Тень с запахом гвоздики (СИ) - Орлова

— Ты можешь остаться тут, — сказал Ле́рон, не глядя на нее, быстрыми привычными движениями собирая волосы в эти странные пики. — Я вернусь через два часа.

— Оу, — растерялась Алиса. — Я даже не знаю.

— Можешь воспользоваться моим ноутбуком. Посмотреть фильм какой-нибудь, — он пожал плечами, поправил последние штрихи, критично оценив свое отражение, прошел в коридор и начал обуваться. На всю прическу у него ушло не более пяти минут.

— Я думала, вернусь домой, поем. А потом бы решили, что дальше делать.

— Заказать тебе еду сюда?

— Ну, давай, ладно, — Алиса смущенно, но благодарно улыбнулась. Было немного неловко, однако идея дождаться его здесь ей понравилась.

— Что хочешь? — Ле́рон застыл у двери и взялся за телефон.

— Что-нибудь на твой вкус, — Алиса махнула рукой.

— Хорошо, по дороге тогда закажу, — он убрал телефон в карман брюк и надел черные туфли вместо привычных мартинсов. Увидев это, Лиса слегка нахмурилась.

— Спасибо. А ты куда вообще?

— Есть одно дело.

— В клубе? — вырвалось у нее прежде, чем она успела подумать, но Ле́рон промолчал. Зря она спросила. Настроение тут же упало. В груди что-то кольнуло точно так же, когда она увидела его в компании с теми девицами. Теперь, догадываясь, какие услуги они ему оказывают, ей должно было стать легче, но не становилось. Ей было очень неприятно от мысли, что они рядом. Настолько рядом. Бррр. Она постаралась отмахнуться от этих мыслей и бодрым голосом произнесла: — Извини, не надо было спрашивать, не подумала…я думала, ты туда ходишь только по субботам… Не важно, ладно. Я почитаю книгу на своем телефоне, думаю, ноут мне не понадобится, но спасибо. А ты точно вернешься?

— Обычно ходил по субботам, но сегодня возникли особые обстоятельства. И, разумеется, я вернусь, — Ле́рон уже взялся за ручку двери, чтобы выйти, но внезапно застыл, задержав взгляд на Алисе. У нее снова пробежали мурашки от того, насколько проницательным был этот взгляд.

— Ты знаешь, — тихо произнесла она, слегка нахмурившись. — Мне иногда становится не по себе, когда ты так смотришь. Наверное, мне бы все-таки хотелось некоторые свои мысли и чувства оставить только себе…

— Извини, это привычка, — выражение его лица смягчилось. Он опустил ручку двери, подошел к Алисе и осторожно взял ее лицо в свои ладони, вглядываясь в ее глаза таким же внимательным, но нежным взглядом. Горячая волна пробежала по всему телу Алисы, как только он дотронулся до нее. — Я тоже не знаю, как мне вести себя с тобой. Я настолько привык относиться ко всем одинаково, что сейчас просто теряюсь. Вопреки твоим желаниям я понимаю все, что ты чувствуешь. Догадываюсь обо всех твоих мыслях. Но не могу запретить себе их не замечать. И я знаю, что бы я должен был со всем этим делать, но я не могу. Мне бы очень хотелось помочь тебе пережить все эти чувства безболезненно, но это не в моей власти… Поэтому мне остается лишь наблюдать за ними и не предпринимать ничего, — Ле́рон замолчал. Он оторвал взгляд от ее глаз и в задумчивости стал рассматривать ее лицо, убирая одну руку, а пальцами второй медленно провел невидимую линию на ее щеке с такой осторожностью, будто ее кожа могла порваться от его прикосновения. Алиса судорожно выдохнула, неуверенно взяла его за освободившуюся руку, и, не встретив сопротивления, легонько сжала ее. Ле́рон тут же сжал ее ладонь сильнее. Уголки ее губ дернулись от смущения, но она сдержала улыбку. В этот момент она ощущала себя нерешительным ребенком. И ей нравилось это совершенно новое ощущение, потому что оно казалось таким чистым, светлым и непорочным. Под их натиском остатки каких-то неприятных чувств стали растворяться и уходить из ее тела и сознания. И это всего лишь от одного взгляда на Ле́рона, от его легкого прикосновения, от осознания, что он рядом. По крайней мере пока. Алиса снова стала ощущать себя живой.

Но вот сам Ле́рон выглядел печальным. Он еле заметно ухмыльнулся, заметив ее мысленную улыбку, осторожно убрал прядь волос Лисы за ее ухо и с грустью произнес:

— Я бы хотел дать тебе что-то большее, чем пустые разговоры, но, боюсь, это нам навредит. Нам обоим. Мне не хочется заставлять тебя контролировать свои эмоции, но я вынужден об этом просить. Я хочу, чтобы ты знала — мне тоже непросто держать себя в руках. Моя холодность — просто видимость, хотя, на самом деле, мне до безумия хотелось бы отбросить весь контроль, забить на наши правила и узнать, к чему все это может привести. Даже зная, какой трагедией такое обычно заканчивается, я бы все равно хотел проверить это на себе. Но я не могу так рисковать. Прости, что лишаю этого выбора и тебя. Я знаю, это несправедливо, учитывая, что и я сам иногда срываюсь, но прошу, пожалуйста, прими это.

— Я постараюсь. Правда, постараюсь, — Алиса постаралась придать своему дрожащему голосу как можно более обнадеживающий и веселый тон, хотя сама сомневалась, что ей это удастся. Конечно, не зная всех проблем их мира, она пыталась поверить Ле́рону на слово, хотя все ее нутро сопротивлялось этим рамкам, которые с ее позиции казались надуманными.

— Не скучай, я скоро — Ле́рон наконец оторвался от нее, улыбнулся и вышагнул из квартиры, оставив Алису в одиночестве со своими мыслями. Она смотрела на закрытую дверь и думала: чувства чувствами, а свой привычный уклад жизни Ле́рон и не собирался менять. И, наверное, не стал бы его менять, если бы они могли быть вместе, даже, если бы ей не нравился этот образ жизни. Но ведь и она бы не стала менять свою жизнь ради него, поэтому понимала его. Но все равно ей бы очень хотелось не знать, куда сейчас отправился Ле́рон. Алиса теперь поняла, как все-таки прав был Артемий, когда говорил о ревности.

Пытаясь отгонять от себя яркие картинки этих девушек и Ле́рона рядом с ними, она вернулась в гостиную и задумалась, чем ей занять себя. А главное, чем ей занять свой мозг. Алиса еще раз обвела квартиру взглядом, прошла на кухню, осмотрела ее, но, не найдя совершенно ничего интересного, села обратно на диван, закинула ноги и открыла свой телефон. Пролистав кучу разных вкладок в приложении онлайн-кинотеатра, она определилась с выбором и запустила давно заброшенный сериал. Но сконцентрироваться на нем все равно было сложно: она постоянно уходила в глубокие