Лана Ежова - ВАМП. Практикум по целительству
— Соня… Соня!
Ледяная вода льется на лицо, а мне и так холодно.
— Не надо…
Ореол света мешает рассмотреть графа. Он обнимает, сдавливая почти так же сильно, как водяное чудовище.
— Что… где болит? — Аестас, путаясь в словах, ощупывает меня, торопливо скользя ладонями по мокрой коже.
— Я в порядке, клянусь…
Действительно, я почти не пострадала, не считая синяков.
Усадив меня на песок, парень отрывисто бросает:
— Тогда я сейчас.
И кидается в озеро. Ко мне запоздало приходит понимание: он хочет убить монстра. Страх — нет, ужас! — накатывает, когда смотрю на зеркальную спокойную гладь. Подчиняясь интуиции, отхожу от кромки воды подальше. Прислонившись спиной к сосне, сажусь и жду.
Озеро озаряется красным светом. Бурлит. И взрывается! Фонтаном выплескиваются вода и сизая слизь. Крупные куски подрагивающей плоти падают туда, где недавно сидела я.
Аестас выныривает из взбаламученной воды, как древний бог мести. Хладнокровное выражение лица кажется страшнее гневной гримасы. Огненным заклинанием он сжигает сгустки слизи. Затем оборачивается к озеру, и оно вспыхивает алозолотым пламенем. После, чуть пошатываясь, идет ко мне.
— Прости. — Граф опускается на песок рядом.
Пододвинувшись, чтобы и ему было удобно опираться о сосну, удивляюсь:
— За что?
— Я не увидел эту тварь, когда купался. — Голос парня срывается. — Ты могла погибнуть.
— Не принимаю извинений — ты не всевидящий Создатель… Кстати, что это за существо?
— Не знаю. Оно не живое, но и не мертвое, поэтому стандартные заклинания его не увидели.
— Так это что-то неизвестное науке?
— Да.
— Значит, возьмешь кусочек для зельеваров деда? — подкалываю с нервным смешком.
— Шэйш, не подумал! Они огорчатся, — притворно сокрушается парень. — Да еще и кладку яиц под водой сжег…
— Тогда ничего не рассказывай спецам герцога.
— Точно! Спасибо за идею.
Смотрим друг на друга и смеемся как сумасшедшие. Аестас прекращает первый. С самым серьезным видом он обнимает меня за талию и тихо признается:
— Не знаю, что бы я делал, если бы не успел…
Соприкосновение голых рук, мокрая ткань, облепившая тело. Мне немного не по себе — парень так близко и почти обнажен. Как и я сама. Но это не страх, нет. Это предвкушение чего-то неведомого, но безумно приятного.
— Что бы ты делал? — Состроив умное лицо, шучу по-черному: — Шел бы к гарнизону без обузы намного быстрее?
— Глупая… — И на грани слышимого: — Моя любимая глупышка…
Я застываю. И выдаю первое, что приходит в голову:
— Ты липкий.
— Ты тоже, — улыбается граф. — Идем купаться?
— Нет! Хватит с меня купаний.
Он утыкается лбом в мое плечо:
— Не в озере, в ручье. Только ледяном.
— Он прозрачный и маленький?
— Угу.
— Тогда идем! — Я решительно поднимаюсь на ноги.
Обмыть сероватую слизь, оставшуюся после объятий монстра, лучше как можно скорее, мало ли какие у нее свойства. Может, она кожу разъедает?
У ручья я почти забываю о приличии и меняю мокрую тунику на сухую, отвернувшись от парня. Оборачиваюсь и понимаю, что зря. Это я под впечатлением от встречи с липким чудищем, граф же собран и все подмечает. А в свете неожиданного признания я веду себя некрасиво…
Завершив гигиенические процедуры, мы продолжаем путь, невзирая на потрясение. Идем почти до заката, и не потому, что стараемся пройти большее расстояние, просто место для ночлега сложно найти. Один раз наталкиваемся на уютную пещерку, увы, занятую арахнидом. Паук не успевает напасть — Аестас выжигает гнездо вместе с хозяином. Такого противника нельзя оставлять за спиной — ночью проснется, учует оставленный запах и последует за нами…
Туманная долина полна хищников, но и на еду для них, а заодно и для нас тоже, она не скупится. Незадолго до остановки Аестас ловит змею. В сумерках хватает голой рукой! И пускай она, уснув, свернулась в выемке камня, для меня это сравнимо с подвигом.
— Крестомордник, — радуется парень. — У нас на ужин деликатес.
— А может, не надо? Вдруг отравимся?
— Не переживай, Сонь, змейка неядовитая и самая чистоплотная из ползучих — никогда не съест заболевшую крысу.
Слабое утешение, но хоть что-то.
Гада, покрытого стального цвета чешуей с более темной в виде креста на морде, Аестас не сразу убивает, оглушает заклинанием. И пока ищем место для ночевки, я смотрю на болтающуюся в руке парня тварь с опаской. А вдруг очнется и как грызнет его?.. К счастью, обходится.
И только когда разожжен костер, граф занимается змеей.
Отрубив голову, дает стечь крови, после чего сдирает шкуру и вынимает внутренности. И так он это ловко делает, что мне даже завидно.
Заметив мой интерес, парень сопровождает свои действия комментариями:
— Есть можно и ядовитых змей, они даже вкуснее. Их жарят, варят, тушат, солят, маринуют… Главное, не трогать голову, где находятся железы с ядом.
— На что похоже мясо?
— Скоро узнаешь, потерпи, Сонь.
Разделенного на порции гада граф жарит, нанизав на прутья. Мясо нежное, и пара кусочков подгорает.
Вскоре дегустируем блюдо, глядя друг на друга. Аестас жует, загадочно улыбаясь, я — предварительно помолившись Создателю и всем святым покровителям. Змеятина тает на языке, оставляя привкус запеченной с орехами в молочном соусе куриной грудки. Вкуснотища!
Парень довольно смеется, наблюдая, как я тянусь за новой порцией:
— Я счастлив, что тебе нравится.
— Мм… спасибо! Раз в сто вкуснее крыс в обед.
— Хрис, — поправляет Аестас.
— Угу, я так и говорю — крыс.
— Хорошо, — сдается он, — пускай будут крысы…
Спать ложимся, не загасив «светляк». Но свет не спасает от кошмаров — я не единожды просыпаюсь от собственного крика. Граф терпеливо успокаивает, хотя видно, как сильно он устал и хочет спать. Завидная выдержка, я бы себя давно придушила.
Утро застает нас обнимающимися. Просыпаюсь первой, и теперь уже я рассматриваю парня, лежа у него на плече. Подумать только, как пара дней наедине и притом в экстремальных условиях позволяет по-настоящему узнать человека. Умный, добрый, терпеливый, сильный и заботливый — это все о нем… А еще он ни разу намеренно не дал понять, что я ему нравлюсь не только как друг. Тактичность и благородство не позволяют зависимой от него девушке почувствовать чисто мужской интерес. Он готов защищать меня даже от самого себя.
— Доброе утро. — Черные глаза смотрят на меня настороженно.
— Доброе. — Подчиняясь странному импульсу, целую графа в щеку.
