Александр Бромов - Начало пути
Тоньес перехватил за талию проходящую мимо симпатичную служаночку. Где ашурт их берет? Не иначе, как конкурс проводит. Все как на подбор крепкие, ладные, красивые и улыбчивые. Лас с удивлением глядел, как демон, притянув к себе девушку, что-то шепчет ей на ушко. Рука ашурта как бы невзначай скользнула вниз, приглаживая юбку, но служанка постаралась аккуратно отодвинуть ее. Мило улыбнувшись Тоньесу и согласно кивнув, она ушла. Договорились? О чем?
— Подожди, — спохватился демон, — и фруктов.
— Хорошо, милорд, — полные губы дрогнули в вежливой улыбке.
Лас поискал глазами Санти и увидел, как они с Эджен, обнявшись и оживленно разговаривая, направляются к столу, но где-то на полпути сворачивают в сторону. Демонесса непринужденно усаживается на деревянную подставку для кувшинов возле огромной пивной бочки, а друг, привалившись к ее днищу, поворачивается к ним спиной, как бы ненароком закрывая сестру. Это означает, что разговор будет серьезный, раз Сан хочет исключить любую возможность услышать его, даже по губам не прочесть.
Тоньес задумчиво посмотрел в зал. Потанцевать что ли, пока жену не увели? Танцевать Эджен любит. И как этот ураган так долго смог высидеть на месте?
Сейчас принесут сладкое и фрукты, а жена пока переговорит с братом. Что-то она такое задумала, чтобы "вернуть Ласти на путь истинный". Конец цитаты. И ведь не успокоится, пока все не перепробует.
В это время принесли десерт, и султан понял, что живым он отсюда не уйдет.
— Тилли, скучаешь по женщинам? — сочувственно спросила Эджен, глядя, как брат задумчиво провожает взглядом танцующие пары.
Санти, усмехнувшись, покосился на сестру, потом резко став серьезным, принялся бездумно разглядывать носки своих сапог. Демонесса терпеливо ждала, наблюдая за веселым танцем. В конце концов, герцог, наглядевшись вниз, поднял глаза.
— Не то слово, — произнес он и хмыкнул.
— И что? — Эджен еле заметно кивнула в сторону Ласайенты.
— И ничего, — снова усмехнулся Сантилли, — ему нравится эта жизнь. Лас просто в восторге от нее.
— Но ты пробовал поговорить?
— А как ты думаешь? — вопросом на вопрос ответил брат, — он и слышать не хочет о том, чтобы стать женщиной. Тем более что я все это время обращался с ним, как с мальчишкой.
— Ты с ума сошел! — ужаснулась Эджен, — Он же изнеженный весь, как тепличный цветок!
— Это я заметил, — хмыкнул герцог, — Но мальчик захотел стать воином, правда, с моей подачи. Черт!
— Тиль, не ругайся, пожалуйста, — поморщившись, попросила сестра, — Как Ласти все перенес, ума не приложу. Это же девушка! И не просто девушка, а принцесса, которая сама даже пуговицу застегнуть не могла без помощи прислуги. А ты ей — меч в ручки, отжимания, бег по пересеченной местности. Кошмар!
— Не только меч и бег, — вздохнул Санти, — он и полы мыл и посуду, и стирать научился и пуговицы застегивать и дыры зашивать.
— Боги! — демонесса прижала ладони к щекам, — Ты совсем ум потерял?
— А кто за воина это будет делать в походе? — Санти с удивлением посмотрел на сестру, — Спорим, и отец, и Андерс получили такое же воспитание. Только некоторые вещи они уже не практикуют. Но это не все, — герцог решил идти до конца.
— Что ты еще с ним сделал? — испугалась демонесса, рефлекторно натягивая палантин на плечах.
— Жени, я не знал, что Лас — девушка, — обреченно сказал герцог.
"Что?" — беззвучно воскликнула сестра, широко распахнув глаза.
— Ты больной на всю голову идиот! — шепотом принялась отсчитывать она брата, — Ты когда думать начнешь?
— Жени…, - начал Санти.
— Нет, надо спросить у папы, а не роняли ли тебя в детстве с высокой скалы на камни. Ты…, - Эджен от избытка чувств принялась дергать за бахрому, — ты…
— Жени, я дурак, но пойми, я же никогда, в отличие от вас не видел йёвалли, поменявших пол. Как я мог узнать? Андерс распинался про пропавшего сына, и я подумал…. Я и ангелов никогда не видел, и чертей, между прочим, — упавшим голосом закончил он.
— И те и другие гадостная гадость, не поймешь, кто из них хуже, — категорично отрезала сестра, — Только от одних воняет, а от других несет.
— Чем? — не понял Санти.
— Помойкой и божественным…, - сестра замолчала, пощелкала пальцами.
— Слово забыла, — с досадой пояснила она, видя недоуменное лицо брата, — Не дар, не промысел. Да черт с ними!
— Ругаешься, — машинально заметил брат.
— Ну и черт с ним, — рассердилась Эджен, — И как теперь исправить то, что ты сделал?
— Пусть все остается, как есть, — усмехнулся Санти, — Ласти нравится.
— Ласти из тебя скоро веревки вить будет, а ты от умиления слюни пускать, — буркнула сестра.
— Да, конечно, когда это из меня веревки вили? — обиделся Сантилли.
— Да. Конечно. Уже начинают, — рассердилась Эджен, — Тилли, это на тебя совсем не похоже. В чем дело?
Санти неопределенно пожал плечами и, отвернувшись, снова начал бездумно наблюдать за серединой зала, где разгоряченные танцем дружинники как раз подбрасывали вверх весело визжащих девушек. Разноцветные юбки взлетали, открывая стройные ножки. Распущенные по случаю праздника волосы едва успевали за хозяйками. Радостно рокотали барабаны, подчеркивая ритмом бесшабашную стремительную мелодию. Как бы он хотел вот так же под переливчатый свист, смеясь, промчаться по кругу, держа в объятиях любимую. Закружить ее, поднять вверх, чтобы через мгновение опустить вниз и найти ее губы для мимолетного поцелуя.
— Значит, не судьба, — немного грустно ответил Санти больше своим мыслям, чем сестре.
— Тиль, перестань хандрить, — Эджен мягко взяла его за руку, заглянула в глаза, — Мы что-нибудь придумаем.
— Не надо, — решительно ответил брат, стряхивая с себя ненужные раздумья, — Пошли, пока там все сладкое не съели.
Он подхватил Эджен за талию и легко снял с подставки.
— Целая, невредимая и даже не помятая, — отрапортовал он Тоньесу, усаживая сестру, — Миледи, благодарю за прекрасный танец, — он поцеловал ей пальчики и лукаво улыбнулся, — Вы великолепны и обворожительны как никогда!
Великолепная и обворожительная благосклонно приняла его комплименты, устраиваясь под надежным крылышком обнявшего ее мужа.
— Хорошо, — твердо проговорил Тоньес.
— Что? — не поняла жена, вопросительно поднимая на него глаза.
— Хорошо, — повторил он и вздохнул, — покупай. Но! — Тоньес поднял палец, умеряя восторг Эджен, — все старье из дома убирай к… ты поняла, — и он строго посмотрел на сияющую жену.
— Куда? — растерялась она.
— Не знаю, — отрезал муж, — осчастливь первого встречного нищего.
