Юлия Плагина - Русские не сдаются!

— Ну что, насмотрелись? — получив отрицательный ответ, Хан бодро продолжил, — Тогда приступим! Уважаемый Морковий Аврелыч, я начну эту увлекательную историю, а вы, если будут какие-либо поправки, меня остановите, договорились? Вот и отличненько… Эта история началась примерно лет тридцать-тридцать пять назад. Мне тогда было около пятиста лет, а вашему начальству — двадцать три. У меня была сестра, которая влюбилась в это недоразумение, — хвост осуждающе ткнул в Морковку, — и сбежала с ним из дома, так как наш отец был категорически против её избранника. Через год у них родился ребёнок — дочь Элизабет; всё как полагается: умница, красавица, добрая, милая, ласковая и т. д. Дитятко не причиняло никаких проблем ни отцу, ни матери, поэтому через семь лет моя сестра родила сына, которого назвали Ринхорн. Пацан рос шалопаем, грубил старшим, никого не слушался, особенно мою сестру, которая его нещадно баловала. Наш отец погоревал-повздыхол о взбалмошной доченьке, но смирился, и, надавив на нужных людей, сделал из Морковия управляющего этим городишкой. В тоже время в этом городке жила семья бедных крестьян, у них были восхитительные дети: дочь и сын. Относительно спокойно пролетели семнадцать лет, и пришла пора выдавать дочку замуж, а сына женить повыгоднее. Естественно у корыстолюбивого отца на примете была семья, которая входила в попечительский совет городка. Но, как на зло, его сын, его гордость — Ринхорн, влюбился в дочку этого крестьянина, а дочь, до этого всегда послушная, решила венчаться с сыном того же человека! Несколько ночей бедный Морковий провёл без сна, соображая как лучше обстряпать дело.

— Они хотели заполучить власть в этом городе. Я всего лишь защищал местных жителей! — патетически взвыл Морковка.

— Ничего путного в голову не приходило, — словно не замечая рулад Морковки, вещал асур дальше. — Поэтому решившись, отец рассказал сыну о своих грандиозных планах по обогащению их семьи. Ринхорн сначала возмутился: как это так, его сестра может выйти замуж за любимого, а он должен терпеть ненавистную жену. Но, как говорится, яблоко от яблоньки недалеко падает, поэтому Ринхорн составляет свой план и великолепно его воплощает в жизнь. Сестра должна умереть, но перед этим отец должен переписать на него долю сестры. У Морковия же был другой план: сына крестьянина отослать на войну, а его дочку отдать замуж в другой город. Сказано — сделано. Элизабет по трагическому стечению обстоятельств тонет в речке, Морковий погоревав, отписывает на Ринхорна не половину, а весь свой капитал и готовится привести в действие свой план. Но Судьбе было угодно совершенно другое. На городок нападают кочующие племена и многие погибают, в том числе семья крестьянина, моя сестра Тошина, и несколько других жителей. Город в огне, что не разгромлено, то увезено нападавшими… Во всей этой суматохе Ринхорн пытается найти возлюбленную, после долгих мучений, его поиски увенчались успехом — телом любимой. Бросившись к отцу, он устраивает грандиозный скандал, суть которого проста — он клянётся отомстить Морковию и всему городу за смерть любимой. Он создаёт Гильдию убийц, основой которой послужил отцовский капитал. Лет пять Морковий Аврелыч просит одуматься своего сыночка, но всё безрезультатно. Народ, возмущённый такой обстановкой, начинает поднимать бунт, и Морковий понимает, что если ничего не предпринять, то его просто свергнут! Купив у проезжего торговца пузырёк с ядом, любящий отец не дрогнувшей рукой выливает его в еду Ринхорна. Яд должен был подействовать через пять минут, но Морковий не учёл опыт и телосложение молодого мужчины, поэтому Ринхорн умирает в коридоре, на полпути к своей комнате. Морковий с одной стороны торжествует (ненавистный сын мёртв, значит всё останется, так же как и прежде), но с другой — боится (он переступил закон, убил собственного сына, за это наказание — смерть). Но тут на счастье этого отморозка через мёртвого Ринхорна спотыкается Станислава и голосит, как корова в брачный период… Морковий Аврелыч, я ни в чём не ошибся?

— Н-нет, — тихо проблеял обвиняемый.

— Признаёте ли вы свою вину, и таким образом, снимаете обвинения со Станиславы? — сладко улыбнулся Хан.

— Д-да…

— Отлично! Предлагаю всем разбрестись по комнатам и хоть немного отдохнуть. А с вами молодые люди, мы поговорим завтра, — это уже в нашу сторону скомандовал Хан.

Прибалдевшие от такого количества информации, мы побрели наверх. Точнее Вирд, Солт и Веник побрели, я же приспокойненько восседала на руках последнего. Зайдя в мою комнату, вампир сгрузил меня на кровать, а сам улёгся на кушетке, которая стояла в дальнем углу комнаты.

Минут пять я решала, выгнать вампира или не надо? Ладно, пусть спит, может снова во что-нибудь утром вляпаюсь, а так хоть свидетель моего алиби будет!

"Здравствуй моя милая, я опять на тебе проведу эту ночь!" — это уже в сторону кровати с кучей думочек и подушек. Примерно так я думала, обнимая мягкую думочку и проваливаясь в зыбкий сон.

Тихо скрипнула дверь, кровать прогнулась под тяжестью двух тел…и меня облепили с двух сторон эльфы. Сцапав их за руки и устроившись поудобней, закрыла глаза и с блаженной улыбкой идиотки, уехала в царство Морфея.

Глава 5. Допрос — это чисто женское дело!

Чем больше узнаю людей,

тем дальше их хочется послать…

(психиатр)

Станислава

…Страх холодными руками сжимает моё сердце. Ужас и непонимание происходящего отражаются на моём в лице. В глазах плещется паника. Пальцы на руках замёрзли и не желают гнуться. Ноги трясутся и подгибаются в коленях. В голове проносятся панические мысли: нужно встать и идти вперёд, нужно как можно быстрее закончить с этим, нужно…

— Студентка Криворучко, вы сегодня намеренны, подойти взять билет или мне лучше сразу вам "неуд" поставить? — криво усмехнулся преподаватель по предмету "Теория экономических информационных систем".

— Д-да, уже иду!

Так, Стася собралась, ты всё учила, ты всё знаешь и ты до ужаса боишься этого милого улыбчивого старичка, который, особо не напрягаясь, может тебя "завалить" на ПОСЛЕДНЕМ экзамене…блин, как же хочется закрыть сессию без пересдач!

Глупо улыбаясь, медленно, словно амёба, иду к преподавательскому столу, на котором разложены в два ряда белые, одинаковые, словно близнецы билеты. Очень-очень медленно протягиваю руку и беру левый крайний билет. С замиранием переворачиваю его… и сердце с громким стуком падает куда-то вниз: я вытащила билет под номером тринадцать…

…- Стаська, хватит спать, открой глаза! — над ухом раздаётся бодрый до омерзения голос Веника.