Линн Керланд - Путешественница
— А вы видели многих? — спросила она, задаваясь вопросом, почему в ее голосе вдруг послышались ранее незнакомые хриплые нотки. Ну, по крайней мере, у нее не начался очередной приступ мучительной икоты.
— На мой век хватит, — сказал он.
«Уверена, что так», — едва не сорвалось с губ Джулианны, но Уильям в два шага покрыл разделявшее их расстояние, поднял руку, в которой все еще сжимал органайзер и прикоснулся к ее волосам. Если до этого ей просто хотелось присесть, то сейчас Джулианна чуть было не опустилась без сил на влажную, покрытую мхом землю. Она боялась, что не сможет удержаться на дрожащих ногах.
— Ваши волосы в таком восхитительном беспорядке, — задумчиво произнес он, заправляя непокорный завиток ей за ухо.
Джулианна сделала в уме пометку, что ей стоит отказаться от намерения выпрямить волосы. Все расстройство, вызванное многолетней борьбой с буйными кудрями исчезло, как по волшебству. Черт возьми, да у нее отличные волосы!
— Глаза, яркий свет которых согревает мне в душу, — продолжил он, глядя на нее сверху вниз с торжественной серьезностью во взоре.
Идею носить зеленые контактные линзы — в мусорный мешок. У нее замечательные синие глаза.
— Нет, леди, — спокойно сказал Уильям. — Вы не ангел. Я не знаю, кто вы, но в одном уверен наверняка — увидев однажды, я уже никогда не смогу вас позабыть.
Джулианна знала, что ее отвисшая челюсть выглядит весьма непривлекательно,¬ но что она могла поделать? Один из самых красивейших мужчин, которых она когда-либо видела в жизни, одаривал ее комплиментами и смотрел так, словно мог поцеловать в любую секунду. Она решительно выбросила из головы мысли о том, что на боку у него болтается меч, на плече — ее сумка, а в руках он сжимает органайзер, на который поглядывает с таким неудовольствием, словно желает немедленно уничтожить. Что ж, она не пускает слюни и не икает. Жизнь восхитительно хороша!
Уильям погрузил пальцы в ее волосы, и Джулианна почувствовала, как дрожь предвкушения пронзила ее тело. Она смотрела, как медленно он склоняет к ней голову, и понимала, вот он — момент истины. Уильям собирался ее поцеловать, и этот поцелуй грозил стать поцелуем всей ее жизни. Его губы были уже в полудюйме[6] от ее горящих губ. Джулианна закрыла глаза в надежде, что не осрамится и не растечется у его ног расплавленной лужицей.
И тут Уильям замер.
— Неужто вы святая? — выдохнул он.
Усилием воли Джулианна открыла глаза и уставилась на Уильяма.
— Что?
— Вы святая? — быстро переспросил он. — Проклятье, о чем я только думаю!
Она удержала его, прежде чем он успел отпрянуть.
— Я не святая, — заверила Джулианна. — На самом деле. А теперь давайте вернемся к тому, на чем мы остановились.
— Я не посмею поцеловать святую, — Уильям выглядел слегка напуганным.
— Я же сказала вам, что не святая. Честное слово.
Но он уже вытащил свою ладонь из ее волос, все еще продолжая при этом удерживать одной рукой за плечо, что весьма обнадежило Джулианну.
— Хотя, быть может, и нет, — медленно произнес Уильям. — В конце концов, святые не ругаются.
— Чертовски верно.
— И у них нет никаких затруднений с дыханием.
Если бы это было возможно, Джулианна вызвала бы приступ икоты прямо сейчас. Но она уже давно поняла, что не может провоцировать досадную неприятность по собственному желанию.
— Безусловно, вы правы, — ободряюще сказала она.
— Однако не стоит забывать про ваш священный мешок, наполненный реликвиями.
— Это всего лишь обычные вещи, не нужно о них волноваться.
— А также вот об этом — как вы его называете? — спросил он, показав ей записную книжку.
— Органайзер, — ответила девушка, отчаянно размышляя, как вернуть его мысли в нужное русло. — Но взгляните на мои волосы, видели ли вы хоть у кого-нибудь из святых такую шевелюру?
Уильям окинул долгим взглядом ее локоны, но, к досаде Джулианны, так к ним и не прикоснулся.
— Нет, — медленно согласился он.
— А глаза? — продолжила Джулианна, распахивая их пошире, чтобы мужчина смог хорошенько ими полюбоваться. — Такого яркого синего цвета?
Уильям медленно покачал головой, и слабая улыбка коснулась его губ.
— Нет, миледи, мне еще не доводилось видеть таких глаз.
— Вот видите, я не ведьма, не ангел и, уж точно, не святая. Теперь, когда мы все выяснили… — Джулианна многозначительно замолчала.
Сильная ладонь, сжимающая ее плечо, слегка расслабилась. Уильям приподнял большой палец и скользнул им по щеке девушки.
— Но если вы не ведьма, не ангел и не святая, тогда кто же вы?
— Я всего лишь Джулианна, — сказала она просто. «А теперь поцелуй же меня, ты, огромный тугодум, и посмотрим, не подарит ли мне этот поцелуй новую цель в жизни».
— Знаете, — произнес он таким тоном, словно на самом деле не понимал, как действует на нее его невинная ласка (ленивое поглаживание было самой невероятно отвлекающей вещью, какую мужчина мог сотворить с женщиной, которую минуту назад чуть было не поцеловал), — на мгновение я подумал, что вы святая и явились для того, чтобы помочь мне в моих устремлениях.
— Каким образом? — задала она вопрос, тяжело дыша.
— Я надеялся, что в вашем мешке найдется нечто волшебное, с помощью чего мне удастся вырвать замок из мерзких лап отца.
— Жаль, что я ничем не могу помочь — удалось вымолвить Джулианне. — Если только вы не захотите проткнуть его шпильками моих Коул Хаан[7] … Э-э, каблуками моих туфель, — пояснила она, увидев его замешательство.
Уильям продолжал поглаживать ее щеку.
— Я не могу представить, кто еще, кроме святой, мог так внезапно появиться под стенами замка без сопровождения мужа и семьи. И кроме того, у вас не было с собой никакого снаряжения.
— Это длинная история.
Несколько секунд он молча смотрел ей в глаза.
А затем Уильям начал хмуриться. Джулианна видела, что сомнение омрачает его черты, но понятия не имела, как это предотвратить.
— Несмотря на содержимое вашего мешка, я не верю, — сказал он, наконец, — что Будущее могло вот так запросто подхватить вас, а затем выбросить под стенами моих владений.
Джулианна с трудом сглотнула. Все это уже начинало ей не нравиться. Уильям все так же продолжал ласкать линию ее подбородка, но сомнение на его лице постепенно сменялось мрачной решимостью. Уж не это ли выражение было последним, что видели его поверженные враги перед тем, как Уильям пронзал их своим мечом?
— Вы можете верить во все, что вам угодно, — произнесла она со всей искренностью, на которую была способна, — но это не изменит правдивости того, что случилось на самом деле.
