Ирина Зиненко - Личная жизнь драконов и не только
— Ты кто? — хриплым от сна и близости мягкого тела, спросил принц по прежнему сжимая руки девушки и нависая на ней.
— Спасать тебя пришла, — тело на мгновенье расслабилось, будто осознавая безвыходность положения и посверкивая в темноте глазами, а через секунду принц получил сильный и меткий удар коленом, который заставил его разжать руки и рухнуть вниз. Девушка скатилась с кровати и отскочила на пару шагов в сторону, доставая длинный нож и замирая в стойке.
— От чего спасти, от тягот жизни? — съязвил напоследок принц после того как взвыв упал на постель закрывая рукой пострадавшую часть тела.
— Ну вообще-то от дракона, — девушка выпрямилась и убрала оружие, доставая из за пазухи плакат, который кинула на край кровати, — Только вижу тебе тут и так неплохо похоже, — сложив руки на груди, она рассматривала Тарлана. Гибкая и жилистая, она была больше похожа на мальчика, короткие пряди темных волос дополняли этот образ, выдавал ее только голос, который был слишком мелодичным. Все еще постанывая, принц сел на кровати рассматривая в неверном лунном свете себя на плакате.
— Прекрасно. Позор на всю жизнь. И как ты, милая леди, собираешься меня спасать? С ножом против дракона? Если предлагаешь бежать, то должен сказать, что нюх у драконов позволяет найти добычу очень легко, а летают они быстро. Мне вон даже веревку разрешили привязать к балкону, понятно что никуда я не денусь.
— Веревку? — она откровенно удивилась, похоже, что она сама сюда забиралась без ее помощи. Чтобы проверить, девушка подошла к окну и выглянула из него. Вздохнув, она обернулась, — Ну ладно, тогда сиди тут дальше, а я пошла, — проговорив это девушка решительно направилась к двери.
— Минуточку, милая леди. — принц как то разочаровался в быстром уходе спасительницы. — И это все? Просто так уйдете?
— А у тебя есть какие-то предложения? — она замерла в дверях, собираясь выйти на внутреннюю галерею и, очевидно. добраться до сокровищницы Карист.
— Ну, — принцу похоже первый раз в жизни приходилось не отбиваться, а самому предлагать. — Мы могли бы получше познакомиться. Жаль, что я на вас так невежливо прыгнул. Рефлексы придворной жизни.
Воровки Тарлан почему то не стеснялся поэтому, совершенно спокойно встал и подошел к ней.
— Заманчивая мысль, — узкая ладонь уперлась ему в грудь, не давая подойти ближе. Девушка похоже тоже святой не была и с удовольствием рассматривала Тарлана. Принц был хорош со всех сторон, с этим она не стала бы спорить, но времени было катастрофически мало и нужно было выбрать, или он или драконье золото. Решив, что-то для себя, она улыбнулась и сделала шаг назад, — Но знаешь. Не сейчас. И извини за удар, рефлексы, — почти повторила она слова принца и, развернувшись, быстро и очень тихо, заскользила по галерее к лестнице, ведущей вниз.
— Видимо уже не увидимся…ведь к дракону в пасть идешь, — пожал плечами принц и вернулся досыпать. Сны правда теперь были сладостно-мучительны. Все таки раньше у него не было такого, что ему отказывали. Проснулся он недовольный и с легкость закончил все дела с бумагами, подмахнув несколько приказов о казнях, которые еще вечером его беспокоили.
Бумаги отправились вниз, причем в несколько партий и остались дожидаться гонцов, а сам принц пошел искать остатки своей «спасительницы». Драконица нашлась в сокровищнице. Почти сливаясь цветом с грудой монет, она задумчиво вертела в когтях чей-то, явно женский сапог. На появившегося Тарлана она даже не взглянула, увлеченная своей игрушкой.
— О… Про мою ночную гостью-спасительницу можно уже не уточнять.
Принц сел рядом на груду монет. Драконица кивнула на стену, где виднелось свежее оплавленное пятно с впеченными в камень несколькими золотыми украшениями.
— Она думала, что я сплю, — спокойно проговорила Карист.
— Так и думал, что не увидимся больше, — философски заметил принц.
На улице раздалось первая трель почтового рожка и придушенный вопль: — Заткнись, идиот! Топот копыт показал, что почтовая служба вышла на новые уровни скорости доставки сообщений.
— А что? У тебя были на нее планы? — все так же спокойно и довольно тихо проговорила она. Услышав звук рожка, Карист поморщилась и попыталась спрятать голову в монеты.
Похоже, что у драконицы болела голова после вчерашнего посещения ее винных складов и резкие звуки, которые доносились сюда с улицы, портили ее и без того безрадостное настроение еще больше.
— Иди уже и заткни этих идиотов, или я за себя не отвечаю, — щелчком когтя она отбросила сапог куда-то в проход и накрыла голову крылом.
— Они уже уехали, Карист, отдыхай. А планы… если и были, теперь не важны уже, не так ли?
Дракона так же спокойно погладила по крылу рука принца и Тарлан удалился вытаскивать новую порцию бумаг и головной боли.
— Предупреждай в следующий раз, — проворчала она в спину Тарлану и закрыла глаза. Было нехорошо, одна мысль о лишнем движении вызывала дурноту, хотя по хорошему надо было хотя бы проветриться, но драконица справедливо полагала, что полетать она сможет только ближе к вечеру, потому что ее до сих пор мутило. Хотелось есть и она попыталась заснуть, чтобы хоть как-то справиться с бурчащим животом. Через час до нее стало долетать какое то странное подвывание попалам с неумелым дерганьем за струны. А еще через полчаса к ней почти влетел ее принц и явно пребывая в состоянии «не подходи убью», судя по перекошенному лицу и злым глазам, плюхнулся рядом роняя часть бумаг и пытаясь отдышаться.
— Я у тебя тут пересижу, ладно?
— Ага, — не открывая глаз она приподняла крыло, предлагая забраться под него внутрь, — Что это за отвратительные звуки? — Карист приоткрыла глаза и прислушалась, похоже до этого момента она не обращала на них внимания или, действительно, не слышала.
— Это трагическая песня о любви, написанная лично баронессой Оргалией Огнь, — с ненавистью ответил принц забиваясь под крыло. — Призванная светом неземной любви разжалобить дракона и тронуть мое каменное сердце.
Тон был такой, что было сложно понять кто из них двоих дракон. Рычащие нотки вписывались в его речь, не оставляя надежды девушке на резко вспыхнувшее чувство. К боку дракона прислонилась спина принца и он опять попытался вникнуть в бумаги. Подвывание длилось еще с час, сменившись приглушенными рыданиями слышными даже сквозь стены. Блаженная тишина заставила дракона облегченно вздохнуть и попытаться уснуть без противного вытья, пусть и на границе слышимости, но от этого не менее противного.
Почувствовавший этот вдох, приподнявший его и откинувший назад на теплую чешую, Тарлан мрачно сказал:
