Принцесса ветра и мести - Алиса Джукич
– Этот артефакт способен сдерживать любую магию, даже Левии, но лишь пару мгновений! – заорал Итон, стараясь сквозь лязг мечей донести до меня свою мысль.
– В сторону! – скомандовала я всем сразу. – Живо!
Во мне нарастала сила по мере того, как в памяти вспыхивали картинки. Вот я баюкаю тело матери в гостиной старого дома. Вот узнаю, что ее убийца – тот, кому я подарила сердце. Вот в последний раз вспыхивают жизнью глаза моего брата. А вот слезы Эллина по дочери, которой у нас никогда уже не будет.
Дориан и Саманта послушно отскочили, даже Итон укрылся за высоким камнем, оставляя меня один на один с раскрасневшимся от злости Александром. Его волосы растрепались, а лицо заливала кровь. Оставшись без демонической поддержки, он все еще был смертельно опасен, но не убийственнее меня.
– Тебе конец, – только и прошептала я, заглядывая прямо в темно-карий глаз, в котором теперь не клубился мрак скверны. – Но я милосердна, твоя смерть будет быстрой.
Александр хотел высокомерно хохотнуть, но я не позволила, выплеснув всю свою мощь. Сила благих прародителей сбросила с себя оковы и вырвалась из моей руки, взорвав воздух.
Я расслышала вскрик Саманты, когда Дориан схватил ее за запястье и, закрыв собой, утащил под ближайший валун. Зрачок Александра расширился, когда тысячи осколков уставились на него, готовые превратить тело огненного короля в решето.
– Невозможно, – задохнувшись, прошептал он, – каньон сдерживает силу инодворовых фейри.
– Для любви нет ничего невозможного, – ответила я, и расколотый воздух вонзился в Александра со всех сторон.
Из его рук, лица, груди брызнула кровь. Он охнул и, покачнувшись, стал заваливаться назад. Но, подлетев к тирану, я снесла его голову кинжалом прежде, чем обмякшее тело коснулось земли. С глухим звуком оно покатилось прочь, подняв в воздух клубы пыли.
Сила все еще бушевала во мне. Я выпустила ее наружу огромным смерчем, который, как и демонический столб, ударил в небо, восстанавливая нарушенные Александром барьерные чары. Через пару долгих минут я стала исчерпывать себя и, когда купол снова засиял, а дыра в нем затянулась, потеряла сознание.
Глава 37. Судьба
Стоило кому-то потрясти меня за плечи, и затянувший мрак быстро отступил. Я села, схватившись за пульсирующие виски, и распахнула глаза. Надо мной нависал Итон, не давая вновь провалиться во тьму.
– Агни! – Дориан отпихнул его боком и нежно погладил меня по грязной щеке. – Все кончено, мы победили, слышишь!
Я быстро заморгала, приходя в чувство. Порывалась что-то сказать, но все эмоции вылились в одно-единственное слово, точнее имя.
– Эллин, – проронила я и сжалась.
Дориан с грустью посмотрел на меня, а потом крепко обнял.
– Я знаю, зефирка. Знаю!
Он покачивал меня, пока я цеплялась за его пушистый воротник, удерживая себя от распада на атомы.
За спиной опустилась Саманта и успокаивающе погладила меня по лопаткам.
Все мои порезы затянулись, кроме самого глубокого, того, который расколол душу надвое.
– Пророчество неизменно, – прошептала она. По охрипшему голосу я догадалась, что Саманта тоже оплакивает своего короля.
Я резко выпуталась из объятий и поползла к Эллину, царапая ладони о мелкий гравий. Рядом с его телом сидел Итон, глаза которого тоже блестели влагой, ведь он так и не успел объясниться с Неблагим Королем и попросить прощения.
– Итон… – рвано начала я, убрав окровавленную белую прядь с лица Эллина. Подтянув его ближе, я аккуратно положила голову любимого к себе на колени. Его глаза были закрыты, а в груди зияла рана от моего клинка. Я нагнулась и нежно поцеловала Эллина в лоб. Его кожа осталась холодной, но вот запах мороза и корицы исчез. Чувствуя, как слезы бегут по щекам, я вновь обратилась к фейцу: – Что в той коробке? Может, есть какой-нибудь артефакт, способный оживлять?
Мой взор остановился на бездыханной груди любимого.
– Я сделаю что угодно, – глухо проговорила я. – Только верни его!
– Невозможно воскрешать мертвых, Агнес, и ты это знаешь, – отозвался Итон, сочувственно похлопав меня по плечу.
– Нет! Умоляю!
Я сама не знала, кого просила. Богов? Прародителей? Припав щекой к щеке возлюбленного, я заливала слезами его шрам. Ко мне приблизился Дориан.
– Нам нужно возвращаться и положить конец войне. – Его трясло или это мир ходил ходуном от моих безутешных рыданий? – Агни, сейчас от нас зависит политический исход сражения. Если мы представим доказательство смерти Александра, – принц поднял вверх руку, в которой за длинные волосы удерживал голову огненного короля, – то победим армию Дикой Охоты, не проливая кровь воинов.
Разум понимал, что Дориан прав, нам нельзя мешкать, но сердце отказывалось покидать Эллина.
– Отправляйтесь в Цитадель Дыхания, – вдруг выпалила Саманта. – Мы с Итоном перенесем голову ублюдка на поле боя и остановим кровопролитие. А вы заберите тело Эллина в безопасное место. Скорее всего, Бри уже приняла неблагую силу прародителей и Габриэль, пока не закончится война, спрятал ее в Благом Дворе.
Сэм хотела выхватить голову Александра из рук Дориана, но тот ее остановил.
– Как мы узнаем, что вы изгнали огненное войско?
– Постучись в мое сознание, принц, и я отвечу, – мягко посоветовала она, и Дориан вручил ей своеобразный трофей. – Итон, доставай свои чудо-камни. Уверена, один из них способен расширять портал, иначе бы армия Александра так просто не пробралась бы в Араклеон.
Белокурый феец встал и поплелся к коробке.
– Ты, как всегда, невероятно догадлива, Саманта, – с грустью протянул Итон и, порывшись, выудил черный и белый камни, которые вручил Дориану. – Как будете готовы, впусти в него свою магию, и артефакт перенесет вас к Благому Двору.
Итон развернулся на пятках к Саманте. Его белоснежный камзол смотрелся настолько грязным и потрепанным, словно феец не менял его с момента побега из ледяной темницы. Его глаза заискрились магией. Итон без предупреждения схватил Саманту за свободную руку, и их поглотило Лимбо.
– Идем, Агнес, – как можно ласковее прошептал принц. – Позволим другим попрощаться с Эллином…
Магический камень перебросил нас прямо в сердце тронного зала Цитадели Дыхания. Вокруг, ослепляя меня после сумрака каньона, загорелись яркие огни. Пахло сиренью. Я сидела на коленях, Эллин лежал у меня на руках, а Дориан, нависая над нами, крепко сжимал мое плечо.
Как и говорила Саманта, принцесса и генерал находились в зале. Они стояли на королевском подиуме и что-то рассказывали подчиненным. Отец, увидев нас,
