Ректор на выданье - Лидия Миленина
Вот ведь. То вообще никого, то сразу двое.
Первым делом, когда я вошла в свои одинокие (секретаря у меня теперь не было) рабочие покои, невидимый Снурри спланировал мне на плечо и принялся ласкаться. Я покормила его.
– Ну что, маленький шпион, – улыбнулась я после этого, поглаживая его, – посмотрим, что тебе удалось выяснить.
Снурри, хорошо ощущавший ментальные импульсы людей, особенно хозяйки, нетерпеливо запрыгал на моей руке, показывая согласие и желание поделиться информацией.
Я включила реализатор мыслей – серьезный магический прибор, позволявший визуализировать мысли живого существа, если это существо обладает хотя бы мало-мальской ментальной силой. Снурри ею обладал.
Отладила прибор, из него потянулись полосы разноцветного тумана, свернулись в небольшое облако. Я посадила Снурри на это облако и принялась наблюдать.
В тумане обрисовалась фигурка проректора по науке, вначале он растерянно ходил по коридорам, потом вышел в сад и отправился в один из жилых комплексов. Там постучался в комнату на втором этаже, ему открыла белокурая молоденькая девушка.
А дальше…
Увиденное заставило мои представления о Черноглазке рухнуть во второй раз.
Девушка бросилась к нему, принялась обнимать, что называется, вешаться на него. Черноглазка пытался отстраниться, но потом все же притянул ее к себе. Реализатор мыслей позволял воспроизводить звуки, поэтому вскоре я услышала интереснейший разговор.
После поцелуя проректор отвел руки девушки и сказал буквально с мольбой:
– Ректор считает, что я соблазнил тебя, от нее не будет помощи. Дай бог, чтоб мне удалось отстоять себя. Ванес, ну, может быть, ты опровергнешь?
– Твою семью уже не спасти, – ответила девушка. – У тебя осталась только я. И, уж будь любезен, разберись с ректором. Я уже жалею, что попросила тебя сходить к ней. Ушлая баба.
Изображение все же было не очень четким, Снурри явно подглядывал в замочную скважину, но мне показалось, что Черноглазка поморщился.
– А моя репутация, Ванес? – чуть не заплакал проректор.
– Твоя репутация – это тоже я, – пропела девица. – Лучше прими душ и выпьем.
Проректор обреченно опустил плечи и пропал из поля зрения. А вот девушка достала из шкафчика два бокала, налила вина из высокой бутылки и подлила в один из них пару капель из небольшого флакона, который достала из ящика в столе.
Я просто не поверила своим глазам. Думала, что наш проректор соблазнил девицу, используя магический шарм, то есть энергетическую магию влечения, от которой жертва теряет голову и непроизвольно тянется к тебе.
А оказалось, все наоборот!
Я посмотрела, как Черноглазка в халате вышел на середину комнаты, как девица протянула ему бокал, ищуще заглянула в глаза. Он выпил и, словно пьяный, потянулся к ней.
Смотреть на сцену ненастоящей страсти я не стала. Неприятно, да и так все понятно.
Девица опаивает его приворотным зельем. Это запрещено в стенах академии, как и применение магического шарма. А еще это настоящее правонарушение. Если вина будет доказана, аспирантку ждет не только исключение из академии, но и уголовное наказание или большой штраф.
А еще стало понятно, почему всегда такой разумный проректор вел себя со мной так противно и глупо. С приворотным зельем в крови еще и не то можно учудить.
Вот ведь молодая вертихвостка! Решила прибрать к рукам проректора нечестным способом.
Мне стало жаль Черноглазку. Ему ведь еще и от меня досталось.
Я похвалила Снурри, выскочила в коридор, нашла ближайшего посыльного из дежуривших в коридорах и велела пригласить ко мне начальника службы безопасности.
Как же неудобно без секретаря!
Пока ждала мистера Стэмпа, быстро написала приказ об увольнении Хорька и объявление, что мне требуется новый секретарь. В смысле секретарша. Так и написала: «Девушка с начальными магическими знаниями и навыками делопроизводства». Отправила курьера отнести обе бумаги в отдел кадров.
Когда начальник службы безопасности пришел, я прокрутила для него изображение, полученное Снурри, и велела арестовать аспирантку, а пузырек с зельем изъять и осуществить магическую экспертизу содержимого. После чего послала курьера за Черноглазкой.
Колбин пришел растерянный, с отсутствующим взглядом. Ну да, она ведь в очередной раз опоила его.
Теперь я знала, что должна заметить. Он еще не успел поздороваться, а я уже видела, что его тело словно светится зелеными болотными огоньками. Так для особого магического зрения выглядит приворотное зелье в крови.
– Ваше сиятельство, я еще не успел собрать доказательства, – отчаянно начал Черноглазка.
– Присаживайтесь, мистер Колбин, я вызвала вас не для этого, – улыбнулась я. – Садитесь, садитесь. И позвольте вам помочь.
– Помочь? – удивился он.
– Да-да, помочь. Позволите?
– Разумеется, ваше сиятельство, – еще больше изумляясь, сказал он.
Для вмешательства, которое я собиралась провести, требовалось разрешение.
– Благодарю вас, – я обошла стол, встала возле совершенно ничего не понимающего проректора и несколько раз провела рукой над его печенью, заставила ее работать как можно быстрее, выгоняя из крови проклятое зелье. Потом зашла сзади и поводила над почками.
Взгляд Черноглазки стремительно прояснялся.
Он схватился за живот в области мочевого пузыря.
– Туалет там, мистер Колбин, – сказала я ему.
Он вскочил и побежал к двери, что вела в мой личный туалет.
Вернулся он минут через десять. Подозреваю, беднягу прочистило со всех сторон.
Зато теперь передо мной стоял бледный, измученный, но тот самый Колбин, который мне нравился. Серьезный, умный и очень хороший работник.
Его взгляд был совершенно ясным, а еще в нем горела злость.
– Благодарю, ваше сиятельство. Вы спасли меня, – очень искренне сказал он.
Быстро подошел ко мне, наклонился и поцеловал мне руку. Тут же черные глаза недобро блеснули:
– Эта девушка… ее арестовали? – спросил он едко.
Как и все жертвы приворотного зелья, Черноглазка помнил все, что с ним происходило. Но то, что теперь выглядело совершенно ненормальным, тогда казалось естественным и единственно возможным.
Сейчас, когда из его крови вышла большая часть зелья, он, разумеется, тут же понял, что с ним случилось. Думаю, осознал, еще не добежав до туалета.
Да что там. Обычно они даже догадываются, что их опаивают, но не имеют ни сил, ни желания противиться.
В общем, забористая штука.
Сейчас мэтр Реавин Колбин был страшно зол на ушлую аспирантку, и одновременно ему явно было стыдно.
Он неоднократно благодарил меня, еще чаще – извинялся за свой прошлый визит. А я столь же неоднократно заверяла, что не виню его в совершенном под воздействием зелья.
Я предложила ему рассказать о произошедшем, как он это помнит, налила настойки из трав зеленого полуострова. Будет совершенно нелишним, чтобы восстановить баланс в организме.
Опасений, что теперь я напою его чем-нибудь колдовским, у
