С кем попало не летаю (СИ) - Зюман Анна

И тут же поняла, что утро, как и ночь, точно будет для меня недобрым. Увидев в моей руке садовый инструмент, Шикотко странным образом посерела, а затем, издав панический вопль на грани ультразвука, рванула в коридор, забыв по пути открыть дверь. Впрочем, это паучиху не остановило, поскольку створка и так держалась исключительно на вчерашнем ремонтно-бытовом заклинании.

И словно этого было мало, над моей головой раздался переливчатый звон, возвещающий о начале дня, и сладкий голосок Эмис поздравил всех с началом учебного года:

— Доброе утро, студенты! Пора вставать. Если вы еще не прокляли свою судьбу, самое время сделать это. Через два часа в Шар-зале состоится торжественное открытие учебного года. Явка обязательна для всех. И не забудьте позавтракать. Голодный обморок как причина прогула не принимается.

— Эмис, — позвала я систему, прекрасно зная, что она не только слышит, но и прекрасно видит меня. — У меня соседка сбежала, можешь ее найти и назад привести? Опоздает ведь.

— Это которая сейчас отчаянно тарабанит в двери коменданта? Так я тебе так скажу, замок на дверях не может заедать бесконечно, — весьма ласково хмыкнула система мне в ответ.

— Поняла, — мигом подскочила я с кровати и так же, как паучиха недавно, рванула в коридор. У меня и без того было шикарнейшее наказание в виде мытья всех полов в корпусе, так что заполучить еще одно совершенно не хотелось.

Шикотко нашлась там, где и говорила Эмис. Двери в каморку коменданта и в ее личные комнаты располагались рядом, в последнюю и ломилась арахнидка, намереваясь выломать ее если не всеми своими восемью лапами, то внушительным паучьим весом.

— Ну и что ты творишь? — шикнула я на нее, слыша, как сладко матерится гномиха, не понимая, что происходит, кто к ней ломится, и почему дверь при этом не открывается. — Нас же обоих накажут. Хочешь вместе со мной полы мыть?

Арахнидка замерла и плавно сползла на пол, одновременно отчаянно тряся головой.

Знать бы еще, чем именно ее тот секатор напугал, чтобы случайно еще хуже не сделать. Все же как тяжело с первокурсниками.

— Ты ведь уже поняла, кто я? — на всякий случай спросила я, а дождавшись перепуганного кивка, продолжила: — И неужели серьезно думаешь, что я буду тут над всеми издеваться?

Арахнидка снова кивнула.      

Вот же угораздило меня так влипнуть. И как ей объяснить, что все мои издевательства над студентами не более чем слухи и распускаются специально, чтобы страх нагнать? Это давняя мамина тактика, напугать до нервной трясучки, чтобы сама мысль об отработке была страшнее, чем действительное наказание. А если и это не помогало, тогда уж и жаловаться было не на что.

— Ты, — попыталась я снова успокоить паучиху, но тут же осеклась, заметив, как она старательно пытается прикрыть брюшком кончики своих лапок. И тут до меня дошло. Лапки, секатор и слухи обо мне. А еще тот придурок, который решил напугать паучиху рассказами о том, что я ненавижу арахнидов. Кстати, узнаю, кто так пошутил, натравлю Кусю. — Тебя обманули, — вздохнула я, — и специально напугали. Ты ж девочка, а факультет мужской, вот они и решили таким образом показать тебе, что здесь таким, как ты, не место.

— Что?! — мгновенно вскочила на ноги паучиха. — Это мне-то здесь не место? Да я лучше любого мужика в технике разбираюсь, да я кувалдой из гвоздя розочку выковать могу, да я с одним гаечным ключом тапер за полчаса разобрать и собрать могу, да ты моих корявиков просто не видела!

Паучиха грозно махала лапками, продолжая кричать о каких-то своих, насколько я поняла, гениальных навыках механика, а я смотрела на нее, глупо открыв рот. Вот это перемена. Вот это я угадала. Вот уж не думала, что моя соседка, только и делающая, что трясущаяся от каждого шороха, может оказаться такой эмоционально-боевой особой.

— Да я всем им докажу, что род Шушришаши самый лучший в технике!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Обязательно, — все еще растерянно кивнула я в ответ. Успокоила, называется. — Но только если не опоздаешь на первое занятие.

— Ой! — тут же осеклась Шикотко, мигом опуская до этого воинственно растопыренные лапки, и тут же шепотом поинтересовалась: — А ты правда не отпиливаешь лапки?

— Да на что они мне сдались? — фыркнула я, разворачиваясь и спеша назад в комнату. — Тараканьи усики вкуснее.

Раздавшийся позади меня грохот возвестил о том, что шутка не удалась.

В результате того, что мне еще полчаса пришлось объяснять Шикотко, что моя последняя фраза была юмором, на первый свой учебный завтрак мы не успели, а в аудиторию влетели за мгновение до того, как порталы в Шар-зал были перекрыты.

Пока мои одногруппники удивленно и благоговейно перешептывались, оглядывая зал, я слегка скучала. А вот когда на сцену вышла мама и начала вещать поучительно-мучительно-поздравительную речь, а мои одногруппники стали странно на меня поглядывать, я не выдержала и громко заявила:

— Да я это, я. Неужели до сих пор не поняли? И не надо верить всем слухам подряд. Если вы, конечно, не двоечники и не злостные прогульщики.

После того как мне удалось успокоить Шикотко и доказать ей, что реальность и слухи — это разные вещи, я уже не боялась напугать своих одногруппников. В конце концов они парни и должны иметь хотя бы желание показать свою выдержку и бесстрашие перед девчонкой. Своими громкими словами я не боялась сорвать торжественную ректорскую речь. У Шар-зала были прекрасные звукопоглощающие артефакты, не позволяющие какому-либо звуку вылетать за пределы ложи.

После завершения торжественного открытия нового учебного года я потянула Шикотко в столовую. До начала первой пары у нас был час перерыва, и я не хотела вновь остаться голодной. Тем более что впереди нас ждало столько всего нового.

В отличие от ведьмовского, учебный корпус техномагии, как и общежитие, был новым, только недавно построенным зданием. Мне давно мечталось в нем побывать, но Эмис очень внимательно следила за его охранной системой и ни под каким предлогом не позволяла мне проникнуть внутрь. Даже попытка сбить ее программные настройки не дала результатов. Что лишь придавало мне желания поскорее попасть в это здание в качестве студентки.

Когда мы с Шикотко подошли к учебному корпусу, нас уже ждали. И, похоже, что только нас. Во всяком случае, три пары глаз: мамочкины, Тьмунькины и вира Кика, — уставились на меня с особо ярко выраженным осуждением. Последний, назначенный, насколько я помнила, деканом техномагов, к встрече со студентами подготовился основательно. За навешанными на него артефактами, кроме глаз и торчащих в стороны зеленых ушей, и видно-то ничего не было. Учитывая, что его рост был около метра, смотрелось это несколько непривычно и даже комично. Или это он только от меня так обезопасился?

Мамочка, дождавшись, когда мы с Шикотко спокойно замрем в ожидании ее речи, еще раз поздоровалась, представила вира Кика как нашего декана и предупредила о том, что все эксперименты и научные изыскания должны проводиться строго в отведенных для этого местах, а именно, в научных лабораториях. После этого она кивнула декану, освобождая ему место по центру ступенек крыльца, с которого глаголила прописную истину, и, пожелав нам удачи и терпения в учебе, вместе с Тьмунькой ушла в направлении главного корпуса.

— Ну что ж, — проскрипел наш новоиспеченный декан-лерух, поблескивая артефактами всех видов и действий. — Вы не только первый курс, но и наши первые студенты. Вы первые, и именно такими вас запомнят. Все остальные будут лишь очередными, вы — нет. На вас лежит огромная ответственность, поэтому я очень надеюсь, что вы станете образцом для подражания, а не позором. Сейчас же вам пора на ваше первое занятие, которое пройдет в лаборатории №1. Прошу. — Лерух посторонился и сделал приглашающий жест, подсказывая, что больше ему сказать нам нечего, и он спешит как можно скорее избавиться от нашей компании, чтобы отправиться готовиться к преподавательскому банкету по случаю начала нового учебного года.