Когда настанет время возмездия (СИ) - Ирсс Ирина

— Чик-чик?

Не знаю, что наблюдает сейчас перед собой Марко, но по его виду можно понять, что я его тревожу.

— Ты не вернёшься туда, — говорит он твёрдо и настойчиво, когда завладевает моим вниманием. — Никто больше не оставит тебя одну. Даже если ты захочешь вновь «прогуляться», за коттеджем следят: не я, не Алек, так хоть кто-нибудь из поставленных на охрану периметра десяти человек заметит, что ты вышла на улицу.

В каждом слове Марко точно звучит обещание, насколько он серьёзен и убедителен. Вот только мне не даёт это ровным счётом ничего, хотя, конечно же, благодарна Марко за поддержку. Но даже при этом я не могу улыбнуться в ответ и поблагодарить, сделав вид, что его слова убедили.

— Откуда здесь столько охотников? — спрашиваю я, пытаясь отвлечь Марко, но при этом сделать вид, что не проигнорировала его слова.

— Это самые надёжные люди, которым можно довериться. Хотя бы в одном плане — верности. Часть из них ещё работали с отцом Алека, другие — зарекомендовали себя у нас.

У меня назревает много вопросов, но я концентрируюсь на тех словах, что Марко бессознательно выделил.

— Хотя бы в одном?

Он вскидывает на меня громоздкий взгляд и вздыхает, растягивая время паузы.

— Много чего произошло за это время, чик-чик. И много чего узналось, после налёта на базу, — он продолжает делать паузы, словно сначала взвешивает в уме, будет следующее приемлемо или нет. Он не выглядит так, будто что-то пытается скрыть намеренно, скорее просто осторожничает. — В общем, всё стало сложно, поэтому мы не концентрируемся пока ни на каких других задачах, кроме как обеспечить безопасность, пока мы не будем готовы что-нибудь предпринять. Эти охотники уверены, что мы прячемся от Ордена, хотя на самом деле ещё от совета.

Ух ты… мозгу требуется время, чтобы расставить всю информацию по полочкам, пока не понимаю главного.

— Проклятие, — говорю полушёпотом, словно не знаю, можно произносить это вслух или лучше не стоит.

Марко кивает.

— Как одна из причин — тех, что потянулись, как клубок, стоило этому открыться.

Я не догадываюсь, что конкретно имеет в виду он, но подозреваю, что речь действительно о чём-то очень серьёзном.

— Значит всё плохо? — это даже не вопрос с моей стороны, больше, как констатация факта.

Да и Марко, если с выражением лица ещё и может справиться, пытаясь выдать подобие натянутой улыбки, то вот со взглядом — полузадумчивым и полуотсутствующим — ничего сделать не в силах.

— Ты голодна?

Он говорит с таким воодушевлением словно это только и нужно было ему, чтобы найти, на что отвлечься.

Нет мой ответ, я уверена, что мне и крошка хлеба не полезет. Но вспомнив сколько до этого истощала свой организм, чтобы создать самые непригодные условия для «инкубатора, заставляю себя кивнуть, пытаясь убедить себя, что мне это уже не требуется.

Марко большего и не надо, он тут же встаёт и, поставив кружку в раковину, направляется к выходу. Я иду следом за ним, но больше в целях оглядеться, что не успела сделать раньше, прошмыгнув сразу на кухню.

— Я дойду до местного ресторанчика. Возможно, у них что-то осталось с завтрака, — сообщает он, накидывая куртку. — Заодно загляну к Даму и Несс. Может уже и он созрел для обеда.

Дам… внутренности завязывается в узел, когда перед глазами вновь встаёт вид его мук.

— Они тоже здесь?

— Да, в следующем доме. С ними Ник, я пока с вами, а позже, когда… — Марко резко осекается и выдаёт быструю улыбку. — В общем, я с вами временно, пока Алек… ну… это…

Он машет в сторону второго этажа, его суматошность заставляет меня сузить взгляд: он что, опять чего-то не договаривает?

— В общем, я здесь был временно.

Ещё одна секундная улыбка — от уха до уха, а уже через мгновение его и след простыл, когда он мигом скрывается за захлопнувшейся дверью.

Просто отлично!

Мне похоже снова придётся учиться распознавать то, что остаётся между строк, разговаривая с Марко и…

Вздыхаю, чувствуя резкое давление в груди. Боги, разве можно поверить, после столького времени убеждений себя в обратном, что мы когда-то снова будем разговаривать? А ещё лучше, что мы…

Останавливаю мысли раньше, чем ноги понесут меня наверх в спальню. Я не могу уступить эгоизму и не дать ему как следует отдохнуть. Хотя есть большая вероятность того, что просто боюсь встречи с глазу на глаз. Я не знаю, как искупить вину за те мгновение, когда он понял, что я пропала. У меня было множество шансов признаться ему в том, что случилось в городе. Возможно тогда бы, если голубоглазый действительно сказал правду, мы бы узнали, что планирует Орден. Я знаю, что Алек догадался бы обо всём. Но я выбрала молчать: не из общего блага, а только своего — личного.

Переминаюсь с ноги на ногу и вздыхаю, обводя взглядом высокий двухуровневый потолок. Сейчас вероятнее всего утро, но серость за окном не может осветить и малой части огромной площади мрачной гостиной. Но хотя бы она не белая, тёмный цвет стеллажей и ножек мебели, как болеутоляющее для глаз. Клянусь, я никогда больше не буду смотреть на белый цвет по другому. Даже выбирая из вещей одежду, я остановила выбор на сплошном чёрном: водолазка и джинсы, хотя в сумке, стоящей возле шкафа, было много моих вещей. я не особо располагала временем и возможностью, стараясь одеться бесшумно, но всё же пренебрегла тишиной и позволила себе немного покопаться в вещах. Я была почти уверена, что мои действия разбудят Алека, но нет — он даже не шелохнулся. Потом я просто стояла и наблюдала за равномерными подъемами его груди, изучала каждый миллиметр лица, каждый маленький волосок щетины, что он никогда раньше не допускал, не признающий небрежность — и это ранило не слабее яда, выжигающего сердце. Вот почему я сбежала вниз, предпочитая истязать себя мыслями, а не видом, от которого все внутри меня защемляло. Но Марко, по-видимому, спал на первом этаже, это объясняло, почему он появился на кухне, стоило мне налить кружку кофе.

Возвращаю взгляд к кухне, где так и стоит наполовину пустая чашка, но у меня не возникает желания вернуться за стол. Если честно, то я в принципе не знаю, чем занять себя, чтобы разбавить мысли и отвлечься от ожидания, когда проснётся Алек. Потираю друг о друга запястья, вытягивая рукава: тело нуждается в действиях. Лежать, сидеть, смотреть в одну точку — это настолько осточертело, что от одного представления меня передёргивает. Выйти на прогулку не могу, проще сразу тогда начать составлять завещание, ибо не представляю, что тогда сделает Алек, если снова проснётся, а меня нет…

Внезапно в дверь тихо стучат, а я насильно погружена в размышления, что на звук реагирую крайне испугано. Требуется несколько мгновений, чтобы справиться с мощным сердцебиением и сдвинуться с места.

Это не Марко, на меня взирают абсолютно незнакомые глаза. За три секунды в уме проигрывается слишком много сценариев ужасного: от того, что нас нашли, до того, что нас нашли, пока мужчина в возрасте за тридцать не протягивает белый пакет. Он не отводит взгляда от моих переруганных глаз.

— Марко передал, — говорит он тихо и осторожно, явно замечая во мне этот переизбыток страха, что колотится во всём моём теле.

Я не сразу начинаю снова дышать, сначала требуется понять, что задержала воздух и не выдыхаю. Потом коротко киваю и аккуратно беру из его руки пакет. Ещё пару мгновений мужчина продолжает неотрывно смотреть в мои глаза.

— Всё в порядке?

Он незаметным движением подаётся чуть левее, чтобы заглянуть за мою спину, словно там может кто-то скрываться.

Наконец, я осознаю, что мой вид тревожит его.

— Да, простите, это нервы.

Теперь он кивает мне понимающе.

— Если что-то понадобиться, я буду неподалёку.

— Спасибо.

Он снова кивает и разворачивается, чтобы двумя большими шагами спуститься с крыльца.

Пользуясь возможностью, высовываю чуть голову и оглядываю заснеженную территорию: большую деревянную беседку, мангальную зону и одну длинную качель в близи нашего дома. Остальные дома расположены довольно далеко, как от нас, так и друг от друга. Между ними аллеи с фонарями, детские площадки и ажурные лавочки, но все они пустые. Ничего общего с переполненной Долиной, где всегда можно было в течение одной минуты на кого-нибудь наткнуться.