Цитадель: дочь света - Марианна Красовская
– Эльфы, – с легким презрением пробормотал он.
Я немедленно стукнула его кулаком под ребра. Он, не ожидав этого, охнул и согнулся, не выпуская, впрочем, меня из объятий.
– Глупая женщина, – фыркнул он. – Пошли уже, трусиха.
– Кто так обзывается, тот так и называется, – пробормотала я детскую присказку и была вознаграждена взрывом хохота.
Согнувшись уже от смеха, трясясь и вытирая глаза, он вытащил меня в люк колокольни и поволок вниз по узкой лестнице. Мне стало даже страшнее, чем сверху – а ну как уронит.
– Отпусти меня, питекантроп, – крикнула я.
Меня мгновенно поставили на землю, точнее, на ступеньку лестницы. Колени еще вздрагивали, и руки были слабые, все равно пришлось крепко держаться за перила и спускаться медленно, как старушка.
– Эээ… Оскар, – неуверенно окликнула я хозяина. – А ты меня до моих покоев не проводишь? Я как-то не очень ориентируюсь в этих коридорах.
Новый взрыв смеха. Какой веселый, однако, мужчина! Вообще, я бы нашла комнату, чуть сосредоточившись, но расслабиться-то как раз не получалось. Он проводил меня до комнаты, церемонно поклонился, поцеловал руку.
Глава 9. Утро добрым не бывает
Ника и Геля спали в обнимку у окна, как ангелы, освещенные лунным светом, Мари завернулась в одеяло, как в кокон и тихонько похрапывала. Я упала на матрас не разуваясь и провалилась в сон без сновидений. Проснулась я от колокольного звона. Впрочем, от этого трезвона проснулись, наверное, даже в нескольких километрах от Цитадели.
А хорошо-то как! Воздух дрожит – боммм, боммм. Тишина взрывается утренним шумом – тут же кричат петухи, блеют овцы, начинают разговаривать люди. Сонная прехорошенькая Ангелина потягивается, Ника недовольно массирует виски, а потом, ахнув, вскакивает на ноги. Мари, буркнув что-то, не открывая глаз, извлекает откуда-то беруши, вставляет в уши и переворачивается на другой бок.
Некоторое время мы рассуждаем, что нам надеть – как будто у нас богатый выбор! Я разглаживаю свою юбку, жалея, что не сняла её перед сном, Ника расстроено прячет жилетку – здесь она пригодится не скоро. Одна Геля не унывает, у неё-то есть легкое цветастое платье. Мы выходим во двор – там уже все собрались. Какая-то женщина, поглядев на нас, недовольно качает головой и сует нам в руки куски грубой ткани.
Только этого еще не хватало! Да тут, кажется, намечается богослужение! Оно нам надо?
Мужчины присоединяются к нам. Не хватает только вервольфа. Павел с кислой физиономией разглядывает колокольню, Антон приглаживает руками волосы, он прямо-таки непристойно весел и бодр. Я уже вижу, как на него заглядываются, перешептываясь и хихикая, молодые девушки.
На небольшом возвышении наш хозяин. Он громко приветствует народ и предлагает возблагодарить Господа за новых обитателей Цитадели – то есть нас. Все оглядываются и пялятся, как будто мы чем-то отличаемся от них. Может, и отличаемся. Оскар представляет нового коменданта крепости – Сергея, и, возложив руки на его голову, молится за его благословение, прося у Всевышнего мудрости и терпения. Весь народ опускается на колени. Женщины с покрытыми головами. Мы тоже покорно накидываем на головы платки и опускаемся на колени. Далее следует молитва за благословление на день грядущий. Елки-палки, неужели такая ерунда у них каждый день? Куда мы попали? Фанатики! Религиозные фанатики!
Уф! Оскар говорит «аминь», все поднимаются.
Теперь он говорит, что завтра к вечеру должен прибыть караван с продуктами, металлом и прочими товарами. Все выражают радость и одобрение. Надеюсь, они не собираются молиться и за караван, и за каждого верблюда по-отдельности?
А где Ника? На кухне? Ой-ей-ей! Я, подхватив юбку, бросаюсь искать кухню, но дорогу мне преграждает весьма степенная дама. Оказывается, это жена здешнего священника. Некоторое время (я беспокойно переминаюсь с ноги на ногу) она вещает мне о том, что Геля одета крайне неприлично – виданное ли дело, чтобы почти взрослая девица почти четырнадцати лет была в столь коротком платье? Я киваю головой, надеясь, что она отвяжется, но она не отвязывается. Вообще-то она права. Здесь много молодых парней, и они как-то нехорошо смотрят на девочку. Госпожа Летиция, видя моё смущение, предлагает Геле платье своей дочки и берет девочку под свое крылышко. Тем более, что её дочь – та самая рыжеволосая красавица, с которой Гелька уже нашла общий язык. Пользуясь случаем, я сетую на свою мятую юбку и полное незнание здешней моды. Дама обещает подумать над моим вопросом и удаляется, забрав с собой обеих девочек.
В кухне, как я и боялась, царит ад. Ника вихрем носится по немаленькому помещению, заглядывая во все котлы, все мешки и лари. Вообще-то да, тут грязно. Посуда не слишком чистая, пыльно, стены в копоти, в углу свалены дрова, а рядом – мясная туша, и тут же ведро с отходами. Испуганные поварята и женщины жмутся к стенам, и только здоровый мужик в белом платке и засаленном переднике стоят, как столб, посередине и довольно смиренно внимает Никиным упрекам.
– Бардак развели! – наконец заканчивает Ника.
Повар посмотрел на нее, отложил топор, который держал подмышкой, и демонстративно зааплодировал. Поразительное самообладание!
– Браво, миледи! – насмешливо пробасил он. – Браво! Не соблагоизволите ли занять мое место?
Ника удивленно подняла брови, смерив смельчака взглядом.
– Завтрак сегодня отменяется, – наконец, произнесла она. – Чай, хлеб и сыр. Выдать в столовой. Поварам каждый день менять фартук. Завязывать волосы. Постоянно мыть руки. Распределить обязанности. Малышня режет хлеб и сыр – в столовой, слышите! – главный повар разливает чай. Остальные – тряпки в зубы и за уборку! Вода тут есть?
Повар вздохнул и кивнул в сторону каменного сооружения в углу кухни. А я-то гадала, что у нас тут за пирамиды!
Ника подошла к каменному устройству и вопросительно поглядела на повара. Признаться, я тоже не поняла, как работает эта конструкция и подошла поближе. Повар возвел очи к потолку, а потом повернул деревянный рычаг на стене. Из стены хлынула вода. Конструкция, как я уже сказала, напоминала пирамиду. Верхний бассейн был квадратной формы, достаточно большой и глубокий, вероятно, здесь мыли посуду. Но поварятам досюда было не достать. Далее вода через несколько отверстий (под небольшим напором, этакими фонтанчиками) стекала в полукруглые каменные чаши, напоминавшие наши раковины. Там даже сливные отверстия были снизу. Потом вода лилась в последний бассейн на уровне колен. Очевидно, там полоскали тряпки, возможно, стирали и набирали воду. На редкость рациональное устройство! С одной стороны нижний бассейн был широким – почти полметра, а с другой – практически щель, видимо, чтобы удобней было подходить.
