Ольга Куно - Чёрно-белая палитра
— Стало быть, эликсир — это такая своеобразная месть всему миру? — попыталась разобраться я. — И светлым, и тёмным сразу? Всем, кого теперь сможет 'бескровно' обрабатывать почтенный лорд Нуорси?
— Вы, тёмные, строите из себя великомучеников, а мыслите мелко, — с раздражением бросил эксперт. — Впрочем, подозреваю, что и мучений вы претерпели значительно меньше, чем принято говорить. Наверняка сами же и постарались приукрасить все эти слухи.
— Не меняйте тему разговора, господин эксперт, — зло прищурилась я. — А то у меня сложится впечатление, что вы не способны сосредоточиться.
Рыжий вдруг обернулся и присмотрелся к танцующему пламени. Видимо, слово 'сосредоточиться' заставило его вспомнить, что помимо разговоров, есть ещё и работа. Но, судя по всему, магический источник пока не требовал его непосредственного вмешательства, так что эксперт снова повернулся ко мне.
— Месть совершенно здесь ни при чём, — уверенно заявил он. — Но после того как сила лорда Нуорси прогремит на весь мир, люди поймут, что напрасно презирали рыжеволосых. Ибо им станет известно, что именно рыжеволосый сумел создать эликсир абсолютного могущества.
Ах, вот в чём дело. Что ж, каждый самоутверждается по — своему. Забавно лишь, насколько разные цели преследуют эти двое. А кроме того, я была совершенно уверена: Нуорси не пожелает разглашать секрет внезапно обретённого могущества. Так что, скорее всего, рыжего учёного ожидает весьма незавидная судьба инструмента, который перестал быть нужным. Впрочем, может быть, и нет. Весь вопрос в том, сумеет ли Нуорси самостоятельно извлекать экстракт после того, как исследовательская часть работы будет закончена. Внезапно пламя сменило свет на красный и вспыхнуло ещё сильнее. Даже тень на стене показалась ещё более внушительной, словно выросла в размерах. Позабыв о рассуждениях, рыжий бросился к огню и принялся орудовать какими‑то металлическими приборами. Вылил в огонь какую‑то жидкость, и пламя зашипело и, а его языки почти достигли потолка.
— Ну всё, — заключил Нуорси. — Время разговоров окончено. Сейчас моему человеку потребуется полная сосредоточенность. А вас я никак не могу отпустить. Не сомневаюсь, вы достаточно умны, чтобы этого понять. Так что не буду рассыпаться в тривиальных заявлениях в духе 'ничего личного'.
Появившийся в его руке арбалет уже был заряжен. Нуорси нацелил его Алджи в грудь. Позабыв о какой‑либо стратегии, я изо всех сил рванула руки. Результатом явилась только боль. Но обращать на неё внимание было бы глупо. Не сейчас, когда Нуорси был готов в любую секунду пустить болт в полёт. И шанса промахнуться с нескольких шагов у него практически не было.
Я делала это лишь один раз в жизни. Примерно в такой же безвыходной ситуации, как и сейчас. Именно тогда о моём магическом даре узнал полковник Ленн, которого на том этапе у меня бы язык не повернулся назвать Дедушкой. И мне крупно повезло, что он взял меня тогда на службу и строжайше засекретил мой дар, вместо того чтобы просто потихоньку уничтожить опасную тёмную. Нуорси был прав: за всё время своей работы я никогда, ни разу не прибегла к своей способности. В случае необходимости я предпочитала пользоваться арбалетом, кинжалом, стилетом, но только не магией. Но сейчас выбора не было, ибо на кону стояла жизнь Алджи. И я направила взгляд на глаза Нуорси, одновременно призывая собственную магическую энергию. Конечно же, тёмную.
Рыжеволосый изумлённо обернулся, услышав шум падающего тела. Стремительно подскочил к Нуорси, который неподвижно лежал на полу, вытянув в сторону правую руку. В паре шагов от тела валялся так и не использованный арбалет.
— Что с ним? — вскричал поражённый учёный. — Что вы с ним сделали?
Он лихорадочно переводил взгляд с одного пленника на другого, но вскоре справился с эмоциями в достаточной степени, чтобы сделать логический вывод, и сфокусировал своё внимание на мне.
— Что ты с ним сделала, ведьма? — зло воскликнул рыжий. — Я же вижу: он жив!
— Можно сказать и так, — глухо подтвердила я. Мне всегда казалось, что убийство гуманнее. Но, как я уже говорила, Нуорси сам не оставил мне выбора.
— Тогда что с ним?
— Мгновенная смерть мозга.
Бесстрастность моего тона была в первую очередь призвана смягчить мои собственные эмоции.
Да, человеческий мозг обладает естественной защитой от тёмной магии. Но механизм защиты надо успеть запустить. Как правило, это происходит автоматически, едва мозг улавливает самое начало воздействия. Вот только моё воздействие мгновенно. А умерший мозг уже не может пустить в работу защитный механизм.
— Ах, ты…
Следующее слово, пожалуй, не следует воспроизводить в письменном виде. Я не обиделась: человека можно понять. В один момент, практически на его глазах, разрушились все его грандиозные планы.
Наверное, стоило бы уточнить: планы не так чтобы однозначно разрушились. Не так уж трудно было закончить своё открытие, а затем очень задорого продать результат очередному любителю власти. Только следовало потратить время на поиски подходящего человека. Однако я достаточно хорошо разбиралась в людях, чтобы понять: наш эксперт, сколь бы хорошо ни разбирался в науке, в подобных житейских вопросах мало превосходил интеллектом ребёнка. Так что мои вполне рациональные рассуждения даже не пришли в его крупную голову. Мужчине действительно казалось, что всё, чем он жил последние несколько лет, пошло прахом. Делиться же с ним своими мысленными рассуждениями я, ясное дело, не собиралась.
— Да я тебя сейчас на части разорву! — агрессивно и одновременно чуть не плача взревел рыжий и бросился ко мне, намеренный осуществить свою угрозу незамедлительно и хорошо, если не буквально.
Признаюсь: я испугалась. Даже вжала голову в плечи, хорошо понимая, что со связанными руками дать отпор не могу, а моя магия на рыжеволосых не действует. И помощи ждать неоткуда, ибо Алджи привязан точно так же, как и я.
Ошиблась. Привязан Алджи, конечно, был, но и действовал по — другому.
— Так и знал, что любой рыжий — трус и размазня, только и способный, что размазывать сопли по лицу, — презрительно выдал он.
Учёный остановился, не добежав до меня всего каких‑то двух шагов.
— Что?! — взревел он.
— Не зря вам не дана магия, — совершенно спокойно, будто не понимая, чем грозят ему такие речи, продолжал Алджи. — Таким ничтожеством не следует обладать высшие способности. Вы ущербны, и сама природа продемонстрировала это, лишив вас дара. Да ещё и отметив ярким цветом волос, чтобы никто случайно не перепутал.
— Ты…смеешь…
