие шёлковые нитки для вышивки. Почему это важно, она понятия не имела.
– Я выразил надежду, что, несомненно, героическая смерть суженого не разбила вам сердца.
– Ему было тридцать восемь, он уже успел похоронить двух жён, и я его никогда не видела. Так что нет, с сердцем у меня полный порядок. А как ваша голова? – спросила Леора, отступая.
Не без сожаления, честно говоря.
– Вынужден признать… – Маркраф покрутил шеей, растёр загривок. – Спасибо.
– Совершенно не за что, – ни с того ни с сего смутилась Недил. – Вообще-то, стоит ещё и плечи разминать.
– Если вас не затруднит, обучите этим приёмам моего камердинера. Моя благодарность не будет знать границ. В пределах разумного, конечно.
– Научу, – кивнула кадет, сцепив за спиной пальцы замком. – Но с одним условием.
– К вашему сведению, я очень не люблю, когда мне ставят условия, – вмиг поледеневшим голосом заявил Редиш.
– Зато, видимо, вам нравится, когда болит голова, – попыталась съязвить Леора.
– Благодарю за компанию, – маркграф, швырнув смятую салфетку поверх тарелки, тоже поднялся. – Завтрак удался. А сейчас я вынужден откланяться.
– Левый вас побери со всеми чертями! – взорвалась Недил. – Почему я должна уговаривать позволить выполнять мои прямые обязанности? Вы сами сказали, что отвертеться от меня у вас не получится. Ну так воспользуйтесь своим же советом!
– Это каким же? – помолчав, осведомился маркграф.
– Расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие!
– Я на самом деле
