Улыбка Серебряного Дракона (СИ) - Либур Джулия

Тангриф уже поджидал её. Осмотрел и нежно поцеловал в висок. Ей показалось, или глаза его вспыхнули плутовским светом? Внизу их ждали не только Тэйвир с Мариликой, но и остальные драконы клана. Встретили их радостным гулом, в котором явственно слышалось: «Печати проявились, слава Великому Дракону!», «У клана будет новый наследник!», «Ого, молодец Тангриф, времени зря не терял». Их усадили на кресла рядом с отцом и драконы по очереди подходили с приветствиями и подарками. Все были очень искренни. Одно только смущало Ильгрис, большинство окидывало её одобрительным взглядом, явно задерживаясь на шее. Что они могли там видеть? Прислуга же вообще не обращала внимания на её внешность.

Она в недоумении посмотрела на мужа, но тот принимал поздравления и учтиво беседовал с гостями. Наконец поток поздравляющих иссяк и всех пригласили к столу. Завтрак прошёл весело. Чувствовался общий подъём. Это было приятно, но Ильгрис устала. Когда они поднялись в свои покои, Ильгрис припёрла мужа к стенке, пытаясь выяснить причины такого внимания со стороны гостей. Тангриф отбывался как мог, но потом сдался. Крепко обнял жену и лукаво поинтересовался:

— А что мне будет, если я раскрою тайну?

— Ну-у-у, я тебя прощу. Потому что тут явно какой-то подвох.

— Клянёшься ли ты, жена моя?

— Дай подумаю. Ладно, клянусь. Очень знать хочется.

— Смотри, ты поклялась.

— Ну, говори же.

— Э-э-э. Ладно, драконы видят тебя как есть.

— Как это? Что-о-о? Они видят, что у меня на шее?

— Да, дорогая. Это же слабая магия. Скорее всего, русалок, как я чувствую. Они основные мастерицы по этой части. Ну хорошо, для нас слабая. Люди ничего не заметили. Твоё собственное заклинание, возможно, подействовало бы лучше.

— Ты видел это и ничего не сказал мне?

— Стоп, милая, а что ты могла бы сделать? Ты что, стала бы создавать заклинание на скорую руку? Оно наверняка получилось бы слабеньким и не смогло противостоять умению драконов видеть истинное.

— А заклинание по защите артефакта? Что-то ваше истинное зрение не помогло увидеть его.

— Дорогая, сколько времени было потрачено на него? И потом, пойми, что именно то, что драконы видели тебя истинным зрением и дало им повод для радости. Теперь они уверены, что у клана будет наследник. Ну традиция у нас такая, приходить на следующий день после ритуала, дабы убедиться, что магия драконов будет жить.

— Убедиться им надо, значит. Ла-а-а-дно.

— Ты обещала прощение, но глядя на тебя, понимаю, что пора дать дёру.

И не дожидаясь, пока жена перейдёт в наступление, в мгновение ока выскочил за дверь. Ильгрис только руками всплеснула. Ну разбойник. Остановилась в раздумье: броситься за ним, или подождать здесь. Однако, повернувшись к окну, увидела, что он уже драконом сидит на крепостной стене и глядя на окно умильно склоняет голову, то в одну, то в другую сторону. Да, что ты будешь делать, и девушка, не выдержав, начала хохотать.

Тангриф, резонно посчитав это прощением, вернулся в покои и первым делом накинулся с поцелуями. Однако удержался от дальнейшего. По традиции, после свадебной ночи молодожёнам требовалось три дня воздерживаться от близости.

Усадив жену на низкий диванчик, он приобнял её.

— Родная, расскажи мне всё, что знаешь про клан Опаловых. Нам надо вытащить признание из этого проклятого колдуна.

— Хорошо, постараюсь по порядку, хотя трудно очень, — голос Ильгрис звучал напряжённо.

Тангриф внимательно посмотрел на жену и прижал её теснее к груди, подбадривая. Девушка благодарно прижалась к любимому. Ей трудно было вспоминать многие вещи, а рассказывать ещё труднее.

Как опишешь свои чувства, когда приносят к тебе девчушку лет четырнадцати, которую обманом завлекли в замок, обещая работу. Насиловали безжалостно пару месяцев, а потом увидев, что не ожидается детей, выкинули как объедки. Каждая поездка Фрая по владениям заканчивалась одинаково: стоном и плачем обесчещенных девушек. Про ведуний и говорить нечего, единицы остались живы. Она в том числе и то, только благодаря бабушке. Чем уж она пригрозила колдуну, если тронет её, только Великим Предкам известно.

Казни на площади начинались каждый месяц после полнолуния. Очередную ведьму, лишённую магии, показательно сжигали за «поношение Великого Дракона». Свидетели тут как тут, лепетали свои показания, пряча глаза. Потом всё утихало до следующего полнолуния. Сельчане прятали своих ведуний и лекарок. Как жить без них? Но Укхильд придумал артефакт, который показывал уровень магии. А настолько сильными, чтобы прятать магию, были не все ведьмы. Благо в лес он сильно не совался. Хозяин всегда ведуний защищал, а колдуну против хозяина не справиться. Но сбежать тоже не все смогли, да и выходить к лежачим больным приходилось иногда.

Страшную картину рисовала Ильгрис перед глазами мужа. Владения, наполненные страхом и беззаконием, старательно покрываемые внешним почтением к Великому Дракону. И с каждым годом, месяцем и днём становилось всё хуже, потому что к проклятию первой ведьмы присоединялись проклятия остальных невинно загубленных. Это, в свою очередь, вызывало новую волну насилия.

— Так почему никто не пришёл во дворец и не рассказал об этом? Насколько я знаю, все жалобы рассматриваются.

— Пытались. Но храбрецы даже до границы владений клана Опаловых Драконов не доходили. Знаешь, скольких заставили быть свидетелями «преступлений», чтобы казни выглядели законными? Все они поневоле соучастники, а значит, сразу бежали с доносами.

— Как же мы сможем собрать доказательства преступлений?

— Думаю, жители помогут, те у которых пострадали дочери, те у которых забрали отцов и сыновей.

— Погоди, девушки понятно, а мужчин куда забирали?

— Мастеров искусных тоже в замок тащат. Работают они там в плену за кусок хлеба. А всё, что они изготовят, драконы клана потом продают в другие владения. Деньги Опаловым нужны на поддержания магии. Они артефакты покупают по всей Меролии. И я больше чем уверена, все нападения в стране, это дело их рук.

— Родная моя, хватит. Я уже всё понял. Надо срочно рассказать отцу об этом. Отдохни. Нет, давай лучше я тебя к матушке провожу. Займитесь дальше обустройством лечебницы и аптеки. Так хоть мысли не будут одолевать.

Ильгрис провела рукой по щеке мужа. Неужели у истинной пары всегда так?

Эрад Тэйвир слушал и поверить не мог. Это же просто страшно. Как такое можно было скрывать столько лет. Ни одной жалобы, ни одной, Верховный Дракон не получил за все эти годы. Не может же быть, что всех смогли поймать ещё до границ владений Опаловых. Это просто невозможно и закрадываются нехорошие подозрения. Все жалобы проходят сначала через … Нет, как такое может быть. Он же сам видел уровень магии эрада. Надо разбираться. Сегодня они вытрясут из колдуна всё, что он знает и чего не знает, вытрясут тоже.

Но вытрясти ничего не получилось. Когда они пришли, то колдун крепко спал в своей каморке. Спал вечным сном. Эрад Тэйвир допросил всех, кто стоял на посту. Никто не отлучался с поста, никто не приходил к заключённому. Да и как можно, все помнят приказ светлого эрада даже им самим не говорить с колдуном. В его двери решётчатое окошко было сверху ещё закрыто железной ставенкой, запертой на замок, а ключ от ставенки только у самого эрада. В самой каморке не было никаких окон. Да и смерть такая: уснул и не проснулся.

Пытать его не пытали, чтобы не перестараться. Даже с цепей сняли и отвели в камеру. Живым свидетелем он им нужен был. Но кому-то видно, наоборот, Укхильд нужен был мёртвым. Какой с покойника спрос.

Серебряные драконы должны были решить, как действовать дальше.

— Отец, давай Ильгрис позовём. Пусть посмотрит. Она лекарка. В травах разбирается, в ядах.

— Ну как женщине заниматься таким? Да и какой яд? Всё заперто было.

— Мало ли. Давай позовём. Она всякое повидала у Опаловых. Только что рассказывал.

— Тут ты прав. Давай позовём.