Рожденная ведьмой. Книга первая - Виктория Владимировна Касьяник
Наш мозг- огромная загадка. Он держит в себе миллионы гигабайт информации, включая все наши воспоминания и знания. Все наши чувства и эмоции. Он управляет всеми процессами в нашем организме. Мне всегда было интересно, почему из огромного количества информации мы помним лишь некоторые отрывки. Они похожи на ожившие слайды из истории нашей жизни. Мы перелистываем их в своей памяти, как страницы книги. Всё знакомое нам и родное. И, кажется, оно так близко. Стоит лишь протянуть руку… и вот в этот момент к нам приходит горькое осознание того, что всё очень далеко. В десятках прожитых лет. И никто на свете не в состоянии вернуться назад, даже на один ничтожный миг. Мы не можем снова увидеть и обнять наших ушедших любимых людей и животных. Смерть, как и жизнь, необратимы.
И только некоторые, из ныне живущих на Земле видов, могут прикоснуться к прошлому, и заглянуть в будущее. Это кошки, вороны и ведающие представители человечества. Их души принадлежат Древним Богам. Все знания основаны на первой и единственной вере всех народов земли. Этой вере учат не религиозные книги, а сама Природа. Оглянитесь вокруг, прислушайтесь. И вы услышите, как дышит наша планета. Стук её сердца хорошо ощутим в зонах сейсмической активности. Увидите, как она плачет дождями и рыдает ливнями. Как меняется её настроение, когда она расстроена: в один и тот же день может светить яркое солнце, потом подуть сильный ветер, нагнать тучи, и обрушиться ливнем. А потом вдруг снова засияет солнце. Обратите внимание, как тоскует наша земля холодными зимними ночами, когда завывают снежные бури. Оглянитесь, остановитесь, прислушайтесь и присмотритесь! И вы поймёте, что Природа сделала нашу Землю живой. Она женщина. Потому, что только женщина может дать жизнь. Она умная, красивая, капризная, но очень мудрая. Она разная в каждое время года. И она у нас одна. Одна на всех. Давайте её беречь, любить и уважать, как свою родную маму. Именно так ведьмы и животные относятся к Природе. И потому именно им открываются все тайны жизни на Земле. Благодаря чему они могут прикоснуться ко всем существующим мирам. Ведь они точно знают, что смерть- это ещё не конец, а начало нового пути. А вот каким он будет, зависит только от вас самих. Нужно учиться видеть прекрасное и удивительное в каждой жизни на земле, осознавая её ценность. Беречь свою душу, не оскверняя её гнусными поступками. И не забывать, что Совесть- это скорее имя собственное, а не нарицательное, как ошибочно считают многие.
Стук в дверь отвлёк меня от собственных размышлений и воспоминаний.
– Милена, ты не спишь?– заглянула врач-педиатр из детского отделения.
– Нет, кофе пью. Заходи. Что-то случилось?– спросила я.
– У меня ребёнок тяжёлый. Вторые сутки лежит. Двухсторонняя пневмония. Прокапываем, антибиотики колем, но увы…боюсь, что до утра не протянет.
– А от меня-то ты что хочешь? Я хирург, а не терапевт.
– Слухи ходят, что можешь с того света вытаскивать. Сидишь ночью, за руку держишь, а к утру больной стабилизируется.
– Мируна, ты сама-то в это веришь?
– Не верила бы, не пришла.
– Вот ты чудна́я! Ты же врач- человек науки.
– Ты просто посиди, посмотри, вдруг поможет? Дитё всё-таки.
– Ну, пойдём, посмотрю,– сказала я, вставая.
Пока разговаривали, дошли до детского отделения реанимации. На кровати, утыканная трубками, лежала девочка на вид не старше четырёх лет. Бледненькое худенькое личико, закрытые глаза, тяжёлое хриплое дыхание.
– Как её зовут?– спросила я Мируну.
– Илинка,– ответила педиатр.
– Сколько ей?
– Пять.
– Можно её разбудить? Мне нужно глазки посмотреть.
– Сейчас попробуем.
Мируна стала будить ребёнка. Девочка открыла глаза. Взгляд был блуждающим и неосознанным. У бедняжки явно был жар.
Я подошла к кровати, и села рядом, смотря на Илинку.
– Иди, отдохни, я с ней посижу. Если что, позову,– сказала я Мируне.
– Ага, посиди. На тебя только и надежда. Родители уже совсем дошли. Не знают, какому богу молиться.
Причитая, она вышла из палаты, и прикрыла дверь. Я положила руку на грудь девочки, и запела убаюкивающую песенку. Илинка прикрыла глазки. Дыхание стало ровнее и тише. Я сидела рядом, и тихонько пела все детские песенки, какие только могла вспомнить. За полночь дыхание малышки стало свободнее, жар прошёл. Я потрогала шейку ребёнка, она была мокрой от пота. Выйдя в коридор, я позвала медсестру.
– Принеси воду с уксусом и чистую пижаму. Она вся мокрая.
Я раздела Илинку, обтёрла её водой. Затем надела на неё сухую пижамку, и уложила в кровать.
– Капельницу ставить?– спросила медсестра.
– Не нужно. Только убрала. Пусть поспит спокойно.
Медсестра кивнула и вышла. Девчушка повернулась на бочок, и тихо ровно задышала. Я легла рядом, положив руку ей на спинку в область лёгких.
*****
Утром меня разбудила Мируна.
– Который час?– вставая, спросила я.
– Начало шестого утра. Вам там мужика с огнестрелом привезли. Беги.
– Состояние ребёнка стабилизировалось, позже проверь все показатели. Когда проснётся, покорми куриным бульоном. Пока всё нормально, ничего лишнего не колите. Организм начал бороться, не мешайте.
– Поняла,– кивнула врач.– Не переживай.
– Всё, я пошла. Потом забегу,– попрощалась я, и поспешила в своё отделение.
Не успела я войти, как ко мне бросилась дежурная медсестра.
– Ранение в область груди, задето лёгкое. Пациент готов, во второй операционной.
– Везёт мне сегодня на лёгкие,– сказала я себе, и пошла переодеваться.
*****
Операция прошла сложно. Пуля вошла глубоко, пробив орган насквозь, и застряла в грудной клетке. Выйдя из операционной, я почувствовала ужасную слабость. Как будто из меня выжали все силы. Умывшись холодной водой, я решила навестить Илинку и ехать домой.
Пока шла в детское отделение, позвонила Лу́ке, и попросила за мной приехать. Девочка сидела на кровати, и ела куриный суп.
– Привет!– улыбнулась я ей.– Вкусно?
– Вкусно. И дышать уже не больно.
– Вот и славно. Кушай хорошо, и скоро домой поедешь.
– К маме и папе?– уточнил ребёнок.
– Да, милая, к маме и папе.
– Это ты ко мне ночью приходила?
– Я. Ты помнишь?– удивилась я.
Илинка кивнула с серьёзным видом.
– А как тебя зовут?
– Милена.
– А меня Илинка.
– Ну, что ж, будем знакомы. Ты давай выздоравливай, а я потом тебя навещу.
– Хорошо.
Я попрощалась с девочкой, и вышла во двор. На
