Ольга Смирнова - Тёмный стражник
— Ничего они не дурацкие, — обиженно прогундосила Мира. — А ты сволочь. Вот. Но не в этом дело. И кстати, почему ты сейчас-то пришел? Откуда ты знаешь, может мне соку апельсинового захотелось, а сбегать некому?
— Ты мне голову не морочь, не в том возрасте я уже, — хмуро ответил рыжий, не поддаваясь на провокации. — Что стряслось, убогая? У меня ж от твоих воплей инфаркт случится раньше времени. Испарюсь вот — кто тебя, дуру такую, спасать будет? Первым же кирпичом, с крыши упавшим удачно, прибьет.
— Не заливай. Я теперь везучая. Проклятие сняли, значит, все должно нормализоваться… Сушнянка мне нужна.
— Нужна — сходи в магазин.
— Не могу, Тим может вернуться в любую минуту. Не хочу, чтобы он знал…
Глаза рыжего мгновенно потеряли сонную ленцу, что так ясно отражалась в них еще секунду назад, и загорелись предвкушением приключения.
— Тааак, это уже интересно. А ты хоть знаешь, что мне по Правилам положено от подобных действий тебя всячески отговаривать, а?
— От каких таких действий? — Мира невинно похлопала ресницами.
— И то правда, — с миленькой улыбочкой кивнул ангел. — Каких таких? Сушнянка, говоришь? Сейчас все будет. Но я тоже хочу это видеть.
Мира скорчила недоуменную мордашку, в широко распахнутых зеленых глазах читалось искреннее недоумение — не один рыжий умеет притворяться.
— Значит, сегодня рвем когти? — правильно догадался Петр. — Оденься потеплее. Хотя я бы на твоем месте все-таки взял этого двуличного…
— Он не двуличный! — Мира бросилась на защиту Тима без раздумий. — Он очень хороший! Просто… не хочу еще больше его грузить своими проблемами.
— Ты считаешь его слабым хорьком? — деланно поразился ангел. — Ну да Истина с вами, эти разборки без меня.
— Он — не двуличный! — настойчиво повторила ведьмочка, воинственно сверкая глазами.
— Ой, ну ладно тебе… двуличностный… больше нравится? Сути не меняет, но впечатление уже другое.
— Ты за травой пойдешь или так и будешь колкости выдавать?..
…Так что учащенное сердцебиение при виде Тима было связано еще и с некоторой долей вполне оправданного волнения за исполнение ее плана. На кладбище она идет одна, это уже не обсуждается. Потом, может быть, даже завтра, она обязательно расскажет Тиму правду, но только после того, как сама во всем разберется. Хватит парню и мотовни с ее квартирой.
Наверное, она единственная девушка на свете, которая вместо того, чтобы наслаждаться зарождающимися отношениями, тут же заимела от партнера секреты, перед этим окунув его по самое не балуйся в собственные проблемы. Со дня их знакомства он только и делает, что решает ее вопросы — не один, так другой. Неприятности росли как грибы после дождя, и почему-то у Миры возникало тоскливое ощущение, что передача проклятия была не самой серьезной из всех.
— Как дела? — спросил Тим, выходя из портала прямо в гостиную. — Скучала?
— …соскучилась…
Мира сделала глубокий вдох и бросилась в распахнутые объятия, выбросив из головы все посторонние мысли. Ей очень хотелось перестать волноваться, и парень добросовестно обеспечил ей марафон, после которого мозг расплавился окончательно.
* * *Когда Рич открыл глаза, сразу понял, что дело не просто плохо, а очень плохо.
Во-первых, он находился в пыточной камере. Голые неприветливые стены, на потолке — как ни странно это выглядело — портрет некоего мужчины средних лет благообразной внешности с окладистой бородой. Из мебели — железный стол метра два длиной ровно посередине помещения, как раз под картиной, на столе оковы для рук и ног. Рядом — ещё один стол, поменьше, с набором всяческих затейливых инструментов. Чего там только не было! Вилка Еретика, пила, дробилка для коленей — если он правильно помнит — тиски для пальцев, еще какие-то жуткие железки. Рядом с этим радующим глаз набором средневекового садиста, лежащий на краю стола современный металлический чемоданчик с разнообразными скальпелями и ножиками казался детской забавой. Освещение — за счет практически угасшего магического шара. Было от чего поежиться.
Но несмотря на мрачную обстановку, пока Рич не испытывал особенного страха — скорее возбуждение от осознания того, что начинается очередное приключение.
Во-вторых, пусть внутри и не было ни души, но за этим дело никогда не вставало — раз есть подобное помещение, где-то рядом всегда бродит толпа желающих жуткими приспособлениями воспользоваться. И что самое интересное, эти желающие могли быть самыми обычными живыми, иметь семью, любить своих детишек, читать им сказки на ночь.
В-третьих, действие его магии было ограничено. Это колдун ощутил сразу же, даже не пытаясь творить заклинание. Нечто плотное, осязаемое, вязкое, как кисель, обволакивало его со всех сторон, ненавязчиво блокируя основные силы.
Тут бы и страху появиться, но Рич, привыкший считать себя если не всесильным, то уж способным о себе позаботиться — всяко, не мог — просто не мог — так быстро уяснить, что вдруг стал уязвим.
Как он попал сюда — даже не вопрос. Краем глаза, за секунду до перемещения, колдун успел заметить, как в воздухе заклубился орнамент — формула портала. Единственное, что оставалось загадкой — каким образом магия активизировалась, что явилось катализатором? Прикосновение? Дыхание? Речь? Порядок свертывания? Или зелье, попавшее на письма? То, что слова, написанные на бумаге, каким-то образом сумели превратиться в заклинание, Рич понял уже задним числом, кувыркаясь в темной материи. А ведь он знал, что зеркало явилось проводником проклятия! Теперь оставалось только посыпать голову пеплом из-за собственной недальновидности. Если неизвестный колдун сумел вдохнуть магию в один неодушевленный предмет, то с большой вероятностью можно было предположить, что и остальные вещи содержат похожие сюрпризы.
Взгляд Рича невольно упал на разделочный — по-другому не назовешь — стол. Парень вновь поразился богатому выбору инструментов. Бррр. Вот уж нет никакого желания испытывать подобное на себе. Надо срочно отсюда выбираться.
«Чего застыл, умник? — вдруг сиреной взвыла Совесть, проявляя невиданную доселе солидарность с воспитуемым. — Валим отсюда!»
Впервые Рич был полностью согласен с нею и быстрым шагом направился в сторону единственной двери. Осторожно потянул за тяжелую ручку — дверь поддалась бесшумно и на удивление легко. Рич выскользнул в тускло освещенный коридор. Выложенные неровным крупным камнем мокрые стены наводили на мрачные мысли о тюремных казематах, и Рич ускорил шаг. Сердце его билось слишком сильно. Через пару минут показалась лестница, по которой он взлетел птицей, и очутился перед дверью. Колдун плавно приоткрыл ее, подался вперёд, сощурившись, но ничего не увидел. Вытянул руку, но нащупал лишь воздух. Тогда Рич сделал решительный шаг и неожиданно оказался в… шкафу. В самом обыкновенном, набитом тряпками и вешалками. Стараясь не расчихаться от поднятого облака пыли, он осторожно раздвинул ближайшие вещи и внимательно прислушался.
