Отвергнутая королева (СИ) - Вольная Мира

- Да.

- Что ей будет сниться?

- Новая жизнь, другая… - оторвался я все-таки от окна и подхватил со спинки кресла камзол, обходя застывшего напротив друга. - Не такая, как была. Сон поможет принять новые воспоминания и сохранить при этом личность. В этих снах Мираш не будет такой падалью, мать не умрет от горя и зависимости, у Шайнилы не заберут тени.

- А потом?

- Не знаю, - покачал головой. – Рин уверена, что сможет найти способ вернуть то, что забрал у темной ритуал. Уверена, что когда-нибудь Шайнила придет в себя достаточно, чтобы Катарин смогла рассказать ей правду.

- Но ты так не думаешь, - протянул Дакар. И мне его интонации не понравились. Раздражали.

- Нет. И не говори, что считаешь по-другому. Я думаю, что проще для всех было бы убить Шайнилу, - я рванул на себя дверь. - Я не хочу оставлять ее за спиной, зная, что сон может и не подействовать, что в любой момент она снова может превратиться в психованную бабу и начать мстить…

- Она может?

- Шанс есть всегда, - бросил через плечо, застегивая последние пуговицы на камзоле.

- И все-таки ты разрешил Катарин поступить так, как она считает нужным, - опять эта интонация, которая заставляла скрипеть зубами. Понимающая, менторская, ироничная.

- Я буду наблюдать за Шайнилой. Пристально. На этом разговор закончен, Дакар, - одернул я рукава и свернул в коридор, ведущий к малому залу, отсекая лишние эмоции и усмиряя теней.

Пора было рассказать советникам и всему Инивуру о том, что у него появилась королева. Здесь Дакар был прав.

А со всем остальным мы обязательно разберемся.

Эпилог

Его страх, боль и злость напугали меня сильнее,

чем когда-либо что-либо. И я клянусь перед Миротом, что никогда впредь

не заставлю своего лорда снова пройти через подобное.

3 года спустя

Катарин Омбрская, королева Инивура

- Ты дрожишь, – шепнул Алистер мне на ухо, накидывая на плечи шерстяную шаль. Перед нами переливалась серебристо-черным узкая воронка портала, а за окном спальни царила ночь, и Омбра купалась в огнях фонарей и мерцании звезд, стучал в окна холодный осенний дождь. Только дрожала я не из-за сырости и холодного ветра, пытающегося пробраться в тепло комнаты, а потому что нервничала и торопилась.

- Я боюсь, - кивнула, закрывая на вдох глаза, чтобы привести разбегающиеся мысли в порядок. – Боюсь, что снова ничего не получится.

- Значит, найдем другой способ и попробуем снова, - жесткие губы коснулись поцелуем моего виска, сильные пальцы крепче сжали плечо. И я снова закрыла глаза, втягивая в себя чистый, сильный и свежий запах Алистера, запах свободы, кожи и леса, озона.

Он вернулся из топей пол-оборота назад, успел только сменить одежду, и нашел меня тут, нервно меряющей комнату шагами. Понял все сразу, даже вопросов задавать не стал.

Вообще, мы планировали идти только завтра после заката, потому что во дворце уже суман как толкались лисьи послы, и убраться должны были как раз завтра. Но я бы свихнулась, если бы пришлось столько ждать.

- Три года прошло, Стэр, - покачала я головой. – Это уже становится опасным, - и прикусила язык, стоило вырваться последним словам, потому что… Потому что ну а какие еще варианты? – Прости, - развернулась я в его руках, утыкаясь лбом в мерно вздымающуюся и опадающую грудь. Под плотным темным халатом спокойно и размерено билось сильное сердце.

Звук успокаивал, его руки на моих плечах необъяснимо дарили уверенность, которой так не хватало. И я прижалась к моему лорду еще крепче.

Он оказался прав. Тогда, в гроте у Огненного озера три года назад. Когда говорил, что мы будем спорить еще тысячи раз, когда говорил, что будем не согласны друг с другом еще столько же, когда обещал, что каждую ночь будем засыпать в одной кровати, когда заставил поверить, что всегда будет рядом.

Алистер сдержал каждое свое обещание.

Был рядом – тенью, зверем, лордом, Крайданом Варнайским, королем Инивура, просто Стэром. Не душил и не давил, как Альяр, не приказывал и не требовал, как Мираш, просто как сейчас держал за руку, просто как сейчас укрывал плечи шалью, будто читал меня.

Я улыбнулась, сцепляя руки в замок за широкой спиной, уткнулась носом в сильную шею.

Еще пару вдохов вот так постоять... Просто помолчать, и я возьму себя в руки.

Сама не понимаю, почему вдруг сегодня чувствовала себя такой неуверенной и беспомощной. Я так не чувствовала себя даже на коронации, даже когда Стэр впервые привел меня на встречу с министрами и советникам, даже когда вывел на балкон, чтобы представить Инивурцам уже как их королеву. Даже когда толпа взревела, закричала, когда небо почернело от взвившихся в воздух теней, даже когда следом многотысячная толпа склонилась передо мной.

Я была напугана и взволнована, впервые, наверное, в полной мере осознав ответственность, взбудоражена, но…

Те ощущения…

Тогда следом за испугом и волнением пришла радость, странная уверенность и тепло. Я была на своем месте, в своем доме, там, где должна была быть всегда. Смотрела на лица, тени, площадь и улыбалась, вскинув голову в обсидиановой короне, крепко сжимая ладонь Стэра.

А сейчас трясусь…

Потому что нет уверенности, потому что архивы и записи неполные, потому что это уже пятый ритуал, потому что Шайнила спит уже третий год в огромной комнате во дворце Сарраша. И Альяр с каждым суманом все мрачнее и мрачнее.

Еще два вдоха.

Я делаю еще два глубоких вдоха и все-таки отрываюсь от Алистера, стискиваю его руку в своей и делаю шаг в открытую воронку, сжимая в кармане собственного другую руку до побелевших костяшек.

В Сарраше полдень.

Солнце льется сквозь огромные окна, колышутся на ветру тонкие занавески, просторная и светлая комната Шайнилы сегодня кажется тесной, потому что здесь слишком много посторонних: четверо метаморфов, Альяр, Дакар и Обсидиана, ведьма пустоши.

Шайнила в огромной кровати, с румянцем на щеках, блестящими волосам, рассыпанными по подушке, алыми губами. В ее лице сейчас угадываются черты Мираша: те же брови вразлет, такой же упрямый подбородок, тот же высокий лоб. Она похожа на отца больше, чем я. Это пугает.

Я оглядываю присутствующих, хмурюсь, потому что метаморфов должно было быть пятеро, но вижу я всего четверых.

- Риош отказался, Катарин, - недовольно поджимает губы Обсидиана, - трусливая скотина, - добавляет тверже, и от властных, жестких ноток в ее голосе трое мужчин и одна женщина вздрагивают, словно их огрели плетью.

Эти метморфы – Милена, Ронар, Деркен и Элиот – дальние родственники матери Шайнилы, единственные ее родственники, которых удалось найти, и… хорошо, что они согласились.

Хотя что-то подсказывает мне, что за то количество аржанов, которое мы им предложили, они бы согласились сходить за грань и вернуться и не моргнули бы и глазом. Жаль, что с Риошем не сработало.

Я просто кивнула. Втянула воздух полной грудью, бросила взгляд на подготовленное ведьмой пустоши и Дакаром плетение вокруг кровати Шайнилы. На сплетенные, тугие, запутанные линии, связки и крепления. Последних было так много, что казалось, из них одних состоит все заклинание. По контору горели закрытые, скрученные бутоны цветов дня, в каждом углу плетения. Десять огромных, обжигающих цветов.

- Давайте начинать, - передернула я плечами, занимая свое место в изголовье кровати, отпуская теней.

А через вдох, когда все собравшиеся встали на свои места, уже собирала и стягивала нити нового заклинания, чтобы отделить от своей Основной часть, и от своей Дневной, и Сумеречной, и Утренней, и Ночной. Я готовилась к этому почти три месяца, выучила каждое движение наизусть, а все равно тряслась и боялась ошибиться.

Ночная сама сделала первый шаг ко мне. И первое мое движение тут же забрало воздух из легких, заставило вздрогнуть от яростной боли.