Раиса Кропотова - Сердце перерожденной
— Ягодка моя- обратилась она к Бу.
— Ты у меня умничка все понимаешь, Кире нельзя здесь больше оставаться, скорее всего, об ее появление уже сообщили и ее ищет стража. А если, она попадет в руки управляющего, ты знаешь, что они сделают с ней- Рулла договорила эту фразу со скорбью в голосе.
— Я все понимаю- захныкала Бу.
— Что мне делать? — спокойно спросила я тетю Рулл.
Рулл встала, отобрала пару пучков и бережно их завернула, остальные травы снова сложила в корзину, положив по верх их сверток, и прикрыла тканью. Взяла бумагу и перо, села за стол писать. Писала она долго обдумывая каждое слово, мы сидели, смотрели на нее и молча ждали. Дописав, она пару раз подула на бумагу, свернула его и отдала Бу в руки. Потом подошла ко мне взяла мои руки поднесла к себе, она долго их разглядывала, потом произнесла:
— Благослови тебя дитя мое, благодарим тебя Дакиради, за надежду данную нам, молящих о чуде с надеждой- потом она заплакала, обняла меня и поцеловала. Я обняла ее, и мне было не страшно, мое сердце спокойно билось.
— Бу, ты тут все закоулки знаешь, так уж живо собирайтесь и быстренько, через пост дяди Твиса, он как раз там один сегодня, мигом к Аазюру и передашь ему письмо- с этими словами похожими на инструктаж Рулла, сняла с крючка плащ и протянула мне.
— Кир накинь, чтоб не привлекать внимание к себе.
Постояв немного, Рулла пошла к комоду, достала оттуда, кожаный мешочек, развязала его и щедро выгребла горсть монет.
— Это тебе ягодка моя, за коренья- отсчитав, сказала Рулла, положив в ручку Бу монетки.
— А это тебе Кир, пригодятся- погладив меня по щеке со вздохом, произнесла она.
— Травы я у себя оставить не могу, они по ним сразу поймут твою силу- добавила она.
Поблагодарив Рулл, мы вышли. Оглядевшись по сторонам, юркнули в первый же глухой переулок. Бу шла осторожно, выглядывая первой и махая мне рукой, чтоб я могла следовать за ней. Мы шли молча, не привлекая к себе внимания, пока не добрались до ворот. Твис как ждал нас, он открыл ворота и пропустил, я навсегда запомню выражение его глаз, когда мы проходили через ворота. В глазах его читалась надежда и вера.
По широкой дороге мы спускались в низ к морю, отчетливо виднелись строения порта, корабли и маяк, стоявший высоко на горе у самого обрыва. Он как бы смотрел с верху вниз на порт и город, с другой стороны в дымке тумана, чуть виднелась скала, на которой возвышался замок. Белые, летящие в небо стены, мерцали холодным величием, высокие башни с красными крышами и узкими бойницами, влетали к небу, вид был завораживающий, я не могла оторваться от замка.
Шагая как ни в чем не бывало мило переговариваясь о природе и птичках, приветствуя попадающих нам на пути, что не привлечь внимания, мы прошли порт и остановились у горы. Ступеньки из большого цельного камня вели вверх, хромая изгибами, мы стали подниматься, Бу вводила меня в курс дела.
— Когда были похороны, сюда приехал Аазюр почтить память своим родственникам и после похорон он тут остался, помогал строить порт и маяк, потом стал смотрителем маяка. Бросив в столице школу магов, говорят, он был выдающийся ученик, на него возлагали надежды. Даже учителя приезжали, с надеждой его вернуть. Ему оставалось, только принести присягу, чтоб стать Придворным Магом, но он отказался. — сопя и пыхтя рассказывала Бу, высокие ступеньки тяжело ей давались.
— А потом, когда управляющий приказал сжечь книги. Он с моим дедушкой, и с теми кто остался в живых в замке из прислуги, в тайне вывезли их. Сложенные книги в ящики, спускали на веревках, с западной башни к лодке, и по ночам сгружали в старом сарае. Потом перевозили к нам в дом, большая часть книг на маяке. Вот почему на чердаке так много книг- выдохнула Бу переводя дыхание, оперлась руками на колени и отдышалась.
— Он хороший, но странный, замкнутый, не любит говорить по пустякам, всем помогает к нему со всей округи идут за советами- почтительно произнесла она.
— Ну в общем сама увидишь — улыбнулась она.
Добравшись до вершины, мы остановились, чтоб перевести дыхание. Маяк как белая фигура ладьи стояла на ровной площадке, восхищая своим величием, на самой верхушке светился огромный кристалл. Широка выложенная серым камнем тропа, окаймленная таким же парапетом, изгибаясь как змея, вела к самому строению. Рядом с маяком сросшись правым боком, стоял маленький одноэтажный домик с красивым палисадником, окруженный небольшим забором. Вьюнки, добравшись до стен дома, облюбовали их, оплетая замысловатым рисунком. Яркие краски цветов разбавляли серость гаммы, привлекая к себе множество бабочек, они сами как цветы, своим окрасом, мелькали, плавно кружась в воздухе. Сам маяк был очень высокий, я стояла, задрав голову вверх, и смотрела, как чайки кружат вокруг него, издавай протяжные крики.
Аазюр сидел на скамейке возле дома, уткнувшись в книгу. Нашего прихода он даже не заметил, Бу поднесла кулачек к губам и кашлянула, протягивая ему письмо. Аазюр спокойно положил книгу на скамейку и кинул на нас свой взор. Взял письмо у Бу, развернул его и стал читать. Выражение его лица менялось с каждой прочитанной строчкой, оторвавшись от письма, он посмотрел на меня. В глазах его читалась нескрываемая тревога, он встал и спокойным голосом сказал:
— За мной.
Мы молча последовали к маяку, открыв дверь и шагнув внутрь, он сделал взмах рукой, рисуя в воздухе иероглиф. Вспыхнули огоньки, освещая винтовую лестницу, мы стали подниматься на самый верх, пару раз останавливались, переводя дыхание. Дойдя до самого верха, со скрипом открыв тяжелую дубовую дверь, пропуская нас вперед, он заговорил:
— Рулла попросила помочь тебе Кир, я с удовольствием это сделаю, еще она попросила мне узнать кто ты, но на это потребуется время, а его у нас не так много, так уж поспешим.
Помолчав, добавил.
— Спасибо тебе за Яро. Я несколько лет пытался его освободить, молясь каждый день. Сотворяя заклинания, но ни одно из них не смогло разорвать его цепи- замолк и продолжил.
— Видимо у меня получилось, но были последствия, слишком сильный защитный барьер был создан, он бы не выжил, если бы ты его не исцелила. В тебе великая сила Кир, великая понимаешь? — смотрел он на меня, очень серьезно, подбирая каждое слово.
Я ни чего не ответила, я с трудом понимала, о чем идет речь. Поняв это, он резко повернулся и поспешил в центр круглой комнаты. Подал нам знак рукой, оставаться на месте. Потом руки его раскинулись, он стал читать, вернее читая петь. Его губы шевелились, мелодичность его голоса завораживала.
Он был высоким, худощавым, около тридцати лет. Худые длинные руки, приятное, красивое, но грустное лицо, и темные волосы начинающие седеть не по годам, одежда его была проста, но отличалась от одежды Бу, и горожан. Чистая белая рубашка, с бледно- голубыми перламутровыми пуговицами, была застегнута до ворота. Кожаный ремень с красивой серебряной пряжкой, украшенный ярко голубым камнем и черные прямые брюки.
