Собственность бастарда, или Золотая Бабочка Анкрейм (СИ) - Бреннер Марина

И что вообще, последнее время ему много чего кажется.

Запах гортензий в спальне, например.

Или пальцы жены, захолодевшие, лежащие на перилах балкона.

И его пальцы, теперь крепко сжатые, светящиеся жестоким, чужеродным, слабым и мутным пламенем...

Бело - голубым. С нежно - золотистым отливом.

Как цветок гортензии, пока он живой. И только - только расцветающий... 

Глава 10

Утро началось относительно спокойно.

Леди Беллиора проснулась довольно поздно и, мучимая неожиданным похмельем, спустилась вниз.

Не желая показывать всё ещё ненавистному мужу, насколько ей плохо, она старалась сохранять спокойствие. Благо, сдержанный туалет, краски и изрядное воспитание этому способствовали.

Однако же, ничего не укрылось от наметанного взгляда лорда. Черные, нездоровые круги под глазами и бледность не замажешь пудрой, а дрожание пальцев и тошноту не спрячешь под одеждой даже и самого строгого фасона.

Вишенкой на торте была слабая, но упорная головная боль.

Явившись сразу после пробуждения и впившись в висок тонкой иглой, она собралась поселиться там если и не навсегда, то надолго это уж точно.

- Ну и зачем встала? - без обиняков спросил Дьорн, наблюдая, как жена присаживается за стол, морщась и часто дыша - Лежала бы. Завтрак и в спальню принести можно. Дохлая ты, Бабочка! Сколько ты там выпила? Капли...

Белла наконец - то справилась с собой.

Завтракать она села с совершенно каменным выражением лица.

Леди Патрелл было невыразимо стыдно.

К несчастью, выпивкой ей не отшибло память, а наоборот - происшедшее ночью стояло перед мысленным взором такими ясными и яркими картинами, что казалось - это произошло только что!

Напилась, как возчик. Откровенничала. Расплакалась... кажется? Обнималась с... НИМ. Позволила себе лишнее. И ему. Говорила, как с добрым другом. Вступила с Чудовищем во фривольные отношения.

А ведь лорд Патрелл всё ещё враг! Не следует забывать об этом даже и на минуту

- Доброго дня вам, геррн лорд, - Белла сжала рукой салфетку - И приятного аппетита.

Дьорн вскинул голову, собираясь что - то ответить, но осек тут же сам себя.

- Ладно, - проворчал раздосадовано - Как знаешь, леди Беллиора.

Есть ей совсем не хотелось! Вот пить да. Девушка гораздо с большим удовольствием сейчас попила бы простой воды или несладкого, прохладного чая. Или лучше морса.

Да! Целый графин морса, низкий, прозрачный, запотевший, набитый ягодами и дольками фруктов, яркие, цветные слои которых пересыпаны мелкой крошкой льда и крупным сахаром...

Белла сняла бы крышку с посудины. Потом, полюбовавшись веселой жидкостью и вдохнув нежный аромат, пила бы и пила прямо через край...

Вместо этого она меланхолично продолжала есть, отрезая маленькие кусочки отбивной, укладывая их в рот и тщательно прожевывая.

- Белла, - вдруг спросил Дьорн, откинувшись на спинку стула - Что случилось ночью? Не хочешь мне рассказать? Я нашел тебя на балконе, совершенно... помешанную.

Леди Патрелл сглотнула.

- Я не помню, геррн, - ответила, глядя в чашу с теплым отваром - Не помню. Прошу прощения за... эту выходку.

Белла лгала. Она помнила всё, до мельчайших подробностей. Просто делиться этим с ним... да и вообще ни с кем не хотела!

Не хватало ещё, чтоб ее подняли на смех или, того хуже - обьявили блаженной.

Леди Патрелл итак в этом доме на птичьих правах. И с птичьими же обязанностями - сиди в клетке и чирикай для увеселения лорда...

Стоит только сказать, что по ночам она видит покойников и пиши пропало! Расчетливый муженек быстро запрет умалишенную женушку в дом печали, а уж оттуда не выбраться! Это не поместье Патрелл, из которого всё же выход есть. Есть ли? Будет. Если Нанни, наконец, бросит дуться и немного пошевелится, чтоб сестре хоть как - то помочь.

Во сне (если это был сон), Беллиора видела мать.

Девушке привиделась баронесса Анкрейм, покойная, бледная, улыбающаяся одними губами. Собственно, маму она увидела точно такой, как тогда - после ужаса, который сотворил с ней муж.

В тот раз покойница растаяла, рассыпалась в пыль. В этот же говорила с дочерью, не открывая рта.

"Беллиора! - звук голоса звучал тихо - тихо, словно Милинда боялась кого - то напугать или разбудить - Не бери грех на душу! Вы с Нанни задумали дурное, девочки мои. Если решитесь на такой грех, прогневите Богов так, как это сделала я в свое время! Не трогайте мой ларец! Ни в коем случае не берите ничего оттуда. Там - смерть. Для вас обоих. Есть вещи, которых нельзя касаться. Есть книги, которые нельзя открывать... Есть буквы, которые нельзя составлять в слова. Остановись, Белла! Сдержи Зверя... зверей."

- Как придется, ма, - ответила леди Патрелл и, почувствовав, что лорд не спит уже, обернулась.

Баронесса Анкрейм покачала головой и, прижав к себе покрепче остатки букета, замерла.

Потом... мама отчего - то оказалась на балконе. И оказалась там раньше, чем внезапный порыв ветра расхлобыстнул настежь тяжелую дверь.

- Ма? - вопросительно вскрикнула Беллиора, следуя за призраком - Ма!

Видение исчезло, а девушка очнулась оттого, что на её закаменевшие от холода пальцы легли горячие руки мужа.

В тот момент леди была невероятно благодарна ему! За эту боль. За этот ожог, отрезвляющий и возвращающий жизнь. 

- Я поднимусь наверх, геррн лорд, - выдавила из себя Беллиора, отставив пустую чашку - Посижу в библиотеке.

- Посиди, посиди...

Дьорн проводил уходящую жену взглядом и тут же обратил внимание на подкравшегося сзади поверенного.

- Ответ из Анкрейм, геррн, - прошипел служка, погано ухмыляясь - Мы получили его ещё вчера. Посылка. Для вашей супруги. Прикажете отдать?

- Да, - кивнул Дьорн - Мне.

- Как угодно.

Водрузив на стол небольшой сверток, лорд сжал в руке столовый нож. 

Грубая ткань разошлась пополам, повинуясь острому лезвию. Миг - и перед двумя мужчинами лежала шкатулка. Простая, круглая, черного дерева, с гладкими стенками и четырьмя крохотными ножками.

Зазоров между крышкой, обвязкой и дном Дьорн не обнаружил. Как бы ни крутил лорд в руках предмет, ничего. Ни малейшей впадины. Ни крючка. Ни даже того, что могло бы напоминать замок.

- Разрешите, геррн Патрелл, - угодливо промурлыкал поверенный - Здесь есть мааааленький секретик!

Взяв ларчик двумя руками, холуй сжал красными толстыми пальцами одновременно стенки и дно.

В тот же момент казавшаяся монолитом крышка распалась на две части, обнажая ложемент. Там, в потертых, бархатных выемках, плотно прижавшись друг к другу, лежали пузырьки с аккуратно подогнанными пробками. Пузатые, темного стекла, без каких либо надписей. Одинаковые, как близнецы.

- Так, - произнес Дьорн, вынимая одну из бутылочек - И что это означает? Да, кстати... Норвин! Откуда ты знаешь, как это надо было открыть?

Поверенный низко склонился перед Хозяином:

- Такими шкатулками пользуются целители, светлый лорд! Раньше, еще до вашего отца, я служил одному из них...

"Ну и? - подумал бастард, встряхнув пузырек. Жидкость в нем напоминала масло. - На кой маграх Бабочке эта дрянь?"

- Вы бы помыли руки, геррн... - прошептал поверенный, кивая на шкатулку - Отдайте посылку мне на сохранение и вымойте руки. Да получше... Неизвестно, сколько эти... снадобья хранятся здесь. Также неизвестно, не было ли утечки.

Дьорн пожал плечами:

- А даже, если и была? Что с того? Какие - то давным давно выдохшиеся бабские снадобья для... для чего они?

Норвин забрал из рук лорда бутылочку. Потом, аккуратно положив ее на место, закрыл ларец.

- Возможно, это яды, геррн Патрелл.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И, глядя прямо в неверящие, синие глаза бастарда, произнес ровным тоном:

- Такими шкатулками, как я уже сказал, пользовались целители. И отравители тоже. Чаще всего целитель и отравитель это одно лицо. Светлый лорд! Я думаю, вам угрожает опасность. Если в Анкрейм есть один такой ларец, то может, есть и второй. Даже и вероятнее всего... У целителя, которому я служил, их было три. Для самых разных нужд. Он всегда говорил, что "черный ларец не любит одиночества, ему нужен брат". Ну... яды. И рядом - противоядия. Мало ли что?