Между тьмой и пламенем. Часть 1 (СИ) - Элевская Лина

Захотелось вытереть конечность о подол платья, но Инерис сдержалась.

Н-да, волки – это прекрасно, но не когда они прячутся под настолько самодовольной шкуркой. Вообще князь был довольно хорош собой – пепельные волосы, серые глаза, волевое лицо... Но его выражение говорило отнюдь не в пользу мужчины.

– Счастлива, что мне представилась возможность лично встретиться с вами, князь Солтейн. Ваша слава непревзойденного мечника столь велика, что дошла и до нашего края.

– Вы льстите мне, прелестная дева.

О боги… Еще бы назвал ее «дитя мое», чего уж тут!

– Ваша автономия являет собой столь удачное сочетание заслуг дипломатии и военных достижений, что у любого, кто сколь-нибудь сведущ в искусстве войны, возникает желание хоть раз оказаться здесь, чтобы увидеть своими глазами все местные красоты.

Вот интересно: это он сейчас ее испытывает, желая понять, как она отзовется на тонкое оскорбление, едва прикрытое комплиментом, или действительно не понимает, что несет?!

– Едва ли «красоты», – с ударением на этом слове, – жаждут всеобщего признания, милорд, особенно если у их обладателя есть иные, куда более ценные качества.

Чуть прищурил глаза – ага, удар попал в цель. Все-таки испытывал.

Но игру продолжил как ни в чем не бывало.

– Здесь вы совершенно правы, леди-наследница. Но вы должны понимать, что будучи женщиной, вы всегда будете не только служить своей земле, но и украшать ее собой.

Теперь переход на настоящую галантность. Смягчиться или дать понять, что в разговоре с наследницей стоит осмотрительнее выбирать слова?

– Я рада, что вы верно поняли мои приоритеты, – сказанное ледяным тоном.

– А я, в свою очередь, счастлив, что, описывая мне леди-наследницу, восторженные почитатели не исказили истину – ваши ум, благородство и (простите мне повтор слова, которое вы, несомненно, и без того слышите слишком часто) красота действительно заслуживают каждой доли того восхищения, которое питают все, имевшие честь встретиться с вами, и с нынешнего дня – я тоже.

Теперь точно смягчиться, иначе будет выглядеть странно и подозрительно.

Инерис позволила взгляду немного потеплеть и изобразила намек на улыбку.

– Благодарю вас, князь Солтейн. Но, как вы знаете, в дипломатии комплименты не слишком уместны, и нынешнее мероприятие чрезмерно официально для подобных вольностей.

– В этом вы правы, прошу простить мою рассеянность, – поклонился вервольф. – Поверьте, если бы мы были представлены вчера, я бы нашел возможность поведать о моем восхищении вами в более непринужденной обстановке.

Рассеян он, да как же! Женишок, чтоб его…

– Ну что вы, князь, в этом есть и доля моей вины – я замешкалась и спустилась с запозданием.

– На светский вечер юная девушка может позволить себе опоздать – тем более что, как я заметил, леди-наследница на официальные мероприятия приходит вовремя.

...Сколько можно намекать на возраст?! Держи ответный подарочек, хам!

– Будучи умудренным жизнью дипломатом, вы великолепно разбираетесь в подобных тонкостях, примите мои комплименты, дорогой князь.

Снова прищурился, взгляд неприятный, выражает задумчивый интерес, словно он заново оценивает ее. Но играть с этим типом в те же игры, которые она могла позволить себе с молодым и неопытным тигром, было слишком опасно. Ему вряд ли будет сложно просчитать все ее ходы наперед. Лучше сразу поставить наглеца на место – и не допускать выхода беседы за отведенные ею рамки.

Инерис поймала неодобрительный взгляд отца и нарочито проигнорировала его. В любом случае слишком поздно менять избранную линию поведения. Преимуществ у нее несколько. Если князь надеялся встретить в ее лице безголовую птичку, которой можно будет легко вертеть (а судя по его планам, так и было) – пусть знает, что ему не светит. По законам автономии, наследница – она, а потому будет стоять выше супруга, при любых обстоятельствах, даже если он будет приходиться родным сыном самому верховному князю Тессеме. Она никому не уступит власть. Если князь надеялся, что она легко падет к его ногам – пусть не мечтает, авось поостережется с нахрапа делать ей предложение, и тогда она успеет сообщить отцу о том, что вчера сумела выяснить. Ну, и если вервольф собирался распинаться о том, что был пленен ее красотой, пусть придумает что-нибудь лестное и про характер. Иначе все его уверения во внезапно вспыхнувшей страсти будут выглядеть слишком подозрительно, и отец насторожится моментально.

– У нас с вами не такая уж большая разница в возрасте, леди Ламиэ.

...Да ты что?! Тебя правда зацепило?!

– В пересчете на человеческий возраст, с учетом биоритмов наших рас, мне всего лишь…

– Двадцать восемь лет, – Инерис позволила себе холодно улыбнуться. – Мне известно это, милорд. Не думайте, что, живя на границе с южанами, мы не знаем ничего о благородных соседях великого княжества.

– Леди Ламиэ, я восхищен, – задумчиво признался князь, глядя на нее… проклятье, с интересом! Вот поди пойми этих мужиков… – Так искусно оформить довольно оскорбительный намек, тонко его подать, а после безбоязненно признать, что желали нанести оскорбление… На это нужен не только острый ум, но и недюжинная смелость, которые, простите мне это высказывание, не так часто можно встретить в женщине.

Ах ты… самец облезлый!

– Простите, если была невежлива, милорд, но по вашим словам я взяла на себя смелость предположить, что вы являетесь ценителем подобной завуалированной честности.

Широкая – и вроде бы даже искренняя улыбка.

– Туше, леди Ламиэ. Я опускаю меч и признаю, что в словесных дуэлях вы искуснее меня. Простите, если, желая узнать вас немного лучше, нанес вам оскорбление. Впредь вы не услышите от меня ни единого слова, могущего вас задеть.

– Каким образом следует понимать ваши слова? Вы отныне будете старательно скрывать свое искреннее мнение обо мне и героически притворяться, что не замечаете моих недостатков? – но это Инерис произнесла уже с улыбкой. Пусть думает, что она сменила гнев на милость.

– Помилуйте, леди Ламиэ, каждый настоящий мужчина знает: у дамы не может быть недостатков. Только милые особенности, – с низким смешком поведал оборотень.

Еще подмигнул бы!

Слова «Плохо же настоящие мужчины знают настоящих женщин» рвались с языка, но Инерис подобрала более приемлемый вариант.

– Так же, как каждая настоящая женщина знает: милые особенности должны оставаться в строжайшей тайне от кавалера.

На миг отвела взгляд от князя, поймала одобрительную улыбку отца. Ну хоть кто-то доволен.

Продолжая уже шутливую пикировку с оборотнем, позволила ему отвести себя в парадную столовую и усадить в кресло рядом с верховным князем – и обнаружила, что путем нехитрых манипуляций с карточками Солтейн оказался рядом с ней. Осознав, что пойман на подмене, оборотень только хитро подмигнул девушке.

С тоской устремила взгляд на дверь, но Кэллиэн на завтрак не явился. Он был единственным, кто в данной ситуации мог бы ее выручить, так как не боялся нарушать этикет, а князь почему-то ему это спускал. Но мага здесь нет. Значит, придется терпеть ухаживания этого типа...

Солтейн нравился ей все меньше и меньше с каждой секундой.

Обязательно нужно будет поговорить о нем с отцом – и как можно скорее, пока волк не успел сделать первый ход.

Пожалуй, характеристика, данная ему оборотнем вчера, была верной от и до. Этот тип умен, прекрасно знает, чего хочет, готов добиваться желаемого – как бешеным напором, так и своевременными уступками – и не боится рисковать.

Опасный противник.

***

День прошел на редкость бестолково.

Дурацкие встречи, идиотская экскурсия, любезно предложенная самим князем – и попробуй откажись… Еще выезд предстоит скоро – охота и любование водопадом… Можно подумать, их он у себя на родине не насмотрелся!

Князь Солтейн раздосадованно фыркнул, направляясь поздним вечером после пробежки по лесу и короткой тренировки с мечом в отведенные ему покои.