Непокорный трофей Ледяного дракона - Хэля Хармон
Все гости также сейчас стояли.
Авалон жестом велел слугам поднести кубки всем присутствующим, и я чуть подрагивающей рукой взялась за прохладную извитую ножку праздничного кубка, словно схваченную морозным инеем. Мой король поднял свой кубок, а я свой.
– За прежнего короля Аскарда. За моего отца. За его благословение и его великую жертву.
Нас поддержал гул согласных голосов.
Затем каждый сделал глоток, остальное выплеснули и с силой бросили кубок на пол.
Согласно традиции.
Но не раздалось ни звука.
Ни один кубок не разбился.
Все исчезли, провалившись в нижний и верхний меры – великий знак благословения Богами и ушедшими предками.
Зал разразился счастливыми криками. Каждый понял, что подобное знаменует эру великого процветания. Авалон повелел пода́ть всем новые кубки.
А музыкантам приказал снова и играть и повёл меня в центр залы, чтобы закружить в очередном танце.
Эпилог
9 лет спустя
Авалон
Окна нашей спальни распахнуты, моего лица ласково касается лёгкий летний ветерок. Небо над столицей Аскарда окрасилось золотой зарёй.
Из-под простыни выныривает моя жена и укладывается мне на грудь, уютно подложив руки под голову. Её тело вытягивается на моём. Линда сейчас словно сказочная морская дева на прибрежном валуне.
И она прекрасно знает, что долго так лежать не сможет…
Что ещё несколько мгновений, и она окажется подо мной.
И снова будет кричать от удовольствия, как было несколько минут назад…
Я смотрел в её золотые глаза. Моя ладонь сама потянулась к нежной щеке. Линда выглядела ровно, как в тот день, когда я насильно потащил её танцевать виерр, уведя из-под носа её тогдашнего жениха – малахольного мерзавца, у которого из достоинств был только внутренний зверь, с которым заморыш никогда не мог сладить…
Я понял, что начинаю злиться. Беспочвенно и беспощадно ревновать. Прикрыл глаза и тяжело выдохнул.
– Авалон, – ласково позвала меня Линда, – ты о чём-то не том подумал…
– Я лишь вспоминал наш первый драконий виерр.
– Точно… ты меня тогда обманул…
– Обманул?! – снова смотрю в прекрасное лицо жены. Она веселится, – и как же я тебя обманул?
