Семья на первом месте (СИ) - Панфилов
Бардака и следов драки в гостиной, где его друг обнаружил тело девушки, не было. Как и палочки погибшей. Есть вариант, что Алину упокоили вместе с ней, но Поттер в этом сомневался. Чуйка подсказывала, что всё сшито белыми нитками, а она не подводила его ещё ни разу.
Поттер сразу понял, что находится в комнате девушки, как только переступил порог. Всё потому, что аромат цветов до сих пор витал в помещении, хотя окна были открыты.
Простыни на постели смяты, гардеробная, судя по всему, осталась нетронутой. Проведя пальцами по зеркалу, которое висело над столом волшебник усмехнулся. Он тоже оставлял отпечатки губ на своём отражении.
Пошарив в ящиках, мракоборец не нашел ничего примечательно, кроме поюзанных часов с гравировкой «Моему отважному гриффиндорцу».
Поттер призадумался, братья и многие друзья Алины учились на Слизерине, как и она сама. На секунду он подумал, что это часы Бродяги, и грудь неприятно сдавило.
Неужели он ревнует?
Но вопрос! Почему в таком случае они не у Сириуса? Ведь это Блэк неудержимо рыдал во все горло. Джеймс видел, он был там в тот день, оставив сиреневые пионы у надгробья.
Можно предположить, что мисс Лестрейндж состояла в отношениях с одним из учеников Гриффиндора, но это навряд ли. Волшебница не была замечена в любовных связях. Джеймс знает, он наводил справки.
К тому же часы, судя по всему, изготовлены из жёлтого золота с кусочками рубина вдоль всего циферблата. Сомнений нет — это ничто иное, как гоблинская работа. Уж они то мастера в своём деле.
Да и столь щедрые подарки не дарят малознакомому человеку или тому, с кем отношения не имеют значения. Часы были хороши, даже очень.
Однако Поттера больше привлекла резка, поэтому волшебник вложил их в свой карман брюк. Намереваясь выяснить, кому они принадлежали или всё ещё принадлежат.
В комнате почившей волшебницы вещей было немного. Опустившись на корячки, юноша заглянул под кровать. Поттер довольно усмехнулся и потянулся за картонной коробкой. Особого труда вытащить её не составило.
— Что же ты скрываешь, Лина? — Волшебник хотел было приоткрыть крышку, но его отбросило на несколько метров назад. — Какого гоблина?! — взревел Поттер, потирая ушибленное место. Не вставая с места, он направил палочку на треклятую коробку. — Диссендиум{?}[Открывает объекты.], — не вышло. — Портоберто{?}[Заклинание, разбивающее висящий замок.], — и снова никого результата. — Хитрая слизеринка.
Усмехнувшись, волшебник убрал волшебную палочку и подошёл ближе, внимательно оглядывая столь интересный ящик, который не поддался ни на одно заклинание.
Aperi cum memini{?}[Открой, когда вспомнишь.].
Мракоборец нахмурился, он не любит загадки. Однако Алина — самая настоящая головоломка.
Он и предположить не мог, что творится у этой девушки в голове. Раз она даже брата своего вытащила из Азкабана, из которого никто не забегал вот уже пятьсот лет, если не больше.
Когда брюнет оказался в камере Лестрейнджа-младшего, то сразу учуял зелье, которое пять лет назад сделало его и его друзей анимагами.
Сам Рабастан до этого додуматься не мог, а даже если бы и додумался, то как бы он сообщил об этом Алине?
Ведь ровно через полтора месяца волшебник благополучно сбежал из Азкабана. Причём обратился в животную сущность с первого раза. Мародером же потребовалось чуть более полугода. Подобрав коробку, волшебник покинул дом, но в последний раз взглянул на окно её комнаты.
Это место казалось сказкой, но без Алины погибало.
***
Австралия, Мельбурн, Реабилитационный центр Гресвелл
За два года, которые МакКиннон провела в Австралии, она наконец-то смогла найти покой. Девушка больше не просыпалась в слезах, выкрикивая имя братьев, она смогла пережить свой кошмар и начать жить дальше.
Марлин наслаждалась каждым новым днем, наслаждалась солнцем и лазурным морем, летним ветром и зеленой травой. Теперь она знала, чего хочет. Белокурая волшебница больше не боялась.
Открыв дверцу шкафа и нащупав волшебную палочку на верхней полке, ведьма ощутила прилив тепла в ладонях, а после и во всем теле. Она отказалась от магии, как только узнала о смерти семьи. Однако, губы расплылись в улыбке. Ей этого не хватало.
— Да, — отозвалась Марлин на стук в дверь. — Привет, док! — она откинула светлые волосы за спину, кокетливо улыбаясь.
— Ты в хорошем настроение, — подметил молодой мужчина, поправляя очки на носу. — Не хочешь прогуляться?
— Ещё бы, — ухмыльнулась МакКиннон и, накинув джинсовую куртку, покинула комнату вместе с Робинсоном. — Я вспоминала о тебе, — мужчина удивлённо изогнул брови. — Тебя не было три недели, док. Мне было скучно без тебя, — она слегка порозовела, пока её собеседник смеялся во все горло. — Чудик, — стукнув парня в плечо, Марлин натянула солнечные очки на глаза, прячась от ярких лучей солнца.
Погода была прекрасной, вокруг щебетали птицы-лиры. Их хвостики всегда завораживали кареглазую волшебницу. МакКиннон вздрогнула, чувствуя соприкосновения рук с тёплой кожей.
— Прости, — тут же добавил Дориан, отходя на шаг в сторону.
Нахмурившись, девушка подошла ближе и взяла руку доктора в свою. Ей нравилась его мягкая кожа. Робинсон усмехнулся, качая головой, но возражать не стал.
— Не одобряешь? — Светлые брови взметнулись вверх. — Каким кремом ты пользуешься?! — Девушка приподняла их сплетение руки на уровень глаз. — Кожа нежнее, чем у младенца. — Дориан снова рассмеялся, порой его забавляла её детская наивность.
— Хочешь знать, каким кремом я пользуюсь?! — переспросил он с издёвкой, та закатила глаза.
— Нет, — пожала плечами девушка, — но мне нравится держать тебя за руку. — Они остановились в небольшом лесу. — Ты устроил пикник?! — Марлин прикрыла рот ладонями и подпрыгнула на месте, громко завизжав.
Она больше не боялась проявлять свои эмоции, этому её научил Робинсон. Дориан довольно улыбнулся, он обожал её ослепительную улыбку.
Молодые люди присели на ярко-красное клетчатое покрывало. Плетёная корзинка была до краёв наполнена всевозможными фруктами и творожной запеканкой. Дориан протянул девушке клубничный коктейль, и Марлин опять громко визгнула, чуть ли не с силой вырывая прозрачный стаканчик.
— Ты чудик, док! — пробубнила блондинка, блаженно закатив глаза.
Наевшись до отвала, парочка прилегла на плед, убрав корзинку подальше, чтобы лучше видеть друг друга.
— Ты был на войне?! — удивилась волшебница и мигом приняла сидячие положения, смотря на мужчину во все глаза.
— Да, в 1965-м, — он всё ещё лежал, жмурясь от солнца. — Мне было тогда примерно пятнадцать, может, чуть больше. — Марлин внимательно слушала, заправив мешающие волосы за уши. — Когда моя мать и сёстры погибли в автокатастрофе, то я остался совсем один. Я горевал, — девушка видела, как он поджал губы. — Напивался до отключки, нарывался на местную шпану, а
