Зверя зависимость - Ляна Вечер

— Понял, не дурак, — выдираю у неё из рук железяку с сырым шашлыком. — В дом чеши. Быстро.

— Я не закончила, — берёт другой шампур, продолжает методично прокалывать им мясо. — Лапать меня больше не смей.

— Не подхожу тебе? — перевожу взгляд на мажорчика. — А этот подходит?

Ответить ангел не успевает. Депутатский сын шагает к нам с явным намерением качнуть права.

— Слышь, я долго ждать, бл*ть, должен? — кидает мне предъяву. — Комары жрут. Принеси мне что-нибудь от этой дряни.

— Я принесу, Гарик, — кнопка улыбается этому упырю, вручает мне шампур и, обтерев руки о полотенце, хромает к дому.

Охренеть дела! Они, похоже, знакомы…

Куда ты лезешь, болезный дядя альфа, против бодрого кобелька?

Готовлю мясо на мангал и поглядываю на пацана. Рожа у него смазливая, поджарый и борзый. Такие девкам нравятся. Ангелочку нравятся. Красавица в самом соку, и не гляди, дядя, что скромница. Горячая она, я попробовал.

— Хреново мне, — у беседки появляется депутат.

Он наливает себе пятизвёздочного лекарства и садится отдыхать. Я молчу, кошусь на крыльцо коттеджа. Сейчас опять выплывет нимфа… с баллончиком чего-нибудь антикомариного. Жду этого момента с содроганием. Не факт, что сдержусь и не подпорчу мажору рожу. Потому что смотреть на Гелю он будет — это факт.

— Сын, а это кто там? — слуга народа кивает на дом. — Не Ангелина Таюрская, случайно?

— Случайно — она, — мажорчик тоже пялится на дверь коттеджа. Ждёт. — Работает тут.

— Падалки. Как много в этом слове, — ностальгирует депутат. — Старых знакомых встретить, прошлое вспомнить. Не та нынче жизнь стала… Не та! — глыкает коньяк из бутылки, забыв про бокал.

Моя соседочка появляется во дворе со средством от комаров и миской с нарезанными цукини. Кофту шерстяную надела… Огрызается, а дядю слушает. Ангелочек идёт к мажору, отдаёт ему баллончик и топает к столу заниматься непосредственными обязанностями — готовкой.

— Умница, — хвалю её тихо за кофту.

— Губу закатай, — фыркает тоже негромко. — Это чтобы комары не кусали. Здрасте, Михаил Борисович, — переключается на депутата.

— Здравствуй, Ангелина, — он щурится ленивым котом и бухает из горла коньяк. — Смотрю, ты или не ты…

— Я. А вы отдохнуть приехали?

— Точно, — довольно заявляет Михаил Борисович. — Хочется природы, и чтобы без баб. По-мужски чисто. Охота, рыбалка.

— Этого у нас хватает. Ну, вы и сами в курсе, — Геля нехотя, но поддерживает диалог, развлекает гостя пустой болтовнёй. — Женя вам речку покажет и лес. Обязательно с добычей вернётесь.

— Да ну её на х*р, добычу эту, — заявляет депутат. — Соль в процессе. Я же по этим местам пацаном ещё бегал… С батей за дичью. А у меня лоботряс ни хрена не понимает в нормальном отдыхе, — с грустью смотрит на сына, который поодаль щедро поливает себя средством от комаров. — Всё ему клубы и бабы какие-то невнятные. Говорю — женись, падла. Внуков хочу. Не женится.

— Успеете ещё, Михаил Борисович, внуков понянчить, — на автомате отвечает моя соседочка и шампуры с шашлыками на мангале раскладывает.

— Не верится, — слуга народа вздыхает. — Шлюх у Игоря хватает, а нормальной девки нет. Ты, кстати, замуж не выскочила? Может, пойдёшь за моего сына? Простая девка ему нужна, с мозгами.

Геля отводит глаза, поджимает губы и не отвечает, а у меня от этого предложения депутатского подгорает. Но я держусь.

— Вам как мясо жарить? — бурчит ангелочек, пытаясь съехать с темы.

— Да как хочешь, так и жарь… Ну? Замужем ты или нет? Кольца не вижу.

— Не замужем и пока не собираюсь, — Ангелинка улыбается через силу.

— Долго ли умеючи? — гогочет Михаил Борисович. — Игорёх, слышь?! Невесту тебе нашёл! — орёт сыну и ржёт.

Мажор не так далеко стоит и всё отлично слышит. Делает грудь колесом и шагает к беседке — жених, еп*а. Смотрю на эту картину и думаю — на подлёте его сбить или попозже с землёй сравнять. В том, что сын депутатский уже труп, сомнений нет. Лично у меня…

— Пойди салат настругай, — разворачиваю ангелочка за плечи лицом к дому и придаю ускорения лёгким шлепком по попе.

Депутат хмурится, сынок его на меня косится.

Чего, пацаны? Чин и бабки в лесу ни х*ра не значат — прикопаю вас тут, не поморщусь. Гляжу на гостей, и всё понятно им, и мне понятно.

Ангелочек хромает к дому, а у меня ситуация… накал до предела. Геля сейчас со двора уйдёт, и будет у нас с мужчинами как минимум беседа. Как максимум — не будет беседы…

— Приехали уже, — из леса выходит Жека и топает к нам.

Он здоровается с гостями за руки и берёт их в оборот по поводу планов на завтра. Я разжимаю кулаки. Похоже, пронесло гостей. Хрен с ними. Мажора я всё равно достану, но позже.

Работодатель мой улыбается депутату. Я не лезу, курю в сторонке, пока он не отправляет меня заниматься камином. Гостям дорогим спать чтобы тепло и уютно было. Иду. Куда я денусь… Хотя не этого хочется. Взять бы за шкирку щенка депутатского, отвести за дом и в гармошку его сложить.

Глава 8

Полночь. Я лежу на раскладушке в кухне, а за стенкой в комнате с камином Михал Борисыч орёт на Гарика. Чем больше слушаю, тем сильнее убеждаюсь — проблема отцов и детей в семье Соловьёвых стоит остро и давно. Михал Борисыч привёз Игоря сюда не коньяка попить. Он хотел, чтобы сын вдохнул чистого воздуха малой родины, вспомнил детство и понял — жизнь сложная штука, надо думать о будущем. Слуга народа не молод, а Гарик только и делает, что развлекается. Он совершенно не способен жить без отцовского бабла и контроля — последнее важнее всего. Наследство можно промотать и остаться ни с чем, нищим… Соловьёв-старший такой судьбы для своего ребёнка, ясен пень, не хочет и дробить не собирается.

Становится понятно — утром охоты-рыбалки не будет. Михал Борисыч намерен рвануть домой, а Гарик пусть остаётся в Падалках. Невесту себе искать. Типа здесь девчонки «экологически чистые», без пестицидов, а не вот это вот всё, что в столице «созрело». Нормальная девка, по мнению папы, способна заполнить пробелы в воспитании, которые появились благодаря ему же. Но это мелочи. Все знают: мужик — голова, а баба — шея… Вот и Борисыч это знает. Более того — верит в это свято!

Намёки депутатские полупрозрачные мне не нравятся. Он явно пытается нагнуть сына, заставить его приударить… за мной. Гарик упирается — жениться ближайшие лет десять он не намерен, тем более на простушке из Падалок, но слуга народа не