Протяни руку (СИ) - Белицкая Марго

— Легкие лучники!

«Началось».

Он высунул нос из-за борта. Теперь галад-задорский корабль был совсем близко, Линнар видел лица людей на палубе: перекошенные страхом, сосредоточенные, злые, с большими носами, с маленькими глазками, худые и полные.

— Стреляй, — прошелестел над ухом голос Бардис.

Линнар прицелился в плечо темноволосому галад-задорцу с орлиным профилем, тетива тренькнула, но принц не успел проследить за тем, попала она в цель или нет: он спешно нырнул обратно за борт, спасаясь от обстрела противника. Дальнейшие несколько минут превратились для Линнара в одинаковый набор действий, словно в сложном танце на балу. Выглянуть из укрытия, прицелиться, выстрелить, снова спрятаться, положить на тетиву новую стрелу. И опять. Линнар сосредоточился только на своих действиях и мало обращал внимание на окружающих, он видел только цели. Поэтому он не сразу понял, почему вдруг стало легче попадать: корабли сошлись бортами. Полетели абордажные крючья, они впивались в борт галад-задорского корабля, надежно сцепляя его с драккаром.

— За Иса! За Иса! — крик был похож на рокот прибоя.

Дартагские матросы повалили на врага, самые отчаянные перемахивали через просвет между бортами, приземлялись на палубу и тут же начинали рубить. Остальные подтащили доски и по ним перешли на галад-задорское судно.

— Продолжай стрелять! — крикнула Линнару Бардис и тоже прыгнула.

Легко взвилась в воздух, точно коршун, пикирующий на добычу. И также легко приземлилась на ноги и сразу же выпрямилась, рубанула топором наотмашь.

На галад-задорском корабле воцарился кровавый ужас. Сталь звенела о сталь, секиры дробили кости, боевые кличи сливались со стонами умирающих.

Линнара замутило, он понял, что не сможет выполнить последний приказ Бардис, руки онемели, не в силах поднять лук.

Он видел жену, боевой топор в ее руках превратился в серебристый вихрь. Вот она мощным ударом раскроила череп галад-задорцу в дорогом расшитом яркими нитями балахоне. Затем на развороте отрубила голову пытавшемуся подкрасться к ней сзади воину в сверкающем панцире. Линнар хотел бы отвести взгляд, а еще лучше забиться каюту и больше не выходить до конца плавания. Но почему-то он как завороженный продолжал наблюдать за битвой. Ужас дошел в нем до такого уровня, что вот-вот мог превратиться в ненормальный восторг. В кровавой пляске на палубе Линнару виделась своя, дикая прелесть и страшная красота. Движения Бардис были настолько гибкими, выверенными и точными, что ни одна хоралитская придворная танцовщица не могла с ней сравниться. Линнара пробрала дрожь, поднявшись от кончиков пальцев, прокатилась по всему телу. Восхищение и отвращение одновременно.

Тут Линнар заметил, что один из галад-задорцев целиться в Бардис. Она была занята поединком, и воин в окровавленной серой рубахе направил стрелу ей в незащищенную спину.

Линнар опередил галад-задорца всего на долю секунды, он сам изумился скорости, с какой наложил стрелу и спустил тетиву. В этот момент он не думал о принципах, уважении к человеческой жизни и страхе замарать руки в крови. Он просто хотел спасти Бардис. Его стрела угодила галад-задорцу точно между лопаток, тот рухнул лицом на окровавленные доски палубы.

В то же мгновение Бардис обернулась, увидела, как заваливается неудавшийся стрелок, быстро взглянула на Линнара и улыбнулась. Она отсалютовала ему побагровевшим топором и ринулась в бой.

Линнар выронил лук из ослабевших рук и, сев на палубу, обхватил голову руками. Он впервые убил человека. Как же просто это оказалось: спустить тетиву и все.

«Я защищал Бардис. Как бы она ко мне не относилась, мы муж и жена, а погибший человек мне никто».

Рассуждения были правильными, но от них не становилось легче.

Только когда звук битвы стал стихать Линнар смог заставить себя подняться на ноги, он надеялся, что его слабость осталась незамеченной.

Перед ним открылась картина разгрома: палуба галад-задорского корабля была завалена трупами. Дартагцы уже принялись опустошать трюмы, перетаскивали мешки на «Бурерожденного».

Рядом с Линнаром появилась лучащаяся довольством Бардис.

— Знатная добыча! Они везли груз золота и слоновой кости с Черного Берега. Клянусь Исом, такой подарок стоил двух недель безделья.

Линнар постарался придать лицу хоть какое-то подобие радости.

— Прекрасно.

Бардис его натянутая улыбка не смутила, она упивалась победой. Линнар удостоился знакомого костедробительного хлопка по плечу, который долженствовал выражать одобрение.

— Ты оказался не так плох, как я ожидала, — заявила жена. — Стрелял точно, к тому же мне помог. Для первого боя достойно.

В ее голосе послышался оттенок уважения, и Линнар от удивления даже забыл о своих переживаниях. Он до сих пор не мог понять, как Бардис может ненавидеть его и одновременно так легко признавать его достижения. По всем законам логики она должна была унижать его постоянно, но если он делал что-то правильно, она никогда не жалела похвалы, заменяя традиционное хмурое «слюнтяй» на звонкое «молодец».

Линнара охватила радость, ведь признание Бардис было так трудно заслужить. Но он тут же устыдился.

«Нечем мне гордиться. Я убил человека, а может и нескольких».

Глава 7

К Бардис и Линнару подошел Гарнс, на ходу тряпкой стирающий с меча кровь. Улыбка Бардис погасла, она требовательно взглянула на брата.

— Потери?

— Семеро раненых, двое — тяжело, — доложил Гарнс.

— Убитые?

Он ответил с секундным промедлением.

— Один.

— Кто? — В голосе Бардис Линнар впервые услышал боль.

— Икер.

На минуту воцарилось тяжелое молчание. Линнар припомнил вспыльчивого матроса, от которого Хигги часто попадали оплеухи, несколько дней назад он рвался в бой с хоралитами.

— Как раненые? — спросила Бардис.

— Косу вспороли живот, он не дотянет до вечера. Хигги пробило стрелой легкое. Остальные оклемаются, ничего серьезного.

Линнара осенило.

«Я все же смогу сделать что-то правильное, по-настоящему важное».

— Я помогу раненым, отведите меня к ним, — потребовал он решительно.

Гарнс взглянул на него недоуменно, Бардис, которая наверняка поняла, что он задумал, — недовольно.

— Ладно, — нехотя сказала она, на ее лице читалось отвращение к мысли об использовании хоралитской магии.

Кос лежал на расстеленной на палубе простыне, из распоротого живота вываливались внутренности. Над ним суетился лекарь, пытаясь зашить рану. Матрос сжимал зубами деревянную ложку, по заросшим щетиной щекам текли слезы.

— Отойди, — приказал Линнар лекарю, сейчас его голос звучал уверено и властно — он был в своей стихии.

Лекарь дернулся встать, но затем вопросительно взглянул на Бардис. Она кивнула, и только тогда матрос отошел в сторону. Линнар присел рядом с раненым, направляя в руки поток силы. Пальцы засветились, Кос мутным взглядом уставился на принца. Линнар ободряюще улыбнулся ему.

— Все будет хорошо. Ты выживешь, обещаю.

Он направил поток магии в рану, останавливая кровотечение и сращивая рассеченные ткани. Живот Коса охватило золотое свечение, постепенно оно налилось оранжевым, плавно перешло в красный багрянец. Края раны понемногу затягивались, Линнар сосредоточенно направлял потоки силы: это была ювелирно-тонка работа. Он краем уха слышал, как шепчутся за спиной любопытствующие, но Бардис быстро их разогнала резким окриком.

Когда от раны остался только мясисто-розовый рубец, с Линнара градом катился пот, а перед глазами плясали черные точки. Но зато он спас одну жизнь взамен той, что отнял сегодня.

Погрузив Коса в лечебный сон, Линнар, не теряя времени, повернулся к Хигги, который лежал рядом, на такой же простыне. На бледном лице парнишки рыжие веснушки выделялись особенно ярко, он смотрел на Линнара со смесью надежды и страха, прижимая руку к стреле, торчащей из груди чуть пониже сердца.

— Будет немного больно, но ничего страшного, — мягко произнес Линнар. — Мы еще сыграем с тобой в кости.