Двуликие. Игра на опережение-2 - Анна Шнайдер
— Да, — кивнула я сразу, вспыхнув от любопытства. — Конечно!
— Тогда давай руку.
Я отложила вилку и немедленно схватилась за протянутую магистром ладонь.
Впускать чужое сознание в своё умеют немногие маги. Это классическое применение магии Разума доступно только самым искусным — и в число этих профессионалов явно входил Дрейк, поскольку я, стоило мне взять магистра за руку и закрыть глаза, немедленно оказалась в другом помещении, которое моментально узнала. Несомненно, это была академия. Не такая, как сейчас, а гораздо… моложе, что ли. Не знаю, откуда взялось это ощущение, ведь подвальный полигон для занятий боевой магией, на котором мы очутились, выглядел точно так же, как сейчас — обычный пустой каменный подвал.
— Ты уверена? — сказала вдруг… я голосом Дрейка, неожиданно осознав, что смотрю на происходящее его глазами. Логично, это ведь его воспоминания. Только немного неуютно.
— Я уже говорила тебе, что нет, — пожала плечами Эмирин, вышагивая вдоль стен и задумчиво их рассматривая. — Это первый подобный эксперимент в истории, как я могу быть уверена? В любом случае он безопасен, так что стоит попробовать.
— Но зачем академии голос вообще, в принципе? — недоумевал Дрейк. — Она и без него прекрасно справляется.
Профессор Аррано задумчиво провела ладонью по каменной кладке.
— Да, ты прав. Но голос даст Эссе возможность договариваться со студентами по мере необходимости, это важно. Прости за сравнение, но говорящий тюремщик намного лучше немого с точки зрения заключённых.
— Сравниваешь студентов с заключёнными? — засмеялся Дрейк, и я ощутила, как в груди завибрировало от смеха. — Эмил, ты неподражаема, как обычно.
Она усмехнулась и схватилась за мешочек, прикреплённый к поясу. Развязала тесёмку, вытащила наружу маленький ярко-алый камень. Кажется, это был рубин.
— Такой крошечный… Но хранит в себе звучание моего голоса. Всё же магия Разума — удивительная. Эсса сама будет выбирать, какие слова произносить, но голос останется моим. Осталось только соединить этот кристалл с сердцем нашего первоначального заклинания. Что ж… работаем, как обычно.
— Обычно ты пытаешься сдохнуть.
— Боюсь, и в этот раз я не изменю традиции, — хмыкнула Эмирин, засовывая рубин в узкую щель между камнями в стене. — Это неизбежно.
Профессор протянула ладонь ко рту, царапнула волчьими клыками ладонь, а затем поднесла её к стене и начала рисовать какие-то руны. Целую вязь из рун — одну за другой, одну за другой… Видно их было плохо, всё же кровь — не яркая художественная краска, но когда значки цеплялись друг за друга, они вспыхивали и несколько секунд ярко сияли, освещая сосредоточенное лицо Эмирин.
Она рисовала, рисовала и рисовала… так долго, что я потерялась во времени. Мне казалось, что это длится уже целую вечность, и я не понимала, откуда у Эмирин столько крови. Ей приходилось кусать ладонь каждый раз из-за регенерации оборотней, и через некоторое время она стала это делать резче и будто бы злее. Хотя я её понимала — то, что ранка спустя пару мгновений зарастает, действительно раздражает, особенно если нужно большое количество крови. А набрать заранее, видимо, нельзя — в артефакторике часто была необходима именно свежая кровь из раны, а не подготовленная заранее в пробирке.
В конечном итоге Эмирин разрисовала почти всю стену, тихо нашёптывая что-то, кажется, на древнем наречии оборотней. А когда закончила, весь рисунок вспыхнул уже целиком, осветив помещение так ярко, что у меня — точнее, у Дрейка, — заслезились глаза.
— Всё, — выдохнула женщина, оседая на пол, и магистр рванулся вперёд, подхватывая её на руки и устраивая у себя на коленях. — Только… проверить…
— Да погоди ты, ненормальная, — пробурчал он, и мне захотелось улыбнуться. — Досуха себя выжала, а туда же, проверять собралась. Погоди. — Дрейк положил ладонь на грудь Эмирин, и из-под его пальцев в её тело полилась чистая Тьма. — Сейчас я тебя немного полечу…
Профессор Аррано была бледна, но постепенно бледность уходила, цвет лица становился здоровым. Интересно… значит, Тьма Дрейка настолько хорошо может пополнять резерв Эмирин? Это бывает очень редко, обычно подобная совместимость — только у близких родственников.
— Всё, хватит, — сказала женщина через пару минут, поднимаясь, и Дрейк, недовольно фыркнув, пробурчал:
— Неугомонная.
Эмирин улыбнулась и громко сказала:
— Эсса, здравствуй!
Недолгое молчание… И наконец:
— Здравствуй.
Профессор с торжеством посмотрела на Дрейка, он хмыкнул и громко произнёс, чётко выговаривая слова:
— Эсса, расскажи, кто сейчас находится в аудитории номер… сто восемьдесят восемь?
— Там нет занятий, — качнула головой Эмирин и вытаращила глаза, когда академия ответила:
— Студентка Николь Трейм, группа АР-5-2, и студент Бен Левайси, группа БО-5-1. Целуются. И не только.
Тишина.
— Что-о-о? — протянула Эмирин и посмотрела наверх — словно могла видеть сквозь стены. — Ну-ка прекрати разврат! По разным углам их!
— Слушаюсь.
Дрейк хохотал, глядя на рассерженную Эмирин, и она в итоге шарахнула его каким-то заклинанием, из-за которого он подпрыгнул и начал чесать уши.
— Жестокая! Не дала молодёжи развлечься.
— Дар!.. — засмеялась она, но тут воспоминание закончилось и меня вернуло в реальный мир.
.
Пришла в себя я не сразу — поначалу кружилась голова и перед глазами всё плыло. Но Дрейк подсунул мне свою чашку, где ещё оставался чай, и я, недолго думая, сделала несколько глотков. Только потом поняла, что произошло, но решила ничего не говорить. Да, я раньше не пила из чужих чашек, но… всё когда-нибудь бывает в первый раз. И вовсе это не значит, что магистр постепенно перестаёт быть для меня чужим.
Сознание прояснилось, и я, изо всех сил пытаясь задавить в себе неловкость, пробормотала:
— Спасибо.
— Не за что, — кивнул Дрейк, вернул себе чашку и допил оставшийся чай, ничуть не смущаясь этой странной ситуации. — Легче?
— Да, — я кашлянула и поинтересовалась, пытаясь отвлечься: — А магистр Нерида как-то рассказывала нам, что вы с Эмирин поначалу враждовали. Правда?
— Истинная.
— Сложно представить…
Дрейк усмехнулся и посмотрел на меня с откровенным лукавством.
— Ой, кто бы говорил. Как всё начиналось у тебя с Коулом? Я вас опасался в одну пару ставить на полигоне, думал, вы друг друга придушите. А в итоге?
Щёки почему-то опалило жаром.
— А что в итоге? — тем не менее, я ощетинилась. Из природной вредности, наверное. Но она у меня явно наследственная. —
