Я твой монстр (СИ) - Ом Виктория

  Монстры и то логичнее в наказании: косо посмотрел – получай хвостом по морде; открыл пасть, когда не просят и не на того, – хвостом по морде. Посягнул на чужое? Бросил вызов? Готовься расстаться с собственным хвостом, если повезёт и победитель решит не убивать тебя, а будет глумиться до тех пор, пока ты сам не вызовешься стать жертвой на празднике Проклятых богов.

  А тут за что? Что испугалась простого факта – он, охотник, умрёт. Люди, как известно, не створги – всё не срастётся, только поешь как следует.

  Стало одиноко, как в первый праздник Проклятых богов, в который я не съела ни кусочка от жертв. Мне было десять лет, а моей бабушке уже... пятьдесят... Тот день забрал у меня единственного, кому можно было доверять и довериться; единственного, кто понимал меня. Мне очень не хватало её. Она бы точно знала, что стоит сделать в сложившейся ситуации.

  Тихий стон, спугнув дремоту, заставил меня оторвать голову от колен.

  Мне послышалось?

  Подползла к Дину и прислушались. Он едва дышал, но уже не было слышно хрипов. Сам при этом выглядел на удивление лучше – губы уже не такие бескровные. Не поняла, как так. Склонилась над ним, чтобы рукой проверить раны. Нащупала дыры в одежде, а вот дальше – грязная от крови кожа и рубашка. Старательно пыталась найти хотя бы одно входное отверстие, но ран словно никогда и не было. Лишь кровь решила покинуть тело хозяина – проветриться, так сказать.

  Это что же получается, он сам каким-то образом залечил их? То есть он не помрёт к утру? Вот только температура, поднявшаяся у него, мне не нравится. И лежит он по-прежнему на полу на боку. Не думаю, что людям стоит в таком состоянии валяться так.

  Я поднялась на ноги и направилась к двери. Схватилась за металлическую ручку и с шипением отдёрнула руку, на которой показались когти. И тут зачаровал против монстров! Ладно.

  Повторила попытку, но теперь уже через ткань плаща.

  Выкуси!

  Вот только дверь не поддалась. Заперта?

  Склонилась к замочной скважине и посмотрела на щель между косяком и дверью – ключ не вставлен и язычка не видно. Не закрыто.

  Магия какая-то, что ли?

  И тут я поняла, что он мне сказал, причём так же, как и Булочке, только той он запретил покидать дом. Значит, магия. Ну ты молодец, охотник. Боишься, что съем твою Булочку? Да сдалась она мне как второй хвост. Вот и валяйся теперь на полу!

  Рассерженно прорычала и плюхнулась в кресло. Лишь когда успокоилась, вернулась к этому глупцу.

  Скинула с себя плащ, чтобы не мешался. И – прости меня, Дин – толкнула бедолагу в бок, чтобы перекатить на живот. Просто мне показалось, что на ковре ему будет лучше, а он умудрился отключиться у самого края. Посмотрела на охотника и решила накрыть его плащом, но тот плохо справлялся с поставленной задачей: либо ноги торчали, либо плечи.

  Осмотрела комнату ещё раз в поисках чего-нибудь подходящего, и моё внимание привлекли плотные шторы.

  Думаю, что в данном случае они сойдут за покрывало, раз кое-кто не желает, чтобы один монстр поискал для него помощь. И так слишком много сделала, после того как он меня ударил ни за что.

  Сдёрнула ткань с одного окна, сорвав палку, на которой они держались.

  Надеюсь, за это мне потом не влетит, если он очухается? А, пофиг.

  Накрыла его, подоткнув со всех сторон.

  – Только попробуй умереть, бесполезный кусок мяса, – пригрозила ему вслух, пока была возможность выразить своё недовольство в словах. Уж за это-то точно не влетит.

  Сама скинула грязную обувь и устроилась на диванчике. Маленький, зараза, неудобный. Я помещалась, если ноги подогнуть. Долго ворочалась, выискивая удобное положение, а когда нашла, пришлось перевернуться на другой бок – вид лежащего на полу охотника никак не настраивал на нужный лад. Уткнулась головой и коленями в спинку дивана, скукожившись, как новорождённый створг. В такой позе мне всегда было спокойнее. Не хватало лишь осторожного прикосновения бабушки, впрочем, как и все последние пятнадцать лет.

  Она была мне ближе любого створга. И несмотря на запрет таких отношений, ей позволили возиться со мной. В то время как остальной молодняк был отделен от взрослых, я жила с бабушкой в маленькой хижине на окраине территории клана. Она до последнего своего дня оставалась одной из самых красивых створгов-женщин. Многие самцы сражались за право быть с ней в брачный сезон, а все из её потомства стали лучшими представителями нашего клана. Даже моя мать. Та зубами вырвала право стать охотником. До неё ни одной самке не позволяли участвовать в охоте, считая нас исключительно рабочей силой и мясом на самые тяжёлые времена.

  Моя мать так сильно любила охоту, что пренебрегла жизнью своего неродившегося дитя, чтобы уйти с отрядом на очередной сезон. Она спровоцировала роды и бросила младенца на руки своей матери, которая выходила, вырастила и до последнего защищала недоношенную внучку.

  Поэтому бабушка ближе мне любого створга.

  А в десять лет мой мир изменился. Мне пришлось учиться жить и выживать среди монстров. Одной. Без чьей-либо подсказки. Набивая нескончаемые шишки и ссадины.

  Нормальный сон не шёл. Я всё время отвлекалась на звуки – дышит, не дышит? Сквозь дрёму чудилось, что это всего лишь наваждение и на самом деле я в своём клане – сплю, забившись в самый дальний угол общего барака для самок. Главное при этом свернуться клубочком, спиной ко всем, чтобы чешуя и роговые наросты на спине уберегли от серьёзных травм, если кому взбредёт выпустить пар. Всегда спала вполуха, а высыпалась, когда сбегала подальше от поселения, под присмотром герджи.[13]

  Нашла этого зверёныша случайно, совсем маленькую, у неё даже глаза ещё не открылись. Что случилось с ней и почему её бросили, я не знаю. Но глядя на бедное животное, видела себя. Только у этой герджи не было бабушки, которая даст шанс выжить и решить самой, нужна тебе эта жизнь или нет. Так я и вырастила этого герёнка[14], втайне ото всех конечно. Среди монстров каждый сам за себя, каждый сам по себе, но абсолютно все должны выполнять свою роль. Нравится тебе или нет – никого не волнует. Съесть своего редко кто откажется.

  Единственный, кто хоть как-то держит створгов в узде, – глава. Ни одно значимое событие не проходит без его присмотра. Ни один серьёзный спор не разрешается без его вердикта. Как и было в моём случае. Больше всего меня раздражало, что глава клана был старым. Самым старым. Единственным старым створгом. Вот какая справедливость у монстров.

  Ойкнула от неожиданности – кто-то дёрнул меня за хвост.

  Я забыла его подобрать? Только дай возможность, и оторвут же.

  – Отпусти, – послышался сиплый голос.

  Да что это с моим хвостом?! Ослабила хватку и отпустила руку охотника, но не повернулась в его сторону. Хвост осторожно подтянула к себе, понадеявшись, что сойду за преспокойно спящую. Откровенно не хотелось за такое ещё раз прочувствовать силу артефакта послушания.

  Шорох ткани. Тишина. Шорох и недовольный вздох.

  – Долго будешь валяться? – Ничего не ответила. – Я знаю, ты не спишь.

  – Сплю. Так же, как и ты должен быть мёртв, – напряглась, ожидая удара.

  – Меня не так просто убить.

  Вижу. Проклят до мозга костей. Вслух этого, конечно, не сказала, решив не испытывать судьбу дважды.

  – Вставай уже, – и услышала, как сам он поднялся на ноги.

  – Зачем...

  – Затем, что уже рассвело.

  – Зачем ты подставился?

  – Захотел и подставился. Ещё вопросы будут?

  Задумалась. И поняла одну очень важную и нужную вещь:

  – Где отхожее место?

  Уборная, как поправил меня охотник, находилась тут же на выходе из библиотеки, справа от двери. Выглядела она непривычно для меня: комната с большим креслом, а в нём дыра. Рядом стояла бочка с водой и ковшиком. У нас-то отхожее место не такое помпезное – простая яма с ограждением из хвороста. Вонь от них стояла невыносимая, поэтому и располагались они подальше от жилых хижин и бараков. Время от времени старые места зарывались и откапывались новые, но не так часто, чтобы поход по нужде не раздражал нос, а порой и глаза.