Нидейла Нэльте - Раб. Часть 1 и 2

— Как не будете? — поражённо. — А если кто узнает?

Вот чёрт, и правда, мало ли что…

— Ну во всяком случае использовать точно не буду.

Понимание вместе с разочарованием. Вот ты ж. Не верит.

— Повтори, — говорю.

— Что? — не понимает, взгляд снова затравленный. Вздыхаю. Успокаиваюсь.

— Чтобы вёл себя с достоинством и на колени не валился. Мы всего лишь в кафе и обратно. Постоишь за моей спиной… — в этих дурных кафе для господ рабам даже сидеть не позволено. Чем дальше копаешь, тем гаже становится… Знала бы, выбрала бы такое, где для рабов специальные сидения отведены. Да сегодня так всё неожиданно свалилось, а встреча давно уже оговорена именно здесь.

— Понял, на колени не становиться, — повторяет несколько нервозно.

— Молодец, — говорю. — А не справишься — …

Вот чёрт, чуть не ляпнула "накажу", в роль вжилась, коза. Обругала себя, после не удержалась, добавила:

— … поцелую.

Вскинул на меня глаза, пытаясь понять, увидел, что посмеиваюсь, кажется, расслабился и даже улыбнулся.

Глава третья

На ночь на всякий случай заперла его, мало ли, что в голову взбредёт. Не удивилась бы, если бы он придушил меня своим кнутом и в очередной раз попытался сбежать, хотя вроде не дурак, должен понимать, что на Тарине это практически невозможно, а убийство женщины обойдётся ему дороже, чем смерть. Но всё равно, на всякий случай…

Мало ли, вдруг он уже на такой стадии, когда и себя заодно готов?.. Лишь бы прекратить весь этот ужас, в который превратилась жизнь.

Помучилась немного, вспоминая, нет ли там чего такого, из чего можно было бы орудие самоубийства сделать… Благодаря своему спецобучению придумала множество способов, накрутила себя до ручки, чуть не помчалась к нему останавливать. Еле успокоилась. Надеюсь, спит. Пусть отдохнёт. У нас трудный путь впереди. Надеюсь, ему не настолько плохо было, чтобы…

Да плохо ему было, идиотка. Ты же видела, насколько.

Но ведь он всё равно выбрал жизнь. Хоть такую. Пусть отдыхает…

Первая ночь в этом доме. Лежу. Думаю. Вернее, пытаюсь. Казалось, не смогу заснуть, но вдруг навалилась такая усталость. Лежу в кровати. На чистой постели. Всего несколько раз за день пульт нажимали, и то не хозяйка.

Правда…

Стискиваю зубы, ощущаю прилив крови, что за идиотская особенность — чуть что, краснеть… И ведь не отучишься, непроизвольно выходит.

Хватит уже! Сколько можно мучиться из-за своего рабского положения? За столько лет можно было привыкнуть, что на всех иных людей ты будешь смотреть теперь только снизу вверх. И на уродливых старух, и на симпатичных девушек с соломенными волосами.

Да и не известно ещё, что под этой внешностью скрывается. Вдруг как выяснишь, что у неё на уме, снова жить не захочется? Все хозяева — скоты редкостные.

Но сегодня вместо ожидаемого вечера кошмаров, когда новый хозяин экспериментирует, рассматривает реакции и проверяет порог выносливости, вышел, можно сказать, и неплохой вечер. Неприятный и тяжёлый для моего самолюбия, но ведь без этой дикой боли. Переживу.

Нужно пока поспать. Вдруг завтра что изменится, какая-нибудь возможность представится?

Вдруг она меня своей подруге всё же отдаст, а та на другую планету улетит…

В грёзах о том, как вырываюсь на свободу, отключаюсь.

С утра подскакиваю ни свет, ни заря, споласкиваюсь, нервы на пределе, бросаюсь к Антеру в комнату, заглядываю тихонечко. Спит. Лицо расслабленное, а я так боялась, что кошмары начнутся. Хотя они, наверное, еще впереди…

Спи, мой хороший. Отдыхай.

Тихо-тихо прикрываю дверь — небось приучен подскакивать при перемене дыхания хозяина — оставляя замок открытым. Спускаюсь, запускаю комбайн, делаю лёгкую разминку. Снова споласкиваюсь. Ем.

Время к одиннадцати. Начинаю переживать. Не выдерживаю, снова тихонько заглядываю в комнату.

Надо же, уже поднялся! Оделся даже, в лёгкие спортивного вида брюки и футболку из моего пакета. Стоит у окна, рассматривает небольшой садик — окно спальни выходит не на дорогу — и соседские коттеджи со своими садиками дальше.

— Думала, ты спишь ещё, — улыбнулась. Резко оглянулся, прямо в движении опускаясь в любимую позу покорности:

— Простите, госпожа… Вы не сказали, что мне делать с утра, и я… ждал, когда позовёте.

— М-ммм… идём поешь, и всё обсудим.

Кивает, посматривает настороженно.

— Вставай-вставай, — говорю. Поднимается. Проходим в кухню-столовую. Усаживаю на сидение. Смотрит, как я достаю из комбайна его тарелку.

— Госпожа… может я сам… — с некоторым смущением.

— Да я уже, — улыбаюсь. — Завтракай.

Сажусь рядом, смотрю, как он ест не слишком вкусную, но полезную порцию, не позволяя себе кривиться или выражать неудовольствие.

— Как спал? — спрашиваю.

— Спасибо, госпожа, давно так не спал…

Надеюсь, искренне.

— Так вот, — продолжаю. — Ты, наверное, понимаешь, почему я тебя закрываю на ночь.

— Как вам будет угодно, госпожа.

— Я хочу, чтобы ты понимал.

Смотрит.

— Я понимаю, — вроде бы осознанно.

— Хорошо. С утра, как только просыпаюсь, сразу же открываю твою комнату, тебе вовсе не обязательно сидеть в ней. Можешь идти есть, умеешь пользоваться комбайном?

Кивает.

— В общем, занимайся, чем нравится, если только мне не нужно куда-нибудь идти.

— Я всегда буду сопровождать вас?

— Пока да…

Пытаюсь систематизировать правила. Кажется, она не может понять, для чего я ей и что со мной делать. Или наоборот, слишком хорошо понимает всё, включая моё состояние, и получает удовольствие, умалчивая и недоговаривая.

Никогда не ел с Амирой на кухне. Либо со всеми рабами, либо ей взбредало устроить какой-нибудь "романтический обед". Кажется, меня сейчас снова начнёт тошнить. Поскорее выгоняю старуху из своих мыслей. Надеюсь, никогда больше её не увижу!

Сидеть вместе на кухне, это так… по-домашнему. Но я не расслабляюсь. Господа ничего не делают просто так, а госпожи здесь, на Тарине, и подавно. Жду момента, чтобы ничего не упустить.

— Скоро нужно идти, — говорит. — Оденься, пожалуйста, во что-то из того, что мы вчера приобрели.

— Вы забыли приобрести ошейник, — напоминаю. — Или пояс.

— Это обязательно? — хмурится.

— Ну… все надевают.

— Если не обязательно, обойдёмся.

— Что именно надеть? — уточняю.

— Мы же уже выяснили, что у нас вкусы совпадают. Оденься так, чтобы себе нравиться.