Хранитель Дикого вереска (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова
Абигайл внимательно посмотрела на красивую девушку, которую проще было представить студенткой, чем преподавательницей, на её лучистую улыбку, сияющие голубые глаза и невольно улыбнулась в ответ. В самом деле, не стоит отталкивать единственную коллегу, которая проявила дружеский интерес и даже выразила готовность помочь. Время рано или поздно всё равно расставит всё по местам, покажет, кто друг, а кто враг.
— Я — Абигайл, — целительница пожала протянутую ей руку, — вдова и замуж больше не собираюсь, родных нет. Обладаю магией целительства, но раньше никогда не преподавала.
Виола звучно цокнула языком:
— Да, подруга, тебе не позавидуешь. Ладно, не тушуйся, прорвёмся. Как говорит Норд, больно только пока нижнюю половину тела жрут, как только клыки поднимаются выше, боль проходит.
— И часто его ели?
Блондинка нахмурилась, задумчиво потеребила светлую прядь, кокетливо выпущенную на плечо:
— Утверждать не берусь, Норд не особенно разговорчивый, но учитывая, в каком состоянии его три года назад к нам Валдор притащил, один раз его точно чуть не съели.
Значит, факультет Стражей обзавёлся деканом благодаря оборотню? Интересно.
— А ректор не возражал, когда раненого на территорию Академии принесли?
Виола беззаботно плечами пожала:
— Так Норд ведь был не раненым, а умирающим. Мы, честно говоря, были уверены, что утром его хладное тельце развеем и всё, никаких проблем, но Норд за ночь немного оклемался, у него вообще живучесть прямо-таки звериная. Прежняя целительница, Амина её звали, всё порывалась нашего декана изучить досконально, но он виртуозно избегал всех её ловушек. Даже на спаренных занятиях ничего не получалось, а уж там-то при должной сноровке можно разжиться и волосами, и кровью и даже кусочками кожи.
Абигайл досадливо прикусила губу, понимая, что разговор по душам с деканом Стражей становится практически невозможным. Если Норд прежнюю целительницу избегал, вряд ли проникнется симпатией к новой. Зато теперь понятно, почему он такой ледышкой держался, наверняка боялся, что новенькая его на опыты потащит!
— А студентов ты хорошо знаешь?
Вопрос Абигайл задала небрежно, вскользь, старательно делая вид, что целиком и полностью поглощена уборкой, а этот вопрос так, чисто беседу поддержать.
Виола, шуршащая пакетиками рядом, подвоха не уловила, губки пухлые капризно скривила:
— Ну, не всех, конечно, только симпатичных и талантливых. Ещё не хватало, на всякую шушеру размениваться, много чести для них!
— А о Даниэле Соулс слышала?
Ещё один флакончик нашёл свою кончину на полу, густая, явно прокисшая жижа выплеснулась из него мутной волной, заливая всё вокруг и распространяя тошнотворную вонь тухлых яиц.
— Н… нет, ничего не слышала, — промямлила Виола и тут же защебетала, заметалась по кабинету, хватаясь то за тряпку, то за ведро. — Ой, какой тут беспорядок, нужно срочно всё прибрать! А вонь какая, мамочки, у меня сейчас глаза вытекут!
Больше Абигайл как ни пыталась, не смогла добиться от Виолы ничего путного. Чародейка охотно щебетала про Академию, преподавателей, свои любовные победы, виртуозно избегая любого, даже самого невинного, вопроса о студентах. Зато помогла целительнице навести порядок в многочисленных шкафах, сходила с ней на обед и даже пообещала в выходные совместный вояж в город по магазинам. Не так и плохо, верно?
Был уже вечер, когда Абигайл на подгибающихся от усталости ногах доплелась до кровати и рухнула в неё, уснув даже прежде, чем голова коснулась подушки. Целительница надеялась, что эта ночь в отличие от многих других будет тихой и лишённой каких бы то ни было сновидений, но, увы. Абигайл увидела себя в тесном и пыльном коридоре, от одного конца которого веяло неизъяснимой жутью, а в конце второго мелькало что-то, отдалённо похожее на крылья. Леди закричала, пытаясь привлечь к себе внимание, но вышло только хуже: жуть услышала её и потянулась к ней, угрожающе шурша и цокая невидимыми коготками, а крылья продолжали удаляться. Абигайл совсем не благовоспитанно взвизгнула и бросилась бежать, время от времени не вписываясь в поворот и весьма чувствительно ударяясь о каменные стены то локтями, то коленями, но догнать огненнокрылого так и не могла. Наконец, на одном из крутых поворотов леди не заметила коварной трещины под ногами и с оглушительным визгом полетела вниз. В себя пришла Абигайл на полу, трясущейся от страха, в мокрой от пота ночной рубашке. Кровать стояла невысоко, но локти и колени леди пульсировали от многочисленных ушибов, а на подол рубашки налипла паутина и грязь, очень похожая на ту, из сна. Или всё-таки не сна, а странной яви?
Лекция № 4. Стычка в столовой
Если утро начинается после кошмара, добрым оно быть не может, это Абигайл твёрдо усвоила ещё со времён своего супружества, однако унаследованная от матери несокрушимая надежда на лучшее не позволила леди опустить руки и сжаться в комочек, в ожидании неизбежных неприятностей. Абигайл широко улыбнулась пришедшей помочь ей приготовиться к первому учебному дню Агате, честно призналась, что спала не очень и даже сон свой странный рассказала. Девушка выслушала рассказ леди очень внимательно, задала парочку уточняющих вопросов, а потом удивлённо покачала головой, ловко затягивая ленты шнуровки платья:
— Дивлюсь я Вам, однако! Говорите, что никогда раньше не были в Межрасовой Академии Магии, а сами в точности описали коридор пропавшего крыла.
— Какого крыла? — насторожилась Абигайл, чуть морщась от того, что частый гребень то и дело сильно тянул волосы, никак не желавшие превращаться в гладкую и блестящую причёску, которая больше всего подходит преподавательнице.
Агата неопределённо пожала плечами:
— Да так… Я-то сама не знаю, но старые слуги пару раз упоминали о крыле, которое студенты в ходе обучения то ли разрушили, то ли невидимым сделали.
Абигайл хотела расспросить служанку поподробнее, но та ловко увильнула от всех вопросов, быстро закончив возню с нарядом и причёской новой преподавательницы и поставив её перед зеркалом:
— Вот, всё и готово! Смею заметить, Вы настоящая красавица!
Абигайл со смесью удивления, недоверия и восхищения смотрела на отразившуюся в зеркале незнакомку, облачённую в тёмно-синее платье, со снежно-белой кружевной манишкой на груди и тяжёлым узлом густых тёмных волос, венчающих гордо поднятую голову. Да, что и говорить, хороша, определённо, хороша! Агата одобрительно хмыкнула, безмерно довольная не только тем, что ей удалось угодить новой преподавательнице (с точки зрения служанки, заслуга была не ахти, как велика), но и тем, что разговор сошёл с опасной темы. Всё-таки до чего же любопытная новая целительница и сны у неё такие причудливые! Ох, непроста новенькая, знать бы ещё,
