Жених на замену (СИ) - Шельм Екатерина

— Очень удобная позиция для вас.

— Для меня? Почему это для меня?

— Потому что у вас вдоволь удобных и непритязательных любовниц.

— Мисс, с чего вы взяли, что мои любовницы непритязательны? — он впервые смотрит с лукавством, с крохотной искрой флирта и у меня позорно замирает сердце. Проклятье! Проклятье, проклятье, проклятье!

— Потому что они выбирают вас, — язвлю скорее по привычке. На самом деле он красив, что уж там. Я прекрасно понимаю почему женщины его выбирают. Но это другие женщины, не такие как я. Мне нужно большее.

— Может они выбирают меня именно потому, что другие мужчины хуже, не думали об этом?

— Нет, не думала. Я вовсе не думала ни о вас ни о ваших любовницах до того момента как вы стали моим женихом.

— Что же вы не вписали «любой, кроме этого «омерзительного» Рейнара»?

— Контракт составлял мистер Густав. Я доверяю его суждению.

— И он вписал туда «любой драный Хардман, которого не жалко».

— Эт-то не так!..

— А как?

Опускаю глаза и вяло мешаю суп ложечкой. Контракт составлял глава семьи Густав Валле и его армия семейных юристов. Отношения с опекуном у нас…сложные. Официально я ношу фамилию Валле и меня обучили и ввели в ремесло, но забыть о том, что Густав Валле не мой отец не давали никогда. Он условился о помощи в моем первом обороте. Клан Хардманов прислал…специалиста. Меня передергивает даже сейчас, после стольких лет. Взамен я должна была по достижению брачного возраста стать женой кого-то из их волков. На тот момент предполагалось, что я буду общаться с местными двуликими и наверное с кем-то возникнет симпатия. Но мой первый оборот был так ужасен, так…грязен. Я три дня не выходила из комнаты, а когда вышла на шее висел артефакт. Зубами вырвала себе право жить как человек, и все эти волчьи инстинкты больше не могли на меня влиять.

Составляя контракт, опекун спросил меня кого из Хардманов «мне надо». Именно в такой формулировке. Я растерялась и промолчала, и он раздраженно фыркнул «понятно». Когда на пороге объявился Лекс Хардман в статусе моего жениха, я обоснованно решила, что он вписал его: куртуазного, галантного обходительного. Решила, что опекун таки позаботился обо мне хотя бы так, выбрав самого цивилизованного волка в этой ужасной стае.

Только вчера на обсуждении контракта как снег на голову обрушилась эта формулировка: на усмотрение главы семьи Хардман. Они могли дать мне любого. Сначала чуть позорно не разревелась от такой жестокости, но потом… Кого из волков мне «надо»? Никого. Никого из них не знала и не желала видеть своим мужем так какая разница. Но сейчас, глядя на этого мерзкого развязного Рейнара, очень жалела что не написала «кроме него!».

— Мне равно не хочется вступать в брак с любым волком из вашего клана, поэтому не существенно кто именно станет моим супругом.

— Мда-а, у вас точно не было любовника… — глубокомысленно вздыхает Хардман.

— Не было и не будет. Я собираюсь хранить чистоту до свадьбы.

Ожидаю, что уж сейчас он возразит ну хоть что-нибудь. Я же знаю, что батюшка отправил его меня соблазнять.

— У вас все шансы, — Хардман придвигает к себе блюдо с ребрышками, оно точно привлекает его больше чем я. Меня снова жжет постыдная, глупая обида. Вот значит как?! Ну и прекрасно!

— И вы не будете склонять меня к близости?

Он смотрит на меня так, словно я предложила обрить его волка наголо:

— Да делать мне больше нечего!

— Поклянитесь.

— Что?

— Поклянитесь, что не будете склонять меня к близости до свадьбы.

— Виолетта, я смогу с вами переспать, только если вы встанете на колени и очень сильно поуговариваете.

Не могу сдержать облегченного вздоха. Представить, чтобы я встала на колени и умоляла о таком невозможно, а значит это уже похоже на слово.

— Что ж…Благодарю вас, — серьезно говорю я.

Хардман смотрит как-то странно растеряно и вдруг смущенно кашляет.

— Я прекрасно представляю с какими надеждами мистер Август решил сделать вас моим женихом, ваша репутация говорит о многом. Рада слышать, что вы не будете таким образом пытаться повлиять на контракт. Быть может, вы все таки вернете мне мой артефакт, тогда бы я…

— Нет! — рычит он зло.

Обиженно замолкаю, откладываю ложку и вытираю руки салфеткой. Это точно можно считать маленькой победой, все таки слово волка, да еще и без двух минут альфы клана не может быть совсем уж пустышкой, но радости отчего-то нет и в помине.

«Любой волк скорее лапу себе отгрызет..» И почему снова хочется скулить? Неужели он настолько нравится волчице? Но я пока совсем ее не чувствую, влияние артефакта еще не выветрилось. А значит ли это, что досада только моя и ничья больше?

— Благодарю вас за обед, заканчивайте без меня, я очень спешу, — бормочу приличествующие фразы, а у самой позорно щиплет нос. — До свидания.

Встаю, надеваю перчатки и поправляю шляпку. Хардман внимательно смотрит на меня и морщит нос. Снова презрение? Но нет, что-то другое, словно увидел что-то новое.

— Что такое? — прикрываю перчаткой рот, спохватываюсь и достаю зеркальце. Наверное что-то на лице или, не дай Боги, зелень застряла в зубах. Но на лице все в порядке, а зубы я конечно перед Хардманом проверять не буду.

— Ничего, — он отворачивается к своей тарелке. — До свидания.

Выхожу из ресторана и иду обратно на стройку. Хардман больше не появляется, я вздыхаю с облегчением… и непонятной досадой.

Глава 7. Слезы бессмертной любви

Вручив Виолетте Валле букетик и прояснив ситуацию насчет мерзкого артефакта, выставляю ее из кеба и еду в поместье. Замечаю, что букет она безразлично оставила на сидении, меня это отчего-то раздражает. Надо же, принцесса какая!

Дома сую букет первой встреченной волчице и наслаждаюсь радостью и польщенной улыбкой. Вот! Сложно что ли быть нормальной женщиной?

Но папенькины волки быстро отлавливают меня, и я вынужден повторять ему ту же сказочку, что мне рассказал Лекс. Да, она меня задела… Ох и рассвирепел я… Немного прижал… Да вроде не в обиде.

— И что ты тут делаешь? — возмущается родной отец

— Живу.

— Иди и ухаживай за своей невестой! Своди ее пообедать хотя бы, бестолочь. Думаешь она как спелое яблоко свалится тебе в руки стоит только дерево потрясти?

— Смотря как и чем потрясти. — огрызаюсь, но в душе с отцом согласен. Эта конечно не упадет ни к кому в руки просто так, да только кому она собственно нужна?

И вместо того, чтобы искупаться в реке и повозить волчат в грязи, снова тащусь в город на проклятую стройку. Да что все вокруг этой Валле как сумасшедшие носятся? Тоже мне… И что в ней такого особенного? Ничего, кроме магических секретов семьи, которые она может выболтать в забытьи койки.

Мисс Валле меня видеть не то что не рада, а шлет куда подальше чуть не прямым текстом, ну да не на того напала. Рельсы тебе, бедной, отнести не могут? Да тут дел-то на десять минут. Смотрит на меня подозрительно, каждое движение оценивает и взвешивает. Вот что она там вообще выдумала в своей голове? Что я по папенькиному слову всерьез буду ее соблазнять? Да хрен ей с маслом, а не мое соблазнение! Давно себя в зеркало-то видела? Сказал же надо немного потерпеть, а потом уйду в закат.

Впрочем, не могу не отметить что обморочная сегодня выглядит как будто получше. В глазах, когда она смотрит на этот свой фуникулер даже мелькает какой-никакой блеск, а шляпка ей по-честному идет. Ну и мой волк продолжает рядом с ней немного чудить. Снова почти перестаю его чувствовать — так тихо он сидит внутри и…ждет что ли? Не знаю откуда это всплывает в башке, но ждать тут явно нечего. Идет ей шляпка и что? Это мало что меняет в общей картине. В ней нет главного — внутреннего зверя. Того, что зажигает глаза, делает движения плавными, опасными. To самое неуловимое что отличает волчиц от простых человеческих женщин. Нет в ней этого ни на грамм, и мой взгляд скользит по болезной безразлично и раздраженно. И на эту я еще должен время тратить.