Принцесса ветра и мести - Алиса Джукич
– Я очень сильно люблю тебя, Агнес, – прошептал он, не отрывая губ. – Вы – моя жизнь.
Эпилог. Эллин
Эмили сладко посапывала у меня на руках, пока я баюкал ее, стоя на балконе. Звезды сияли нестерпимо ярко, и я опасался, что их свет разбудит только что уснувшую малышку. Она напоминала ангелочка. Белокурая, совсем как я, и пухлощекая, как мама. Сейчас ее веки были плотно закрыты, но, когда дочка смотрела на меня, от переполняющей любви замирало сердце. Наша девочка родилась с необычным цветом глаз, унаследовав мой радужный перелив, но на солнце они играли золотом и зеленью, доставшимися ей от Агнес.
Я с опаской обернулся на дверь террасы. Если жена вновь застукает меня за любованием Эми, я точно буду спать на коврике.
Агнес считала, что чрезмерное восхищение дочерью вырастит из нее зазнайку. Я улыбнулся этой мысли и поцеловал маленькую розовую пяточку.
Эмили недовольно закряхтела и прижалась ко мне. С ее рождения прошло два месяца, а я все не мог оторваться от нее дольше чем на несколько часов. Даже на Королевский Совет таскал за собой люльку, хотя Бриэль быстро ее у меня отнимала, балуя племянницу новыми игрушками и нарядами.
Вся моя свита буквально сходила с ума от милейшей девчушки. Даже Арчибальд прятал свои шипы и, прибывая с границы, в первую очередь спешил повозиться с малышкой. Эми любила ворчливого огра, а больше всего ей нравилось грызть его блестящий шлем.
Что-то пушистое потерлось о мои щиколотки. Ирис выбежал за мной на террасу и сейчас, тихо поскуливая, крутился возле ног.
– Если разбудишь свою хозяйку, нам обоим влетит…
Я не успел договорить, в дверях появилась потягивающаяся Агнес.
Каждый раз при виде любимой мне хотелось упасть на колени – так она была прекрасна и целиком принадлежала мне. Полная луна отблескивала в ее черных как ночь волосах, а серебро сорочки превращало ее утонченное тело в произведение искусства.
Любимая недовольно нахмурилась и шагнула ко мне.
– Ты чересчур с ней сюсюкаешься! Стоит малышке подать голос – и бац, – Агнес эмоционально взмахнула руками, – Эмили уже у тебя на руках, а вокруг летают снежинки, ледяные единороги и погремушки.
То, как Агнес недовольно насупилась, заставило меня мысленно перенестись на несколько месяцев назад, когда она так же меня отчитывала за решение потанцевать с ней на собственной свадьбе.
Она была уже глубоко беременна, и вальс дался любимой с трудом. Под конец танца ее начало мутить, и Бриэль пришлось экстренно обмахивать ее веером, чтобы весь съеденный торт не оказался на полу. Агнес потом долго ругалась, из самого обидного я расслышал фразу: «Замуж по залету, прекрасно!»
Кстати, эта тема всплывала не один раз. Во время беременности любимая все подряд воспринимала в штыки. Я сотни раз напоминал, что она согласилась выйти за меня еще на Мысе Полярной звезды, и постепенно Агнес успокоилась.
Наша свадьба напоминала кутерьму. Даже у меня в голове смешалось все: украшения, подарки, поздравления, много поздравлений, и Агнес, настолько хрупкая и красивая в шикарном белом платье, расшитом бриллиантами, что все мои мысли крутились только вокруг нее.
До самого торжества я тщательно оберегал любимую от посторонних глаз, ведь королевский ребенок – это не только радостное событие, но и укрепление власти, которое враги (Себастьяна так и не поймали) могли бы использовать против нас.
Поэтому на свадьбу мы стянули всю гвардию Габриэля. И пусть Агнес весь вечер обзывала меня параноиком, я не мог рисковать ее безопасностью. Слава прародителям, все прошло без происшествий, а неблагой народ воспринял новость о скором появлении наследницы как снисхождение самих прародителей и знак свыше, что наша с Агнес дочь станет их обожаемой правительницей.
Любимая помахала ладонью у меня перед глазами.
– Говорит земля, ты меня вообще слушал?
– Прости, я задумался, – ответил я и, желая ее поддеть, добавил: – Вспомнил, как ты клялась заново меня убить, воскресить, а потом придушить.
Агнес зло зашипела, ее ноздри раздулись, а щеки пошли красными пятнами. Я просто обожал ее злобную моську, поэтому не мог удержаться от лишней провокации.
– Ты сам решил присутствовать на этом экзорцизме!
Так она в шутку называла свои роды, и я не мог ее винить. Агнес была наполовину человеком, поэтому появление Эмили стало для нее настоящим испытанием. Фейки рожали практически безболезненно, чего нельзя сказать о смертных женщинах. Воспоминания вновь поглотили меня, и я очутился в одном из самых счастливых и одновременно страшных дней за всю мою бессмертную жизнь.
Любимая тогда потеряла слишком много крови, ее тело даже под восстановительной магией жизни ослабло, и целительница серьезно обеспокоилась, что Агнес не хватит сил разродиться, а малышка задохнется в родовых путях. Услышав это, любимая собралась, и вскоре я качал Эмили на руках.
– Я бы ни за что на свете не пропустил первый вдох дочери, поэтому твои угрозы и тщетные попытки вытравить меня из покоев, как таракана, я принимал не слишком уж близко к сердцу, – шепотом ответил я.
Агнес промолчала, всматриваясь в красоты Неблагого Двора. Не скрывая восхищения, она любовалась зимними пейзажами и ночными огнями Араклеона. Любимая взошла со мной на трон в день свадьбы. Хоть ее и не прельщала власть, но Агнес никогда бы не заставила меня выбирать между семьей и короной, за что я любил ее еще сильнее.
Я проследил за ее взглядом. Неблагой Двор изменился, теперь подпитываясь не только моей силой, но и магией своей королевы. В заснеженном розарии наконец-то расцвели цветы, ледяные колонны украшали вьюнки, а на поверхности фонтанов покачивались розовые лепестки.
– Саманта передавала тебе привет, – вдруг заговорила любимая и поцеловала дочку в макушку. Почувствовав материнское тепло, малышка заулыбалась во сне и причмокнула мягкими губками. – Я видела ее сегодня, она привезла Эми вырезанные Даяной деревянные игрушки.
Я тихо хмыкнул.
Когда только пришел в себя и мы провели с Агнес незабываемую ночь в ее покоях, я пошел искать нового Благого Короля, чтобы смести барьер между нашими дворами. Нет, магии зимы и лета так и остались царствовать в своих владениях, но вот охранительные чары теперь можно пересекать без специального запроса на портал или артефактов. Тогда я и заметил интерес Саманты к Дориану и уверен, он был взаимным.
Я знал, что Дориан с ума сходил по Агнес. Но мы с ней принадлежали друг другу, а наша любовь оказалась вечной и нерушимой, так что я искренне сочувствовал его разбитому сердцу. После того как Дориан вернул мне обручальное кольцо
