Гарвардский баг (СИ) - Вольная Мира

— Врешь, — улыбнулся я, разжимая руки и возвращаясь в кресло. А она осталась стоять. Тонкая, потерянная, удивленная.

Слава открыла рот и… тут же закрыла. Смотрела так, будто я ее ударил, а я следил за реакцией, за взглядом, за дыханием, за подрагивающими длинными пальцами.

Кажется, она не понимала. Действительно не понимала, пока я не озвучил очевидное.

Как же так, Слава? Серьезно?

И по перепуганному взгляду, по расширившемся зрачкам понял, что да, серьезно…

Даже смешно.

Слава опустилась в кресло. Медленно и заторможенно, будто во сне. Закрыла глаза, сделала глубокий вдох и выдох, а потом открыла и вздернула подбородок. И будто не было того мига, будто не было моих неосторожных слов.

— Нет, — ответила спокойно и холодно. — Ты действительно бесишь, — уголок губ чуть дернулся.

И она перевела взгляд за окно, не спешила уходить, казалось, что задумалась, будто прислушивалась. Возможно, искала аргументы, чтобы меня убедить.

Я на ее слова предпочел не реагировать. Терпеливо ждал. Как выяснилось, я вообще могу быть очень терпеливым.

Воронова оторвала взгляд от окна, чуть поморщилась. Сдулась.

— Кто это, Ястребов? — кивнула она головой на монитор. — Полистываешь криминальную хронику на досуге? Кодить помогает?

Я склонил голову к плечу, сощурился, возвращая очки на место.

Менты ее еще не дергали… Почему?

— Это мужик, Слава, который твой мобильник вчера увел. И, как видишь, он действительно звезда обложки любой криминальной хроники. Фотографии Виктор получил с городских камер, во рту у трупа предположительно твой смарт, — развел руками в стороны. Не видел смысла скрывать. Доблестная полиция ей все равно расскажет.

Воронова дернулась, сглотнула гулко.

— А… — выдала она очень емкое и замолчала. Длинные пальцы неровно выбивали дробь на подлокотниках стула, едва подрагивали уголки губ. — Я к ним вечером еду, — протянула Воронова, будто рассуждала вслух. — Думала… я Виктора с собой возьму, — пальцы замерли наконец-то на подлокотниках, перестав гипнотизировать диким, отрывистым ритмом. Она сжала их на миг до скрипа металла, потом отпустила. — Дерьмо, — выругалась зло, откидывая голову на спинку. Гребаный ворот съехал вниз, беспощадно выставляя на обозрение край ставшего фиолетово-синим синяка.

— Мы разберемся, — пожал плечами.

— Кто бы сомневался, — издевательски протянула Воронова, не поднимая головы.

Я сдавил переносицу.

Чертыхнулся мысленно, понимая, что снова сдался, что снова ведусь на нее. Мне бы по-хорошему ее отстранить, действительно перекрыть доступ ко всему, но…

— Завтра будем отбирать кандидатов. Возьмешь на себя часть.

— Кандидатов? — вскинулась тут же. — Каких? Чт…

— Ты сказала, что на Ириту нам не хватает мозгов, — пожал я плечами, — рук и машин.

— Но конец года почти, бюджет не… — начала Слава знакомо.

— Я согласовал с Борисычем, — хмыкнул. — Вспомним старые времена: наберем на испытательный, устроим конкурс. Кто вывезет — останется, остальных к херам по домам отправим. Ириту разобьем на куски, ограничим в доступе.

— Нужно как минимум шесть групп, — тут же включилась Слава. — Если талантливые будут, то по четверке в каждой, над ними — кто-то из наших. Твоих и моих.

— Да, — кивнул согласно. — Контроль усилим.

— А место? — Слава поднялась на ноги, заходила по кабинету. — Нельзя, чтобы они пересекались. Надо развести по офису как можно дальше. Нельзя давать им полный доступ к исходному, только к частям. А еще…

Она говорила, говорила и говорила, и вышагивала по кабинету. А я смотрел и давил улыбку. Почти не слушал. Деятельная такая, живая, будто проснулась только что наконец-то. Глаза горят, снова румянец легкий на щеках, коса ее дикая по спине скользит. По узкой, точеной спине. Она как те девчонки на коньках, как льдинка — вытянутая, тонкая до невозможности. Я медведь рядом с ней. Да что там, рядом с ней даже тощий как жердь Витя — почти медведь.

— Жду тебя завтра, начнем отсматривать, — оборвал я Воронову, заставив резко развернуться ко мне. — Тесты стандартные дадим. Пока.

— Виарная, — тут же сориентировалась. Мгновенно просто. — Не уйду, пока не проверю, — руки на груди скрестила, косу свою зажав.

— Что ты хочешь проверить? — я тоже поднялся. Снова сдался. Победный блеск мелькнул на дне лисьих глаз. Хитрых, диких. Она поняла, что я пойду на поводу, пожалуй, даже раньше меня.

— Энджи. Я накидала вчера несколько тестов. Сегодня запустила, хочу посмотреть на комбинацию на выходе. Так отслеживать неудобно, полная картинка нужна.

Крыть нечем. Виарная для копания в коде после тестирования — действительно самый удобный и быстрый вариант.

— Пошли, — вздохнул обреченно. — Со мной смотреть будешь, — и я направился к двери, проходя мимо нее. Сдерживаясь, чтобы не тормознуть и не втянуть эту ваниль глубже.

— Не доверяешь? — долетело напряженно-насмешливое в спину.

— А должен? — спросил. И усмехнулся тихо, потому что прямо шарахнуло злостью в затылок. Взглядом огненным. — Ты бы на моем месте тоже не доверяла, — и вышел в коридор.

Виарная встретила привычной прохладой и полумраком, тихо жужжала начинка в стенах, немного пахло озоном. Я прошел к стеллажу у дальней стены, огибая высокий подиум с матами, подцепил два широких обода и две пары перчаток, протянул комплект Славе.

Воронова хмыкнула, но модули взяла, сбросила туфли и отправилась к ступенькам. Дразня плавностью и гибкостью. Негой неспешных движений бедрами под тонкой серой тканью.

— Энджи, разблокируй виарную для Станиславы Вороновой, — обратился хрипло к машине, набирая код подтверждения на трекере прежде, чем ИИ озаботилась его запросом.

— Доступ разблокирован, князь Игорь.

Я зажмурился крепко, дернул башкой.

— Спасибо, Энджи, — кивнул, тоже подходя к подиуму. Метра полтора высотой, наверху маты и прозрачные борта, чтобы не мешали обзору, но и обеспечивали безопасность. Энджи слишком большая, тяжелая. Смотреть на нее удобнее так, сверху, да и на мозги давления при этом меньше.

— Рада быть полезной, создатель, — отозвалась машина.

Когда поднялся, Слава уже сидела в центре. Обод на глазах, руки в перчатках, регулировала настройки, кривя губы.

Искушение… С этой спиной тонкой, трогательной, пальцами длинными.

Очнись, Ястребов! Мозги включи!

Я опустился рядом, глуша, давя безжалостно муть и голод. Надел перчатки и опустил на глаза контрольный модуль только после того, как убедился, что Воронова скользнула в виар.

Выдохнул длинно. Концентрируясь на картинке перед глазами.

Пустая до этого комната тут же расцвела строчками кода, от перехода привычно закружилась голова. Замелькали перед глазами процессы и функции, текущие значения и запросы к Энджи. Я смахнул их нетерпеливо, задержал дыхание, чтобы унять тошноту.

Вестибулярка хреново реагировала на «соскальзывание», потому что нам пока не удавалось сделать переход достаточно плавным.

Выдохнул длинно.

Славу среди строк не видел, но чувствовал рядом, в реале. Крыша от этого съезжала не меньше, чем от всего остального.

— Энджи, данные сегодняшних тестов, — подала Воронова голос.

Строчки мигнули, дрогнули и сменились. Исходник — сердце Энджи — ушел на второй план. И следующие пару часов или около того мы с Вороновой ковырялись в результатах ее тестов и матерились. Матерились и ковырялись. По кругу. До одурения, потому что… Протому что хрень собачья выходила…

— Я не понимаю, — отпустила в какой-то момент Воронова пучок данных, с которым пыталась разобраться последние полчаса. Отшвырнула почти. — Кажется, что ответы произвольные.

— Это невозможно, — я выпустил из рук свой, ощущая немоту в пальцах. — Скорее всего, что-то просто наложилось. Ты запускала вместе?

— Только на оценку и скорость. Остальные должны были идти последовательно — скачки показателей условного «пользователя» при нагрузках и стрессе. Падает или поднимается один показатель, потом другой. Как обычно.