Анна Стриковская - Осел и морковка (СИ)
Кажется, теперь я это знаю точно.
— А он? Где тогда он?
— Мы разминулись, а потом… Он исчез.
— А ты все продолжаешь его любить? Летиция! А если он тебя бросил? Если ты ему больше не нужна?
Эти слова, хоть я и говорила их себе тысячу раз, вдруг отдались болью в сердце. Так, Армандина, пока заканчивать эту историю. Если ты действительно не нужна Армандо, то почему бы тебе не остаться с влюбленным герцогом? Да, ты его не любишь, но он мил, красив, добр и благороден, так что ты не прогадаешь. Только надо показать ему твое истинное лицо, а то парень пребывает в заблуждении.
Тут я кокетничала сама с собой. Мой настоящий облик был значительно привлекательнее физиономии Летиции. Но Мануэль влюбился (если он влюбился) в мое нынешнее лицо.
— Мануэль, если я больше не нужна моему другу… тогда я могу подумать о новой привязанности. Но пока я не уверилась в этом, я не хочу даже думать о других мужчинах. Это понятно?
— Понятно. А как ты собираешься узнать, нужна ли ты ему, если его здесь нет и вы не общаетесь? Или есть магический способ?
— Способ есть. Только я пока не могу им воспользоваться. Не получается у меня.
— Летиция!
Ой, как мне надоело это чужое имя.
— Армандина!
— Что?
— Армандина. Мое настоящее имя Армандина.
Я встала и отколола от платья свою брошь. Герцог разинул рот:
— Как?
— Обыкновенная иллюзия. Я скрывалась от преследования и назвалась чужим именем, а заодно и внешность взяла чужую.
Мальчик вдруг сказал, недоверчиво хмыкнув:
— Я бы еще понял, если бы ты носила личину дивной красавицы. Но твое настоящее лицо гораздо приятнее и милее того, которое было раньше.
— Зато выглядит солиднее, легче работу получить. Девочку — лапочку все зовут в постель, но никто не поручит ей важного дела. А я маг.
Герцог придвинулся ближе, взял мою руку, прижал к своему сердцу и заговорил:
— Я знаю. Ты замечательный маг, Армандина. Замечательный маг и очень красивая девушка. Теперь мне еще больше хочется, чтобы ты была со мной. Если ты хочешь замуж, я готов жениться хоть сейчас. Родни у меня не осталось, протестовать и препятствовать некому. Король согласится, особенно после того, как послушает признания барона и узнает, что это ты его разоблачила. Может, ты еще передумаешь насчет этого своего Лиселио и согласишься быть моей женой?
Женой? Он сказал женой? Он совсем с ума сошел. Герцоги на ведьмах не женятся. Но с психами надо вести себя ласково и доброжелательно, не спорить, но и не соглашаться на их глупости. Отодвинем все в будущее. Я осторожно высвободила руку.
— Давай так. Я поставлю срок. Если до летнего солнцестояния мой мужчина не объявится, мы вернемся к этому разговору. А если объявится и позовет… Не обессудь.
На другой день Мануэль нашел писца, заставил его переписать все, что зафиксировалось на кристаллах, на бумагу, затем с моей помощью продиктовал ему рассказ о том, что тут случилось, и решил послать это все в столицу. Я придумала подстраховку: если замок окружают агенты Ливерна, надо посылать не одно, а несколько писем, но в разные адреса. Внутри каждого конверт с просьбой вручить королю как можно скорее. Магическим способом я размножила всю писанину, а затем пять конвертов ушли разыскивать адресата. Как минимум один дойдет.
Караулить Годфруа в замковой тюрьме Мануэль поручил своему доверенному слуге, тому, с кем приехал из Кортала. Барон поначалу вопил и ругался, обещая всем королевскую немилость, но затем затих. То ли смирился, то ли придумал какую‑то гадость, не знаю. У меня были другие дела.
Следующая декада была целиком посвящена поиску сокровищ Веркана. Я изложила Мануэлю свои соображения и он с ними согласился. Более того, оказалось, что он и сам склонялся к тому же. Мы надели самые плохие свои тряпки и вошли на территорию грязи. Чистить ее я не хотела: силы нужны были для другого, а применение мощного заклинания могло замаскировать след того, которое применили, чтобы спрятать золото.
На полу явственно были видны следы. Мануэль пояснил для тупых:
— Мы тут ходили с Годфруа.
Ну конечно. А я сомневалась.
Их следы шли вместе, кое — где перекрывая друг друга. Но очень скоро мы оба заметили, что следы барона попадались там, где герцога не было и в помине.
— Как же так? Выходит, он ходил сюда без меня?
— А ты как думал? Конечно! Он же искал клад и не собирался с тобой делиться. Он вообще хотел захапать все: деньги, титул и герцогство. Так что тебя удивляет?
— Ты права.
Мы прошли в ту часть замка, которая казалась наиболее перспективной. Я пустила поисковое заклинание на золото. Если где‑то спрятано больше, чем три монетки, оно должно показать. Жаль только, что радиус действия у этого метода маленький, каждую комнату надо проверять отдельно.
За декаду мы прошли большую часть комнат, но не нашли ничего стоящего. Ах, нет, за буфетом валялся массивный золотой браслет да под шкафом в кабинете нашелся тайник с мешочком монет трехсотлетней давности. Но вряд ли эту малость можно было счесть сокровищами герцогов Верканских. Хотя Мануэль и этому обрадовался.
— Теперь я хоть слугам смогу заплатить и тебе отдам уговоренную пятую часть.
Я прикинула. Пятнадцать гитов по сравнению с нулем — совсем неплохо. Но мне нужно больше, чтобы добраться до моря. Или теперь уже не стоит туда торопиться?
В последний день декады я решительно отказалась от поисков и сообщила герцогу, что хочу отдохнуть. Для начала прибралась в своей башне, привела в порядок свой гардероб, а потом улеглась на диванчик с книжкой. Попался довольно нудный трактат о трансмутации, но я упорно его читала, Скоро глаза начали слипаться.
И тут, на грани сна и яви, мощно как никогда, прозвучал голос Армандо:
— Дина, Дина, Армандина! Отзовись! Милая! Любимая! Откликнись!
Я как с цепи сорвалась. — Армандо, гад паршивый? Сволочь! Где ты был? Почему столько молчал?! Как у тебя совести хватило так меня мучить?!
Глава 33
Долго — долго Армандо лежал на песке, глядя в небо, прежде чем решился и потянулся к Дине всем своим существом. О чудо! Отклик пришел почти сразу, несмотря на белый день. Она, казалось, совсем рядом, только руку протяни. Он тут же позвал ее, вложив в это всю свою тоску по любимой.
— Дина, Дина, Армандина! Отзовись! Милая! Любимая! Откликнись!
Она отозвалась практически мгновенно. Завопила, как ужаленная:
— Армандо, гад паршивый? Сволочь! Где ты был? Почему столько молчал?! Как у тебя совести хватило так меня мучить?!
